Танцы с Виртуэллой - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 5

Он посмотрел на два обрубка, некрасиво укорачивающих его конечность. Полеты кончились тем, что несколько «дедов» обкорнали его правую руку. То, что случилось, выглядело хуже, чем просто насилие и приближалось по смыслу к изнасилованию.

Три «деда» зажали его в углу словно девку, А он даже не особо сопротивлялся, «ну, хватит, ребята, хватит, пошутили и ладно». И они сделали ЭТО, получив удовольствие. А он не мог поверить в ЭТО, пока не остался без пальцев. Культурный шок. Он столкнулся с людьми другой культуры, которые просто пошутили. С людьми СВОЕЙ культуры он в общем-то и не сталкивался никогда.

«Дедам» ничего не было. Потому что никаких свидетелей. «Может это вы саморез совершили», как элегантно выразился военный следователь.

Сколько раз в своих снах и мечтах, он раскидывал этих злодеев одной левой, вырубал всех подчистую как Брюс Ли, разрывал на куски как велоцераптор, но потом наступало горькое, сильно разочаровывающее пробуждение…

До него дошли слухи, будто лейтенант Рокотов надавал «дедушкам» по морде. Но один из «обиженных» оказался представителем гордого горного народа, могли пострадать хрупкие межнациональные отношения, поэтому лейтенант попал под трибунал. И хотя не сел, но карьера его сильно пострадала.

От этого унижение чувствовалось еще сильнее — джентльмен вступился за его честь, будто он был слабой невинной девушкой. А он был просто не отсюда; в этой пакостной вселенной, живущей по свинским законам, он был бессилен, хотя и силен как бык в иных виртуальных мирах.

Его приняли в институт, где никто не читал абитуриентских сочинений. Его распределили в тот город, где люди пили вместо компота чай. В проектном бюро его посадили в закуток за пыльным шкафом, где дни улетали незаметно как волосы с головы. Он сидел за шкафом, чувствуя себя узником в своем собственном теле, которое он не мог заставить встать, направить к начальнику и сказать «баста». Хотя силой воображения он не раз создавал свою виртуальную копию, которая выпрыгивала из-за этого шкафа и выбрасывала шефа в окно. А потом могучая копия шла по институту, наводя ужас на профком, партком и комсомольскую организацию. Иногда он представлял своего виртуального двойника кунфуистом, иногда динозавром или коброй. Но никогда это не было беспочвенной фантазией, он всегда проектировал и программировал свое виртуальное тело…

Мамы не стало в крохотной квартирке без газа и воды в Первом Водопроводном переулке. Ее жизнь была плохо написанным программным кодом, это он в полной мере унаследовал от нее. Смерть представлялась ему не вечной остановкой в тени кладбищенских лопухов, а глупым программным блоком, заставляющим виснуть систему.

Возникали, но потом уходили наверх друзья-товарищи. Извини, старик, у меня куча дел, я тебе позвоню. Они звонили через десять лет. А он продолжал сидеть за шкафом в маринаде из собственных мыслей и мечтать о замечательном коде, который способен оптимизировать жизнь, на котором можно написать счастье, силу и удачу. Но советская ЭВМ трудилась только час в день, а остальное время страдала различными машинными болезнями.

Симпатичные девушки с яркими глазами и веселыми ртами почти не различали его среди предметов. «Вы — лопоухий и скучный.» «Мне нравятся умные парни, но вы и на умного-то не больно похожи.» А с девушками несимпатичными и унылыми, как он сам, Шрагину, что говорится, не хватало тактовой частоты.

После тридцать пятого дня рождения, который он встретил и проводил, стоя на перроне Московского вокзала, он понял, что окончательно заблудился. Не будет ему ни Эльдорадо, ни Конкисты, ни покорения миров. Тогда он первый раз попал в психушку, на Скворцова-Степанова.

Хорошо залечили. Голова не варит, руки что-то делают, например, клеют коробки.

После больницы где-то год он занимался тем, что таскал ящики для какого-то абрека на Сенном рынке, получая регулярно зуботычины, впрочем, как и остальные грузчики — простые советские алкаши, не вписавшиеся в нагрянувший рынок. Но случайно в руки попалась книжка по новым объектно-ориентированным языкам.

В голове снова зашевелились мысли. Раз не добрался до Эльдорадо, попробую смастерить его сам.

Тут и далекий греческий родич его мамаши по имени Аристотель прислал ему из Греции, где все есть, приличный компьютер, да еще удалось подсесть на интернетовское подключение богатого соседа. Случайный собеседник в каком-то чате оказался компьютерным гением по фамилии Сарьян. И, после серии тестов — попадание в «яблочко». Он — в команде Сарьяна…

Слушай, старик, говорил Сарьян, мы делаем революцию: сначала в программировании, потом в гастрономии, выпивоне и так далее. Нас надолго запомнят, старик. От нас все пойдет быть, как от Ноя с его тварями, приземлившимися на горе «Арарат». Для начала, мы, простые скифы и евроазиаты, обставим америкашек из «Сан Микросистемс», потому что наш продукт получится круче. Мы не оставим «засСАНцам» ни одного шанса. Кончится это тем, что повсюду будут программировать на нашем языке, пить только коньяк «Арарат» и водку «Московскую», никаких тебе виски и брэнди. Сарьян даже намекал, что за спиной стоит таинственная организация, некая российская спецслужба, контролирующая программистов и хакеров, готовая поддержать их всей государственной мощью. И якобы америкашки уже наделали в штаны от страха за свое темное будущее…

Год он проработал в команде Сарьяна, которая разрабатывала новый революционный язык программирования. Ну, очень революционный, с зачатками искусственного интеллекта, с так называемыми сценаристами — самопрограммирующимися объектами. Но дело вязло еще в теории, спонсоры отваливали по тихому один за другим, конкуренты из штатовской «Сан Микросистемс» обсирали революционное начинание по полной программе. Он понял, что поток его жизни изнашивается в очередной бессмысленной петле и ушел…

Америкашки может и наделали, но выгребать пришлось из Сережиных порток.

А намедни он прочитал в солидном глянцевом журнале «Wireless» статью про героев-программистов. Не статью, а настоящую оду со сладкими подвываниями. Группа Сарьяна-таки сделала революцию в программировании, и заодно перебралась в Гамбург, под крылышко «Сименса», так что «Сан Микросистемс» действительно просрала игру. Новый язык, именуемый, между прочим, «Арарат», в основном создан, и властители программного обеспечения бьются до рвоты за право отхватить лицензию на эту «вершину программного мира». Однако теперь это его совсем не касается… Наверное жизнь прожита давным-давно и совершенно даром, вместо замечательного программного кода получилась использованная туалетная бумага. Собственно, от этой фразы даже становится легче. А у кого недаром?