Сознание лейтенанта в лотосе (Равняется целой дивизии) - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 9

И до Ваджрасаттвы было еще далеко, он находился где-то на семь уровней выше, в лабораторном блоке. Но от нас уже вовсю несло тиной и рыбой – в приличное общество мы явно не годились. Камински, кстати, даже не морщилась в отличие от меня и Майка. Железобетонная женщина. А может быть зомбированная?

Впрочем, мы быстро сбросили склизкие вонючие гидрокостюмы – в этот самый бассейн с сомами. А затем прыгнули на транспортер, который вывозил всякий ил и компост, он нас и перенес в другой цех, где выращивались черви – на прокорм рыбам.

Тут среди чанов с живым наполнением прогуливался один мужичишка – хрен его знает, кто такой; может работяга, а может и часовой. Во-всяком случае был он азиатом с малоприятным лицом «плохого парня» из кунфушного фильма. И выход перекрывал нам железно.

Мы спрятались за штабелем ящиков, а когда «плохой парень» поровнялся с краем штабеля, я ему закатал ногой в живот, так что он согнулся и не мог слова выдавить… Камински же перерезала ему глотку одним аккуратным движением.

Черт, не ожидал. Я думал, свяжем, залепим ему рот клейкой лентой; поваляется тут до конца нашей операции. Но патентованная диверсантка Камински расправилась с ним как с вражеским солдатом. Мне показалось, что и Майк недоволен таким поворотом событий.

И что любопытно, после смерти лицо мужика утратило неприятность, вполне нормальная у него физиономия была. Неужели я видел маску, которую Камински втюхала в мои зрительные нервы? Как же мне фильтр поставить, как отслеживать дерьмо, поступающее по каналам СБС в мой беззащитные нейроконекторы?

А еще наша решительная дама отстрелила несчастному азиату кисть пулей типа «сюрикен». Рука, и в самом деле, работяге была уже не особо нужна. Камински приложила ладонь мертвеца к соответствующей сканирующей панели около двери и выход из цеха открылся.

Но перед этим мы переоделись. Камински натянула на себя одежду убитого, а мы с Майком какие-то обдолбанные робы, которые валялись в шкафу.

За цехом мы оказались в небольшом холле, там сели в лифт, который нас поднял еще на пару уровней. Выше пока лезть не стоило – лабораторный блок был хорошо защищен.

Выйдя из лифта, мы прошли по коридору вдоль двух рядов дверей. Здесь располагалась контора и почти не было народа в грязных робах, вроде нашей. Чтобы особо не маячить, мы торопились, быстро семеня ногами, а клерки, которые встречались по дороге, вымученно улыбались и прижимались к стене, давая нам дорогу.

В конце коридора имелась дверь, на которой был нарисован микроскоп. Мимик-палец, отслеживающий маршрут, уверенно показал, что нам сюда.

Мы вошли и положили на пол двух человек в белых халатах – одного голландца с физиономией развратного придурка и бабу-азиатку с вполне милым личиком. Если точнее, сбили с ног электрическими разрядниками – чтобы вывести из строя их системы ближней связи.

Здесь располагалось что-то вроде лаборатории биоконтроля. Холодильники, центрифуги, установка электрофореза, штативы с пробирками, склянки с реактивами, аппарат автоматического тестирования, похожий на те ящики, что на вокзалах всякую всячину продают.

Но нас интересовали только компьютеры. Камински заперла дверь, а я подсел к «Пентюху», на котором только что трудился голландец.

– Ты за какую футбольную команду болеешь? – спросил я у лежащего мужика на английском.

– За «Аякс». – выдавил лаборант, видимо не вполне очухавшийся от разряда.

– Я тоже. Классная команда. А этот комп подключен к локальной сети?

Голландец на это раз скромно промолчал, и Камински слегка дала ему по кумполу носком ботинка. Кумпол видимо загудел и мужик заговорил.

– Да, подключен… Только оставьте мою голову в покое.

– Заметано, мужик. Только ты не тяни резину. Пароль высшего уровня для входа в локальную сеть?

– Пароль: Ницца. Мой логин: Ральф.

– Хороший, солнечный пароль.

Я вызвал на экран окошко локальной сети и ввел пароль. Проскочил. Сетевая система выдал обширное меню, где было все, начиная от бухучета и кончая играми. Я решил сперва наладить связь с Раджнешом Ваджрасаттвой.

В меню имелась красивая пиктограммка, открывающая подменю «Personnel»[14]. Щелкнул [15] ее и получил весь список сотрудников в столбик. Однако не одного имени, только клички.

«Я думаю, что Ваджрасаттва как порядочный индус пользуется кличкой Джива или Арджуна, – подсказал Майк по СБС, чтобы нас не слышали лаборанты.

Я щелкнул кличку Арджуна и тут же система забибикала,требуя от меня еще один пароль, да еще выспрашивая, по какой-такой причине я лезу на контакт с данным субъектом. И даже назад, в главное меню, уже не собирается выпускать. У меня из-за этого адреналин как цунами по сосудам пронесся. Соответственно все внутренности сжались и яички подпрыгнули.

Похоже, голландец хренов придержал пароль высшего уровня… или Майк что-то напутал.

Я поднял лаборанта за шиворот и ткнул носом в экран.

– Ну, что скажешь? А теперь глянь на мою рожу, смотри, какая она красная. Это потому, что я готов пришить тебя.

Он хотел что-то сказать, дабы я подобрел, но вместо этого булькнул и упал, пустив струйку крови изо рта.

Эта чертова азиатка, за которой присматривал Майк, прикончила своего напарника какой-то острой железкой типа скальпеля. Она, конечно, получила рукояткой пистолета от Камински по затылку и улеглась без чувств. Но было уже поздно.

«Майк, сученок, что ж ты не держал ее, как следует?»

Неформал пожал плечами, дескать виноват, больше не буду.

Да, этим азиатам доверять нельзя, хотя некоторое из них, вроде тайваньцев, на нашей стороне. Впрочем, никакой нации нельзя доверять, но раскосые – просто мастера сотворить что-нибудь такое неожиданное.

«Ничего, сейчас она у меня заговорит.» – уверенно сообщила Камински по СБС и, прежде чем, что-нибудь спросить, дала лаборантке пару раз по физиономии. Та жалобно застонала и стала приходить в себя.

«Майк, вколи-как ей пару кубиков СТ.[16]" – распорядилась разведчица.

Знаю насчет этого СТ, на этом глюкотреке человек так далеко уезжает, что ему уже плевать на задания партии и правительства. Он все, что угодно скажет, лишь бы от него отстали.

«Можно и СТ, хотя я рекомендовал бы ТМТ.[17]" – Майк выудил из ранца шприцампулу (сколько у него этих снадобий?) и поднес к вене азиатки.

«Это не СТ», – прошипела вдруг Камински, в руке у нее покачался приборчик, который я опознал как отражательный масс-спектрограф.

– Я мог ошибиться, – вслух произнес Майк, голос его стал неожиданно тягучим.

– Нет, ты не ошибся. – тоже вслух сказала Камински.

Их руки почти одновременно метнулись к пистолетам, но с дыркой во лбу стал валиться Майк. Его худое тело произвело кошмарный грохот.

«Никогда ему не доверяла," – проговорила в виде эпитафии Камински, перейдя на СБС.

«Почему?» – осведомился я довольно тупо. Моя башка еще решала, как все это воспринимать.

«Да ведь наркоман же, глюкодромщик. Кто его заглючит лучше, тот и будет хозяином.» – спокойно разъяснила Камински.

У мертвого Майка физиономия переменилась в худшую сторону – уже он не йог-неформал, а паскуда-наркоделец, получивший по заслугам.

«А мне ты доверяешь? Или тоже припасла пулю?» – спросил я.

«Как же тебе не доверять, ты ведь совсем простой армейский лейтенантик, – Камински хмыкнула, вероятно осознав, что мы представляем шикарную сцену для немого кино; выразительные глаза, мимика, активная жестикуляция. – Конечно, не доверяю… хотя меньше, чем ему.»

Она пошарила в ранце Майка и вытащила еще одну шприц-ампулу.

«Кажется, это – то самое…»

Камински сделала укол азиатке, у которой теперь на лице тоже нарисовалось нечто негативное (до чего мне надоели эти фокусы с мимиками), и уже через пару минут та забормотала всякую ахинею, демонстрируя свое спутанное сознание.