Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Синхронистичность: акаузальный, связующий принцип - Юнг Карл Густав - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

3. Предвестники идеи синхронистичности

 Принцип причинности провозглашает обязательность причинно-следственной связи. Принцип синхронистичности гласит, что "смысловое совпадение" обусловлено "одновремен­ностью" и "смыслом". Итак, если мы предположим, что эк­сперименты по ЭСВ и многочисленные другие наблюдения являются доказанными фактами, то мы должны сделать вывод, что помимо причинно-следственной связи в природе существу­ет еще один фактор, который выражает себя в упорядочивании событий, а перед нами предстает в образе смысла. Хотя смысл является антропоморфическим толкованием, он, тем не менее, образует незаменимый критерий синхронистичности. Чем на самом деле является тот фактор, который нам представляется "смыслом", нам узнать не дано. Однако, в качестве гипотезы он не так уж невероятен, как это может показаться на первый взгляд. Мы должны помнить, что рационалистический запад­ный подход не является единственно возможным и всеобъемлющим, зато отличается предубежденностью, которая требует поправки. Гораздо более древняя китайская цивилизация всег­да мыслила по-другому, и если мы хотим отыскать нечто подобное (по крайней мере, в философии) в нашей цивилиза­ции, то мы должны вернуться к Гераклиту. Только в астро­логии, алхимии и ворожейных методах у нас нет принципиаль­ных расхождений с китайцами. Вот почему западная и восточная алхимии развивались параллельно, и шли к одной и той же цели, содержащей более-менее идентичные идеи.[86]

 Центральной идеей (и одной из древнейших) китайской философии является Дао. Это слово иезуиты перевели как "Бог". Но этот перевод правилен только с точки зрения запад­ного мыслителя. Другие переводы, типа "Провидения" и тому подобных, являются обычной кустарщиной. Ричард Вильгельм блестяще перевел его как "смысл".[87] Концепция Дао пронизывает всю философскую мысль Китая. В нашем образе мышления такое положение занимает причинность, но забираться на эти господствующие высоты она начала всего лишь двести лет тому назад и достигла их благодаря нивелирующему влиянию статистического метода с одной стороны, и уникального успеха естественных наук с другой, в результате чего метафизический взгляд на мир стал считаться чем-то неприличным.

 Лао-цзы так описывает дао в своем знаменитом "Дао Де Цзин":[88]

"Есть нечто бесформенное, но совершенное, Существовавшее прежде, чем возникли небо и земля.

Так неподвижно! Так бессодержательно! Ни от чего не зависит и неизменно. Всепроникающе и непоколебимо. Возникает мысль, что оно - это мать всех вещей, что существуют под небом Я не знаю его названия, Но называю его "Смыслом".

Если бы я должен был дать ему имя, то назвал бы его "Великим".

(Гл. XXV.)

 "Десять тысяч вещей облачены в Дао, как в одежду, но он не стремится повелевать ими" (Гл. XXXIV). Лао-цзы определя­ет его, как "Ничто"[89], но, как говорит Вильгельм, он имеет ввиду только его "противоположность миру реальности". Лао-цзы так описывает его природу:

"Мы соединяем тридцать спиц и называем это колесом;
Но оно находится в пространстве, где нет ничего, что получало
бы пользу от колеса.
Мы можем вращать гончарный круг, чтобы создать сосуд. Но он находится в пространстве, где нет ничего, что получало бы пользу от сосуда.
Мы сколачиваем двери и окна, чтобы построить дом. Но он находится в пространстве, где нет ничего, что получало
бы пользу от дома. Стало быть, если мы пользуемся тем, что есть мы также
должны призать полезность того, чего нет. (Гл. XI.)

 "Ничто" - это явно "смысл" или "назначение", и называется оно "Ничем" потому, что доступно не миру чувств, а только его "организатору".[90] Лао-цзы говорит:

"Глаза пристально смотрят, но не видят даже краешка его,

И потому он называется ускользающим.

Уши прислушиваются, но не могут услышать его,

И потому он называется утонченным.

Руки ищут, но не могут ухватить его,

И потому он называется бесконечно малым...

Все это называется бесформенными очертаниями,

Неочерченными формами,

Смутным сходством.

Стань перед ними и ты не увидишь начала

Стань позади их и ты не увидишь конца. (Гл. XIV.)

 Вильгельм определяет Дао, как "концепцию, находящуюся на самом острие чувственного восприятия". Там "противопол­ожности уравновешиваются в неразличенность, но они по-прежнему потенциально существуют. Вильгельм продолжает: "Это зерна чего-то, что соответствует, во-первых, видимому, то есть чему-то, обладающему природой образа; во-вторых, слышимому, то есть чему-то, что обладает природой слова; в-третьих, протянувшемуся в пространстве, то есть облада­ющему формой. Но эти три вещи четко не определены, они являются не-пространственным и не-временным единством, они не имеют ни верха, ни низа, ни переда, ни зада". Как сказано в "Дао Де Цзин":

Несопоставимое и неосязаемое, 

Но в нем дремлют формы.

Неосязаемое и ни с чем несопоставимое,

Но в нем существуют вещи.

Призрачно оно и неясно.

(Гл. XXI.)

 Вильгельм полагает, что реальность является концептуаль­но познаваемой потому, что (с точки зрения китайцев) во всех вещах содержится скрытая "рациональность"[91]. Эта идея лежит в основе "смыслового совпадения": оно возможно, потому что обе стороны обладают одинаковым смыслом. Когда преобладает смысл, возникает порядок:

Дао вечен, но у него нет названия;

Неотесанный Камень, от которого вроде бы мало толку,

Является величайшей вещью под небом.

Даже если царь или князь будет владеть только им одним,

То десять тысяч созданий придут к нему на поклон;

Небо и земля соединятся,

Чтобы послать Сладкую Росу;

Люди будут жить в гармонии без приказов и принуждения.

(Гл. XXXII.) Дао ничего не делает; И все же, без него не создается ни одна вещь.

(Гл. XXXVII.) Широка небесная сеть; Велики ее ячейки, но ничто не может выбраться из нее.

(Гл. LXXIII.)

 Чжуан-цзы (современник Платона) говорит о психологи­ческих посылках, лежащих в основе идеи Дао: "Состояние, в котором эго и не-эго больше не противостоят друг другу, является осью Дао"[92]. Почти что критикой нашего научного взгляда на мир звучат его слова о том, что "Дао скрывается в тумане, когда ты сосредотачиваешь свое внимание только на малых фрагментах бытия"[93], или что "Ограничения не заложены изначально в смысле жизни. Первоначально слова не имели фиксированного смысла. Различия возникают только тогда, когда на вещи смотрят субъективно"[94]. Чжуан-цзы говорит, что древние мудрецы "в качестве исходной точки брали то состо­яние, когда существование вещей еще не началось. Это действительно является тем пределом, за который тебе не шагнуть. Следующая стадия - вещи существуют, но их разде­ление еще не началось. Потом вещи разделяются, но еще не существуют "да" и "нет". Когда появились "да" и "нет", Дао скрылся в тумане. Когда Дао скрылся в тумане, наступило время однобоких суждений"[95]. "То, что ты слышишь ушами, дальше уха не идет; разум не должен стремиться к отдельному существованию, тогда душа сможет опустошиться и впитает в себя весь мир. Ее пустота будет заполнена Дао". Чжуан-цзы говорит, что если тебя посещает просветление, то "ты исполь­зуешь свое внутреннее зрение, свой внутренний слух, чтобы проникнуть в сердце вещей и тебе не нужно никакое знание, даваемое разумом"[96]. Здесь речь явно идет об абсолютном знании бессознательного и о присутствии в микрокосме макрокосмических событий.