Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 35

Мне показалось, что иного выбора у меня и нет.

Неделю я проскитался с командой, которую называл «казаки-разбойники», по горам по долам — а Кукин и индюшки дожидались меня тем временем в казенном доме. Каждый день переход, чтобы никто не засек, спать приходилось в гамаках на ветках, ежесекундно предчувствуя, что на тебя свалится змея или напрыгнет ягуар. Однако со жратвой прилично, благодаря огнестрельному оружию всегда имеется жаркое из местного кабана «пекари» на второе и мясной супчик из попугая на первое.

Дня через три ребята привыкли ко мне и рассказали про свои злоключения.

Команда, оказывается, дошла на яхте до нужной «переходной» точки, преодолела полосу марева и высадилась на малоуютном берегу. Вскоре удалось сыскать тайники с бронетехникой — все три танка, два бронетранспортера, три БМП, а также запасы солярки. Так что и случившаяся вскоре вылазка охотников за головами не принесла никаких хлопот. Разве что голопопые ребята обделались, когда из кустов, которые они только обстреливали луками и пращами, вдруг выкатился танк и дал очередь поверх глупых голов. Когда стемнело, механики-водители взялись за рычаги машин и колонна бронетехники двинулась в сторону горных долин Сьерры-Невады вдоль притока реки Укаяли.

По мере продвижения (а переходы совершались преимущественно ночью), команда встречалась вначале с полудикими воющими оравами, потом с организованными отрядами индейских воинов, и, в конце концов, с орлинокрылыми бойцами, которые имели не такое уж хилое вооружение. В том числе и пистолеты-пулеметы, и одноразовые гранатометы по типу небезызвестных фаустпатронов и даже ремесленно сработанные танки, напоминающие «тигры» времен второй мировой. Эти машины, впрочем, были украшены барельефами с изображением инкского бога войны Париакаки, всяких жутких кошко— и змееголовых демонов.

Впрочем команда не робела, жгла эти демонические танки и даже захватывала пленных. Один из захваченных воинов орла, глотнув водки с хреном, дал показания, что его папаша прибыл из далекого мира на далекой звезде, который назывался «Третий Рейх» и что предводителем-фюрером и Верховным Инкой раньше был благой Манко Капак, Сын Солнца, чье сакральное имя Рейхсляйтер Мартин Борман. Теперь он уже божество и переселился для вечной жизни в нижний мир. А в этом, среднем, мире нынче правит преемник Манко Капака, которого зовут Уайна Капак. У него тоже есть сакральное имя — Штурмбаннфюрер Фон Рауш. Пленный еще рассказал, что технические знания простолюдинам «пурекам» пока не доверяются, но в стране имеется несколько приличных мастерских, рудников и заводиков. Однако не за горами времена, когда вся страна инков Тауантинсуйю будет преобразована силой послушания народа и крепкой волей Верховного Инки. Тогда к единству добавится мощь и инки отправятся в те далекие края, откуда прибыл когда-то Кон-Тики, а затем инка-фюрер Мартин Борман — к звезде по имени «Третий Рейх», чтобы очистить ее от скверны.

Нашей команде удалось разгромить в чистом поле неподалеку от столицы Куско войско противника, в котором отборные отряды врага, уаранку и «орлов», оснащенные танками и фаустпатронами, были поддержаны толпами ополченцев, швыряющих бутылки с «коктейлем Молотова». Однако уже тогда было замечено, что пули не всегда производят должное воздействия, «залипают», словно опасаются амулетов и заклинаний, декламируемых жрецами.

То ли черт, то ли Супайпа дернул команду решиться на вторжение в город. На узких улочках бронемашины оказались под перекрестным обстрелом и были подожжены. Пять человек отдали концы и их души полетели обратно, в родной мир. Нина Леви-Чивитта, ее шофер-телохранитель, также Гарик Арутюнян и Кукин угодили в плен, а оставшиеся спустились в дренажные каналы, выбрались вместе со всяким мусором за пределы города и подались в горы.

Теперь же им приходится пробавляться то охотой, то чистым разбоем, и ждать нападения спецназа Верховного Инки.

Вот такая воистину херовая история.

Хорошо, что у ребят имелся запас кофейного порошка и зеленого горошка в банках. Правда, и мне пришлось распрощаться с исключительными правами на засахаренные фрукты, мед и хмельную чичу, которыми снабдил в путь-дорогу заботливый Верховный Инка.

Однако, в моем неприкосновенном для других запасе осталось несколько мешочков с кокой-кукой, о чем я предпочитал не сообщать, чтобы не возбуждать зависть. Ведь благодаря этим листочкам меня частенько навещала расслабляющая дама-ягуар.

Кока за щекой была плюсом, а минусом являлось то, что мне никак не удавалось подначить своих недоверчивых сотоварищей на крупную вылазку, на разведку боем, пока у нас оставались хоть какие-то боеприпасы. Однако, надо было признать, что команда худо-бедно приспособилась для дикого житья. Знала, как подстеречь задумавшегося оленя, как вычислить квартиру медведя и чем можно полакомится в мире насекомых и червей.

Вожаками считались Коковцов, Кузьмин и перуанец Альварес. Витя Кузьмин казался самым резким из них и его удалось бы сгоношить на что-нибудь отчаянное. Грегорио Альварес же выглядел весьма умеренным синьором. Ну, а Коковцов вообще был приспособлен только для лежания на печи.

Мы бродили по склонам, которые вели прямо в протяженную долину, уже известную мне Урубамбу, где было полно жилья и жратвы, но эти лохи предпочитали ночевать на деревьях. В этом духе и продолжалось бы, кабы меня не разбил радикулит, в просторечии, люмбаго. В то утро мы удачно поохотились, подстрелили двух олешек, одного лично кокнул я, просидев в засаде около горной речушки часа с три. Нахолодил поясницу. А еще половину моей добычи дали тащить мне самому, как менее навьюченному. Однако полуразвитая мускулатура не выдержала нагрузки и передала ее на костяк. Позвонки сплющились и сдавили межпозвоночные диски, заодно и простуженные нервные окончания, те стали трезвонить в болевые центры. Все было справедливо, однако я стал выламываться из колонны и отставать. Если точнее, я пытался кое-как ковылять с помощью посоха. Но в какой-то момент понял, что безнадежно затерялся. Товарищи не заметили этого или вернее, предпочли не замечать. Оставалось только сесть на мшистый камень и сунуть за щеку несколько листиков коки.

И тут снова подступило то, что не наблюдалось последние две недели горных скитаний. Две недели я был просто отпрыском цивилизации, случайно оказавшимся в диком лесу. Две недели я шастал, где попало и стрелял какую угодно дичь, не думая о демонах-хранителях и тотемных духах. Сейчас же я смог легко вспомнить, что мне сделана неслабая прививка древней шизофрении.

Вначале ненадолго возникла женщина-ягуар, но выглядела она недовольной. Затем вместо нее появился тот самый олень, которого я недавно кокнул, не спрося разрешения у Духа Оленей, у лесных и горных демонов. Олень выглядел ни живым не мертвым, глаза его были неподвижны, однако тело слегка дрожало, а потом изо рта стала выползать змея. Должно быть, недовольная душа животного потянулась ко мне, собираясь наказать. Ну, что тут попишешь, не глотать же седуксен. Я, ощущая жуть от нарушения всех и всяческих запретов, стал раскисать. Однако тут заработал мой позвоночник, как ось… вокруг него закружились вихри, которые крупным планом представали в виде серебристых нитей эктоплазмы. Они сплетались, стягивались, обвивались вокруг позвоночника, а в итоге я заметил возле своей лица голову очередной змеи. Моей личной змеи! Она могла выползти только из меня. Я даже ощущал, как она движется вдоль моего спинного хребта.

Немного затошнило. А еще больше я растерялся, потому что не знал, радоваться ли с криками «ура», или горевать, не мог сообразить, что предпримет так называемая «моя» змея, не говоря уж о том гаде, который выползал из невинно убиенного животного. Мой аспид поступил правильно, кинулся на змею оленя и мигом заглотил ее. Я видел как перекатываются челюсти змеи-победительницы, как работают ее глотка и пищевод, как от побежденного гада остается только шевелящийся хвостик. Вот так зараза — я выплюнул коку из-за щеки. Змеи тут же исчезли. Но послышались другие шорохи.