Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 33

— А мы все существуем? Если есть какое-то мнение, то оно обязательно найдет воплощение. — Отделавшись загадочной фразой, Его Солнечность сошел на берег, который был устлан белоснежными покрывалами для предотвращения контакта сиятельных стоп с грязью. Властелин уселся в паланкин вместе с дымчатыми кошками. Носильщики слабо крякнули, вознося его на плечи. И процессия торжественно двинулась. Последней покинула плот команда музыкантов, которая мелодией и ритмом ускоряла ход ноги у носильщиков.

Кто же был этот Уайна Капак, знакомый с «подмосковными вечерами», с кем я вступил в малоприятную сделку? Одно утешает, что не Мартин Борман, не тот злодей, который своей этикой пострашнее всех инков и ацтеков вместе взятых.

Я пошел с обходом по плоту. Тут полно оказалось всякого барахла, хотя заметно было, что самые ценные вещи люди Верховного Инки захватили с собой. В одном ларе обнаружился мой нож с зубчиками, наручные часы и газовый баллончик. Был там и компас — я смог убедиться в полной его бесполезности, глядя на бестолково мельтешащую стрелку. В этом периферийном мирке напрочь отсутствовали магнитные полюса. А вот таблеток и след простыл. Зато в какой-то каморке нашлись Носач и Золотая Звезда. Место заключения не было даже заперто засовом, но подельники сидели смирно и к тому же дрожали. Впрочем у Носача была смазана душистой бактерицидной смолой ладонь, цапнутая водосвинкой.

— Теперь я здесь хозяин, — скромно произнесли мои уста.

— А Властелин всего Живого, Мировой Столп куда ушел? — спросил посеревший от переживаний Носач.

— Леший его знает, — беспечно отозвался я.

Через полчаса в кают-компании — так я назвал самое большое помещение с колонной в виде извивающихся змей — собрался весь наш дружный коллектив. Перебздевшие Носач с Золотой Звездой, малоразговорчивый и отупевший Коля Кукин, подозрительная, но привлекательная — по-крайней мере, на мой взгляд — Часка. И я.

И вот с таким-то человеческим материалом мне надо было разыграть комбинацию, устроить мятеж, да еще так, чтобы не прокакать все это дело вопреки предсказаниям Властелина всего Живого. А воевать мы не умели ни числом ни умением.

Однако думать тут нечего. Я перво-наперво занялся распределением должностей. Золотая Звезда стал начальником штаба, ему я поручил нарисовать хотя бы приблизительную карту местности и объяснил, как это делается. Носач, поскольку владел двумя системами письменности — на шнурках и на бобах — стал адъютантом. Мой адъютант недавно проучился в школе при храме громовика-Париакаки, поэтому разбирался в местном календаре и знал по звездам да разным приметам, какой месяц и какая погода должны наступить. А выключенный Кукин ввиду малой полезности был произведен в денщики и телохранители. На все вопросы он отвечал только: «Не знаю», «Забыл» и «Отвяжись». Девушку Часку я назначил приказом номер пять заведующей провизией и кухней, а также буфетчицей, уборщицей и официанткой. Даже медсестрой определил — поскольку у нее был запас коки, дурмана, табака и прочих трав да листьев для успешной борьбы с запором и поносом.

Возжелал я получить от нее и другие услуги, чем занялся после сытного обеда на постели из обезьяньих шкурок. Как выяснилось, Часке знакомы только «звериные позы», а остальные она отказывается понимать. Хотя в чрезмерной активности ей не откажешь. Ну, сообразил я пару «палочек», а потом такую слабость почувствовал, что за два часа едва отлежался. Что, впрочем, с Венеры взять? Однако, девушка Часка теперь мне казалась куда меньше похожей на чудесное сексуальное видение у Кориканчи. К тому же, когда я вздремнул, то в виде кошмарного сновидения явилась баба-ягуар и стала грызть меня, приятно мурлыкая.

Целую ночь мы всей командой напрягали шесты и весла, добираясь до нужной береговой точки. На следующее утро мы стояли, навьюченные как ламы, но по пояс в воде, среди прибрежных тростников, и прощались с плавучим дворцом Властелина. Я бросил факел на плот и от свежего ветерка пламя быстро занялось. Затем мы, напоминая южноамериканских верблюдов, двинулись по кратчайшей дорожке в горы.

По ходу дела я повнимательнее вгляделся в Золотую Звезду и мне показалось, что смахивает он на крепыша-шофера госпожи Леви-Чивитта, особо подозрительным выглядел шрам на щеке. Впрочем, на прямо поставленный вопрос я не был удостоен ответом. А Носач сильно напомнил мне Гарика-Абубакара, особенно носом своим. Однако, на сей счет он при всем желании ничего сообщить не мог.

12

Попробуйте-ка, навьючившись мешками в тридцать-сорок кило, переться по склону градусов так на тридцать-сорок, причем на протяжении целого дня. У меня от такой прогулки в горах Карабая плыли перед глазами радужные круги — посланцы владыки радуги Париакаки. А ведь я предводитель, мне людей надо подбадривать, весело шагать впереди. Улыбку сохранять. А я тягостно плелся последним, с насупоненным выражением лица. Хорошо, что мои спутники и спутницы индейской национальности к таким переходам были куда привычнее, да и Кукин ввиду своей отключенности шел с равномерной скоростью как вездеход. Я бы, наверное, давно взбесился бы, но кока за щекой помогала. Кстати, благодаря ей снова начал демонов видеть, и даже побольше, чем Носач. Пару раз мы тормозили, потому что мне с индюшкой грезился дух местности. Он, приняв вид дерева с большим дуплом, требовал обойти его владения стороной или принести обильные жертвы, иначе-де устроит большие неприятности. Нередко и женщина-ягуар меня поглаживала своей страшной и ласковой лапкой.

А как-то раз налетели дикие люди. «Сивильник» мой предсказал неприятности, показав «комариков» (то есть, агрессивную толпу), но еще раньше Носач унюхал неладное. Мы шли горно-лесной тропой, когда мой адъютант остановился и поднял руку, мол, тихо. Он провел дротиком впереди себя по земле, засыпанной прелой листвой, и тут сработала ловушка — предательская петля захлестнула оружие, выдернула и вознесла на десяток метров. Я, покрывшись испариной, понял: на месте дротика могла оказаться моя нога вместе с тем, что к ней приделано.

— Это охотники за головами… — принялся объяснять Носач, но тут же прижался к земле. Остальные машинально повторили это телодвижение. И не зря оказывается. Над нашими залегшими фигурами просвистели два бревна, представляющие собой смертельные качели. Они ударили сбоку (хорошо хоть не нас), спереди же прилетело несколько острых кольев. А потом с ближайших деревьев посыпались люди — не меньше десятка, в одних только шкурах, со странными регалиями, присобаченными к поясам. Разглядывать было некогда — мимо моего уха просквозило копье, чуть не сделав мне еще один прокол в мочке.

Носач и Золотая Звезда сразу пустили несколько стрел, а Кукин не стал тратить на это время и кинулся на превосходящего врага, прикрываясь щитом и вращая топором. Я видел, как он прошелся по шее одного оппонента, вломил левой ногой другому. И правой ногой — ударом назад «уширо гери» — уложил человека, похожего по свирепости на вождя. Вскоре Колю поддержали и Носач с Золотой Звездой, который отвешивал головкой своего цепа направо и налево. Тут раздался женский крик и отвлек меня — двое голозадых тащили в лес Часку. На мгновение пролетела шальная мысль, что без этой дамы жизнь будет проще. Но я себя сразу же устыдил — красотки на дороге не валяются — и, скинув поклажу, рванул вдогонку. Передо мной возникла какая-то злодейская рожа и замахнулась копьем с длинным и широким обсидиановым острием. Я сработал «пшиком» прямо в неприятельскую рожу и дрогнувшее копье промахнулось.

После чего догнал голозадых и обезвредил их чрезвычайно элегантно: схватил за пучки волос, которые у них произрастали на макушках, и столкнул головами. Через несколько секунд Часка захлебывалась от счастья у меня на груди. Когда я вернулся на прежнее место, все было закончено. Справедливое возмездие совершено. Там и сям валялись бездыханные налетчики. Разглядел я и регалии на их поясах — что-то типа орденской планки, только вместо жестянок висят головы, искусно выделанные, то есть уменьшенные раза в два. Смотрю, и Кукин с Носачем несут свежеотрубленные «кочаны», а Золотая Звезда вдобавок тянет какого-то упитанного мертвеца за ногу.