Черный замок - Тыртышникова Елена - Страница 9

Мальчишка принадлежал к древнему роду Зелеш, второму после императорского. Кстати, этот род претендовал на трон, причём не когда-нибудь, а в ближайшее время, так как император ни женой, ни детьми, хотя бы побочными, обзаводиться, по всей видимости, не собирался. Его старшая сестра, случайно знакомая Керлику, также потомством не озаботилась — она вовсе стала магиней и имела все шансы не вернуться из отчаянного похода во вражеское Уединение Орлиных гор.

Впрочем сейчас, в войну с пришельцами из другого Мира, личные проблемы императора никого не интересовали. Керлику же они были безразличны по определению. Неприятностей они магу не сулили, таинственностью завлечь тоже не могли — видать, император пресытился женским обществом ещё в годы зелёной юности и теперь предпочитает исключительно мужское. Частый недуг среди власть предержащих. Бывает и хуже.

С чувством хорошо выполненного долга Керлик — целый месяц без забот и треволнений! — возвратился домой, праздник Урожая всё-таки пропустив. Как выяснилось, от личного проклятия это чародея не спасло.

Посреди чисто выметенного, пожалуй, даже вымытого до зеркального блеска двора Керлика встречала не кто иная, как бабка Любавуха. А, может, и не встречала — бабка что-то втолковывала молодой жёнушке Марго, однако радужное настроение объевшегося сметаны кота мгновенно улетучилось.

— Здравствуй, господин! — из тени, отбрасываемой открытыми воротами, неслышно выступил капитан стражников. — Где пропадал?

— В столицу по делам ездил. Что у нас случилось?

— Ничего, — вдохновенно, но неубедительно соврал Марго.

Керлик сердитым взглядом окинул двор — над брусчаткой закружились маленькие пылевые смерчи, в дождевых желобах-отстойниках мигом вскипела вода, потянуло палёным, из конюшни донеслось испуганное ржание.

— Что?.. — громовым голосом повторил маг… и осёкся. Из-за ближайшего угла осторожно высунулась хитрая морда Белобрыськи. Вместо того, чтобы кинуться здороваться да ласкаться с хозяином, пантера опасливо щурилась, словно изучая обстановку на степень накалённости.

— Ой, моя красавица! Что же ты? — изумился Керлик. Большая кошка, ободрённая ласковым тоном, осмелела и выбралась во двор целиком. Молния в не по-осеннему чистых небесах и последовавший громовой раскат заставил несчастную животинку сигануть прочь. — Значит, успел-таки, поганец.

Бока дурной Белобрыськи раздулись — погостил у неё геройский самец и подарков оставил.

— Не серчай, господин, — пробормотал тихо-тихо Марго. — У нас дела ещё хуже.

Отреагировать на странное «утешение» Керлик не успел — капитан выхватил у хозяина вещи и, подцепив под локоть жену, скорым шагом двинулся в замок. Когда Любавуха дотащилась до мага, супруги исчезли.

— Что же ты, чароплёт, дочь не уберёг? — старуха смотрела укоризненно и строго, словно выговаривала любимому внучку.

— Что? — сердце Керлика замерло. — Что с ней?

— Впрочем, чего можно ожидать от дочери такого папаши? Вся же в тебя, чароплёт! — не замечая предобморочного состояния мага, продолжила бурчать знахарка.

Чародей был уже готов схватить тщедушную бабку и тряхануть хорошенько, но со стороны дворовых уборных вдруг показалась знакомая фигура. Лилийта. Малышка Лита. Вполне живая, хоть и бледная, почти зелёная. Осунувшаяся, непричёсанная, с лихорадочно блестящими тёмными глазами, которые сейчас занимали половину лица.

— Что с тобой, малышка? — охнул Керлик. Лита не ответила, прикрывая ладошкой ротик.

— Брюхата она. Что!

Девушка сдавленно ойкнула и, как до неё подруга по несчастью Белобрыська, со всех ног бросилась прочь от гнева отца. Керлик ринулся следом.

Хотя замок строил маг, его дочь в оном росла, поэтому Керлик обнаружил Литу лишь вечером. В её собственной комнате, что неудивительно. Девушка, ничего не замечая, распласталась на кровати поверх одеяла и плакала. Керлик осторожно присел на краешек постели, ласково погладил дёргающуюся спину.

— Ну что ты, малышка?

Лита застыла, затем осторожно-осторожно приподнялась, обернулась. Роскошные чёрные волосы облепили мокрое лицо, будто пытаясь спрятать неестественную бледность, скрыть испуганные и вместе с тем удивлённые глаза.

— Он тебя обидел? Взял силой?

— Нет, что ты! Папа! — вскинулась девушка. — Я сама. Он бы так и стоял, открыв рот. — Смутилась от собственных слов, покраснела, но не отступилась. Керлик кивнул — отчего-то он предполагал именно такой ответ.

— Ты не хочешь ребёнка?

— Хочу. Только боюсь, — она выпрямилась, на миг замерла, а затем бросилась в тёплые объятия отца и принялась плакать, уже пряча лицо у него на груди. — Я очень-очень боюсь.

— Не бойся, я тебе помогу. Любавуха поможет — ты же её любимица. Марго тебя не оставит. Мы рядом, мы с тобой, — Керлик запустил руку в волосы дочери и наткнулся на колтун. — И прекращай-ка ты реветь! Кто мне говорил, что магини не плачут? И уж с чего ты решила, что материнство позволяет быть неряхой и страшилищем? Вот подойдёшь ты к зеркалу, а ребёночек вдруг на тебя магическим зрением глянет — он же заикой до рождения станет!

Лита оторвалась от отца, по-мальчишечьи утёрла нос предплечьем и несмело улыбнулась.

— Ты что, не сердишься?

Керлик задумался. По опыту он знал, что детям врать не следует, и, хотя дочка уже взрослая, сказал ей правду.

— Сержусь. Но не очень. К тому же, Любавуха права: ты дитя своего отца, — маг шутливо ткнул Литу кулаком в плечо. — Только… — он неожиданно запнулся. — Я очень надеюсь, что это…

— Как ты мог обо мне такое подумать?! — девушка резко вскочила и сердито упёрла руки в бока. — Что бы я и этот Губошлёп?! Да я его предупредила: бросит на меня «пылкий» взор, запру в подвале вместе с Любавухой! Чёрная магиня я или нет?!

Чародей расхохотался в голос: всё-таки Лита его дочка. И характерец соответствующий! Уже позабыла, как надрывалась, как на груди у отца пряталась.

— Вообще-то, малышка, я имел в виду этого смазливого белого мага.

— Тьфу-ты! — девушка забавно поморщилась и вдруг стала похожа на охотящуюся Белобрыську. — Вот уж, представления у тебя о смазливости! И не по возрасту он мне!