Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 39

– От-тана... – прошептал млеющий от восторга восьмиклассник.

– А что ты говорила про какую-то Снегурочку? – вспомнил вдруг Кирилл. – Там еще, у Пакли...

– Снегурочка? Нет, ты не понял. Я говорила – Белоснежка. Метаболическая модель Белоснежки.

– Вот-вот.

– У этой модели усиленная система пищеварения. Она может переваривать даже древесные опилки. Но на коже выделяется много солей. Вот и Белоснежка, потому что вся белая.

Машка посмотрела на обоих приятелей и решила, что вопросов больше нет. Она наконец щелкнула замками ящика.

– Вот. Можете выбирать. Здесь – самое... самое лучшее и современное.

Там лежало оружие. И Кирилл, и Хрящ сразу поняли это, хотя никогда не видели ничего подобного. Такое оружие не встречалось ни в одной книге, ни в каком кино. Хрящ, как загипнотизированный, потянул руки к хищно блестящим железякам.

– Я все объясню, – сказала Машка и достала один из образцов. – Вот это – компрессионный перфотрон. Выстреливает узкую взрывную волну, очень сильную. Ею можно просто оглушить человека, а можно – разорвать на части. Батарея на пятьдесят выстрелов средней мощности...

Хрящ дрожащими руками ощупывал рукояти, приклады, стволы и прицелы. Кирилл же почему-то не испытывал к этим игрушкам совершенно никакого интереса. Он угрюмо слушал Машкину лекцию, и в его душе шевелились нехорошие сомнения.

– ...А это – термогуалятор. Тут все просто. Узкий луч прожигает любую броню, а если его расширить вот этим колесиком – мощность меньше, зато зона поражения больше. Прицел автоматически показывает выбранный радиус...

– Уже можно попробовать? – умоляюще попросил Хрящ.

– Потом. А вот здесь, – Машка подтащила ящик покороче и попузатей, чем остальные, – штурмовой бронекомплект «Зеркало». Автоматически включается и выдерживает семнадцать секунд активного огня из любого ручного оружия...

– М-да... – зловеще проговорил Кирилл. – Кажется, начинаем третью мировую войну.

Машка удивленно взглянула на него из-под непослушной челки.

– Это для вас, – сбивчиво заговорила она. – Дядя Спартак подозревал, что бионетики начнут восстанавливать команду, и оставил мне все это на крайний случай – и капсулу, и оружие. Возьмите это себе, пока. Я просто боюсь, что Паклаков нас видел и начнет искать. Выбирайте, что нравится – на всякий случай...

– На всякий случай, – мрачно повторил Кирилл. И добавил самым решительным голосом: – Машка, ты долго еще будешь темнить?

– Почему «темнить»? – растерялась она.

– А потому! Надо же, какой добрый дядя Спартак! Не пожалел для девочки патронов! Выбирай что нравится, стреляй сколько хочешь! А почему он сам не приехал и не разобрался с твоими бионетиками? Ты, Машка, круче спецназа, да?

– Я? Нет. Просто...

– А, помню! Дядя Спартак весь такой секретный, что ему на людях появляться нельзя. А нам можно – да? Нам, значит, можно – ружьишко на плечо и пошел гулять, да?

– Кирилл, я не знаю...

– И я не знаю! Я не знаю, за кого ты нас держишь! Как по чужим домам лазить – это пожалуйста. А как что-то объяснить – нет, сплошные секреты. И вот я не знаю, почему бы не пойти и не сдать Паклю Дутову. Пусть разбирается – у него и машины, и рации, и автоматы...

– Нет, – Машка затрясла головой.

– Ага – нельзя! А почему? Может, ты на американских шпионов тут работаешь...

– Кирилл... – жалобно проговорила Машка.

– Кира, да ладно тебе, – смущенно добавил Хрящ. – Какие шпионы, что ты городишь...

– А что? Ты ж сам ни хрена не знаешь! Тебе бы только в войну поиграться. А ну, глянь, что на этих автоматах написано? Может, «Маде ин Америка»?

– Ничего там не написано, – пробормотал Хрящ, повертев в руках блестящую штучку, похожую на обрезок доски с рукояткой.

– Кирилл, – голос Машки прозвучал отчаянно. – Никто не знал, что здесь такое начнется. Дядя Спартак просил меня просто присмотреть. Он уже знает, что у нас тут творится, я сообщила, он будет здесь, но не очень скоро. Не надо больше никуда лазить, вообще ничего не надо. Оружие – только для безопасности... на крайний случай.

Она отвернулась и тихо, горестно проговорила:

– Зря я вас в это втянула...

Кириллу вдруг стало стыдно. Девчонка, сирота, просила помощи – а он, как последний жлоб, устраивает скандал. Чертовски хотелось закурить, но где ж возьмешь? Он хмурился и сопел, глядя в сторону. Хрящ стоял, как корабль меж двух огней, нерешительно поглядывая на обоих.

– Ну... ладно... – пробормотал Кирилл. – Ладно, не обижайся. Просто день получился такой и... и вообще, нервы. Короче, извини...

Машка подняла просветлевшие глаза.

– Ты не злишься на меня?

– Не злюсь, но... Но признайся, что темнишь, а? Просто скажи.

– Кирилл, пойми меня. Это чужая тайна. Я не могу...

– Ну так бы и сказала сразу. Давай, показывай свои самострелы. Мне дай чего покороче и полегче.

Кирилл вернулся домой под утро. Когда он засыпал, у него под кроватью лежала, как объяснила Машка, активная нагрудная бронепластина и компакт-перфотрон. Что касается восьмиклассника, то он набрал разных стрелялок столько, что еле увез на велосипеде.

Пакля, конечно, не удержался и в первый же день открыл Поршню почти все свои стратегические ресурсы. Особенно его понесло после четвертой бутылки «Анапы», которая была разделана под колбасу на берегу Подгорки. Там Поршень узнал обо всем: о близнецах с их странностями и возможностями, о шлеме, о настоящем оружии, о живодерке и животных-уродах. И не только узнал, но и увидел.

И естественно, Пакля не умолчал о своих заманчивых планах. Как раз в этом месте Поршень с сомнением хмыкнул. Возможности близнецов действительно кружили голову, но придурковатый Пакля обязательно где-нибудь запорется, не потянет такого дела – так считал Поршень. Не зря в народе говорят, дураку стеклянный хрен ненадолго...

Он пережил бессонную ночь, раздумывая: стоит ли во все это ввязываться. Не слишком ли крутой поворот в жизни? И лишь под утро, взвесив все обстоятельства, Поршень решил, что лучшего пути ему все равно сейчас не выбрать. Нужно оставаться с Паклей и его туповатыми костоломами.

Но бездумным погромам в магазинах следовало положить конец. И вообще, все инициативы Поршень решил тихонько взять под свой контроль. Именно к этому он ненавязчиво начал готовить Паклю во время очередной встречи под «Анапу».

Они сидели на втором этаже заброшенной фабрики. Пельмень, одуревший от вынужденного беспробудного пьянства, почти не принимал участия в разговоре. Ему все обрыдло, хотелось домой – к телевизору, журналам и аквариуму. Водоворот событий вымотал его до предела, он сидел в сторонке и безучастно пялился в пустоту.

– А денежка ведь кончится, – заметил Поршень, пока Пакля открывал новую бутылку. – Что тогда делать?

– Опять в город слетаем, – пожал плечами Пакля. – Там денег много.

– Много-то много, но... Особо не наездишься. Постепенно запомнят, начнут искать. И найдут.

– Близнецов, может, и найдут. А я при чем?

– А оно тебе надо, чтоб их из автоматов, к примеру, почикали? – резонно возразил Поршень.

– Ничего... У них тоже автоматы, – Пакля усмехнулся и махнул в себя целый стакан бурой жидкости.

Он был сегодня не в духе, если не сказать больше. Его просто ошеломили события минувшей ночи. Тому, что кто-то хотел к нему залезть и потревожить, Пакля не очень удивился, поскольку врагов в городке успел нажить. Потому-то и поставил во дворе корову-мутанта на круглосуточное дежурство, что ждал чего-то подобного.

Гораздо страшнее было, что врагами оказались не гимназисты, не мазутники, а кто-то неизмеримо более серьезный. Ни у кого из зарыбинских пацанов не могло оказаться той летающей штуковины, на которой скрылся неведомый неприятель. Выходит, что в городе есть силы под стать близнецам, а то и покруче. Конкуренты!

Пакля был не на шутку напуган. Он еще не решил, говорить ли приятелям про ночную заваруху. Пожалуй, не стоит – могут испугаться раньше времени.