Отраженная угроза - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 59

Что ж, можно проверить – лгал он или нет.

Сенин придвинул клавиатуру и довольно быстро нашел список людей, призванных в зону Элдорского кризиса по Манифесту Когана. Списочек оказался немалый – почти десять тысяч человек.

Увы, человек под именем Ганимед Сенин там не значился. Чего и следовало ожидать. Настоящий Сенин в то время сидел в тюрьме, правительство и его информационная система это знали. И даже с учетом общего информационного бардака, риск «засветиться» для двойника не был оправданным. Как не оправдал бы его и сам Сенин.

Но с другой стороны: он там может встретиться с кем-то из знакомых Сенина. И наверняка встретится. Как он тогда объяснит, что служит под чужим именем?

Действительно, как?

Сенин думал совсем недолго. Он усмехнулся и снова взялся за клавиатуру. Теперь в своей фамилии русское «эс» он заменил на английское «си». Внешне ничего не изменилось. Но для тупой вычислительной машины это уже другое имя. Этому нехитрому трюку он научился еще в курсантские годы, будущие полицейские таким образом обманывали патрули, когда уходили в самоволку.

Оставался риск, что совпадением заинтересуется не машина, а человек, тогда, конечно...

Впрочем, этот риск был уже совсем мизерным.

На «Сенин» с английской заглавной буквой машина тут же дала положительный ответ. Такой человек действительно был мобилизован по Манифесту Когана. Причем зачислен он в штурмовой батальон, что довольно странно для пенсионера. Теперь все сходилось.

«Не понимаю, – покачал головой Сенин. – Ничего не понимаю. Зачем он полез в самое пекло? Чего он добивается? Неужели ему нечего терять?»

Он и не мог этого понять. Он только что обрел свободу, любовь, покой, дом, мечту – все то, что страшно потерять.

Прежний Сенин полез бы в самое пекло по первому зову. Но нынешний Сенин этого уже не помнил и не понимал.

Между двойником и оригиналом впервые нарисовалось явное отличие.

По приезде в усадьбу Элиза поразила его своей деловитостью и хозяйским характером. Она все знала. У нее не возникало вопросов, что надо купить и куда это поставить.

Сенин ходил за ней по комнатам с блокнотом и только успевал записывать: тарелки, шкафчик, откидной стул, скатерть, полотенца, освежитель, еще один стульчик, какая-нибудь картинка, новая дверная ручка, стеклянная полочка, рамочка для фото, зеркало, еще одно зеркало, коврик, ящик для белья, ночник, шторы... А эту огромную уродливую кровать – выкинуть! Кому только в голову пришло ее сюда затаскивать...

В этом грандиозном мероприятии заселения ему оставалась только роль носильщика, чему он был безразмерно рад.

В свободную минуту он вышел на улицу и критически оглядел дом со стороны. Теперь эта живописная, и по правде сказать, хлипкая постройка должна стать ему крепостью, и неизвестно, на какой срок.

На крепость усадьба совсем не была похожа. Незащищенность от злого умысла так и лезла в глаза.

Сенин прикидывал, как могут развиваться события с появлением его главного и единственного на всем свете врага. Что он будет делать, какие примет меры, чтоб на этот раз не лопухнуться.

«Да что это со мной? – неожиданно подумал Сенин. – Меня хотят убить, а я лишь вяло почесываюсь и вздыхаю, словно собираюсь защитить огород от кроликов. Может, я просто недооцениваю опасность? Может, я к ней привык?»

Ерунда. К опасности нельзя привыкнуть, и Сенин отлично это знал.

Через минуту он ушел в дом, чувствуя только злость и бессилие. Лег на кровать ничком и попытался сосредоточиться.

Нельзя же просто ждать. Но нельзя и изводить себя трусливыми мыслями, а то в критический момент точно запаникуешь и сделаешь глупость. Как бы стать спокойным? На много месяцев – спокойным и собранным.

Можно напичкать дом сигнализацией. Можно постоянно носить с собой какое-нибудь оружие. Иногда можно даже надевать бронежилет.

«Ага, и каску», – со злостью подумал Сенин, сообразив, что мыслит совсем не в том направлении.

Оружие, технические штучки – все это ерунда. Тем более, как проверено уже на Торонто-9, пули бессильны. Нужно радикальное средство... только какое?

Итак, равный противник. Во всех отношения равный – это... это просто скучно. Если б не было так страшно.

И вновь он примерял ситуацию на себе. «Что я сделал бы на его месте? Да ничего! Отложил бы все на потом и разобрался на месте по ситуации. Ему придется следить за домом. Откуда он сможет следить – надо проверить все возможные точки наблюдения. Или у него есть план похитрее?..»

У такого сильного противника должен быть план. А собственно, почему он сильный? Он такой же. А значит, поступит так же. Но как? И вновь мысли Сенина шли по одному и тому же кругу, доводя до головной боли.

«Когда же она оставит меня в покое, – устало думал Сенин, имея в виду грибницу. – Что ей еще от меня нужно – уже и в тюрьме отсидел, и годы жизни потерял, и товарищей потерял, и сам чуть голову там не оставил. А она все идет за мной, все идет и дышит в затылок...»

Он вспомнил ту ночь, когда они с Валенски высадились на берегу океана в лагере ученых. «Чувствуешь – отпустила?» – сказал тогда биолог. В самом деле, там это чувствовалось. Действительно, отпустила, хотя до нее было всего-то четыре сотни километров.

А сейчас, когда до той планеты полгалактики лету, да и самой грибницы в помине нет – держит. Держит за сердце холодными цепкими пальцами. Словно с того света протянула свои щупальца.

Он вспомнил и другой день. Вспомнил, как нехорошо шевельнулось в сердце, когда они с Валенски произвели инфицирование грибницы. И казалось тогда, что смотрит она им вслед и безмолвно грозит.

Сенин потряс головой. Все это бред и ночные страшилки для детей. И нечего себя мучить. Надо думать, что делать.

Был такой вариант: проследить за возвращением двойника через своих ребят в полиции. Правда, при том бардаке, который царил в космическом информационном пространстве, это представлялось делом гиблым. Но попробовать нужно. Предупрежден – значит вооружен. Осталось только придумать, как объяснить ребятам положение дел. «У меня есть двойник, и он сейчас воюет вместо меня на Элдоре, а еще он хочет меня убить...»

Потом к нему подошла Элиза, села рядом и взъерошила волосы.

– Сенин, тебе не кажется, что нам нужно купить машину?

– Наверно, нужно, – безразлично ответил он.

– Я узнала у соседей – новый электрокар можно купить в кредит. А подержанный – хоть сейчас иди да покупай.

– Электрокар? – Сенин представил себя выглядывающим из игрушечного желтого автомобильчика и кисло усмехнулся.

– Чего смеешься? Знаешь, сколько нам барахла надо будет сюда привезти?

– Я и не смеюсь. Я вот думаю: на батарейках машинку брать или педальную?

– Сенин, я сама куплю, если будешь кочевряжиться. Потом не жалуйся.

– Ладно, ладно, давай купим. Завтра, хорошо?

– Может, лучше новую, чем подержанную?

– Новая – она, конечно, лучше. Подержанные – они хуже.

– Ну, хватит кривляться, давай решай.

Сенин приподнялся и крепко обнял жену. Потом тихо сказал ей прямо в ухо:

– Мы купим самую новую, самую красивую, самую лучшую машину. Не позволю своей любимой жене ездить в магазин на развалюхе.

Он вспомнил рычащие полицейские вездеходы, которые прыгали через любые ямы, словно леопарды. Мысленно сравнил их с электрическими мыльницами, что катались за окном разноцветным драже. Оставалось только грустно вздохнуть: топливный внедорожник – штука хорошая, но в этих тихих предместьях все старушки перемрут от страха, если раз газануть.

– Только не торопи меня, ладно? – сказал он. – Я посмотрю, что есть в продаже, чтобы выбрать самую-самую лучшую.

– Ладно, – с готовностью кивнула Элиза. – Ладно, торопить не буду. Но только поскорей выбирай, хорошо?

Сенин все же уговорил жену не спешить с покупкой машины. Главное для него сейчас было – яхта. Он хотел осуществить главную мечту своей жизни, а потом уж посмотреть, сколько остается денег, и решить второстепенные задачи.