Фантомная боль - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 33

Но до сих пор вокруг царило спокойствие и тишина. Антон наконец смог собраться с мыслями и начать обдумывать дальнейшие планы. Самым простым казалось сейчас выйти на оживленную дорогу, поймать такси и попросить отвезти прямо на базу. Деньги при себе были. А лучше не такси, а случайную машину. У таксистов свой радиоканал, и милиция часто обращается к ним за помощью в подобных историях. А впрочем, и случайная машина могла быть ловушкой – мало ли вокруг катается оперативников, переодетых в штатское...

Как бы там ни было, нужно действовать, а не сидеть и не запугивать самого себя. Антон наконец встал. Тут же рядом что-то пошевелилось. Он едва не шарахнулся в сторону, но понял, что это всего-навсего тень.

Однако не его тень! Эта тень принадлежала человеку, стоящему на плотине. И у человека, судя по форме тени, была какая-то странная голова: непропорционально большая, вытянутая...

Антон некоторое время смотрел на нее, не решаясь что-то делать. Внезапно он понял: это не голова, а фуражка! Он обернулся и убедился окончательно – на плотине стоял человек, одетый в форму. В какую именно, разглядеть пока не удавалось – в глаза било солнце.

Ноги не послушались разума. Антон невольно сделал быстрый шаг назад. Потом еще один. Наконец он повернулся и поспешил прочь, с трудом удерживаясь, чтоб не побежать.

– Эй!

Антон остановился. Зов совсем не был похож на милицейский окрик. Незнакомец был просто удивлен и даже заинтригован. Вдруг мелькнула мысль – может, не надо создавать паники, может, просто поговорить с ним и мирно разойтись? Но существовала еще одна загвоздка – Антону казалось, что весь мир уже знает его в лицо и наслышан о ЧП на улице Прохладной.

– Ты чего бежишь-то?

– Ничего, – настороженно ответил Антон. – Я не бегу.

Он наконец разглядел, что человек одет в форму речного флота, он казался пожилым и совсем не агрессивным.

– Чего испугался?

– Я не испугался. – Антон не понимал, что в этот момент выглядит более чем подозрительно.

– Не испугался? Вить, погляди, какой-то чудик у нас тут завелся.

На плотине появился еще один человек в форме и фуражке. Антон приложил ладонь к глазам и... покрылся холодным потом. Это был уже не речник, а самый настоящий старшина милиции. Правда, тоже пожилой и грузный – видимо, какой-нибудь охранник на плотине.

– Чего ты тут лазаешь? – старшина был совершенно серьезен.

– Ничего. Уже ухожу.

– Куда ухожу?! Ну-ка, погоди...

Как ни старался Антон обуздать свою нервную систему, в этот момент она перестала ему подчиняться. Через мгновение он уже карабкался по склону, скользя на мокрой глине и сдирая пальцы о камни и чахлые кустики.

Пожилой старшина, конечно, не мог угнаться за Антоном. Но у него была с собой радиостанция. И когда Антон, забравшись наверх, оглянулся, он увидел, что эта рация уже перекочевала из поясного чехла в руку.

Антон снова был на той же полузаброшенной дороге, только теперь она шла по верху откоса. Он мог бежать влево или вправо, но как узнать, откуда появится опасность? Впереди же нависал серый безликий забор с едва заметными линиями электропроводов над краем.

Антон побежал вправо, исходя только из того, что там он еще не был. К тому же там просматривалась какая-то рощица, и наверняка в случае опасности можно было свернуть с дороги и затеряться среди деревьев.

Однако рощица оказалась искусственной. Деревья стояли ровными рядами, и все здесь просматривалось на много десятков метров. Антон не стал задерживаться и, добежав до поворота, увидел открытую машину с работающим двигателем.

Первым желанием было повернуть назад. Но тут он увидел хозяев машины. Высокий, одетый по-пляжному парень фотографировал на фоне изгиба реки двух девиц в коротких юбках. Увидев Антона – взмокшего, бледного, растрепанного, – они заинтересовались, но остались на своих местах. Только на лице у парня промелькнуло нечто вроде беспокойства.

Антон уже не бежал, а с достоинством шествовал мимо, стараясь показать всем своим видом, что ничего особенного не происходит – просто идет человек по дороге. Это казалось очень важным – чтоб окружающие, даже случайные люди не находили в нем ничего подозрительного.

Но ему недолго удалось хранить безразличие. Потому что уже через несколько секунд он увидел, как далеко впереди полыхнули мигалки милицейских машин.

Первая идея была столь же нахальной, сколь и нереальной – подойти к тем троим, заговорить о чем-то и так стоять, мило беседуя, пока милиция не проедет. Но почти сразу Антон понял – она не проедет мимо. Если уж получен сигнал от пожилого старшины, они все тут перероют, пока не удовлетворят свое служебное любопытство. И никакие хитрости не позволят избежать закономерной концовки, может, только оттянут ее...

Вдруг навалилась слабость. Наступил тот момент, когда стало все равно, что будет дальше. Что-нибудь да будет, и наверняка оно не окажется хуже, чем эта травля. Бегать, спасаться, шарахаться от каждой тени было уже невыносимо.

Антон все же сделал невольный шаг в сторону молодых людей, будто искал у них защиты, но тут дал о себе знать парень с фотоаппаратом. Он тоже заметил милицейские машины и от этого очень осмелел, а может, и догадался о чем-то.

– Ну, что встал? Вали отсюда!

Антон внимательно посмотрел на него, обернулся и прикинул расстояние до приближающейся погони. Наконец кивнул.

– Уже свалил, – сказал он – и прыгнул за руль урчащей машины.

Взвыл двигатель, колеса швырнули фонтаны пыли и мелких камешков, и машина рванулась вперед. Антон даже не стал оборачиваться.

Он понимал, что из всех вариантов ему достался худший. Выловить его на этой пустынной дороге будет еще проще, чем где-нибудь среди деревьев – достаточно перекрыть путь. Наверняка милицейский радиоэфир уже гудит, как улей, и со всех сторон сюда мчатся автопатрули. Машина вдруг стала мешать, тяготить, Антону захотелось сбросить ее, как отяжелевшую одежду...

Но он не мог этого сделать – за спиной, уже совсем близко, выли сирены. Нужно было оторваться от погони, уйти из поля их зрения, остаться одному, а затем уж выскочить из кабины и затаиться в каком-нибудь укромном месте...

Но Антон так и не успел этого сделать. Уже за следующим поворотом он увидел два тяжелых милицейских джипа, стоящих поперек дороги. Рядом маячили угловатые фигуры спецназовцев с короткими толстыми карабинами.

Они думали, что Антону придется остановиться. Что ему просто ничего больше не остается. Но сам Антон не мог этого сделать – он уже был рабом скорости.

На плавном повороте он повернул руль чуть меньше, чем надо, и машина, перескочив через бордюр, покатилась вниз по склону. Камни с жутким скрежетом царапали днище, какие-то ветки с размаху били в стекло – Антон сжался в комок и замер, вцепившись в руль и с ужасом глядя вперед.

Через мгновение ужас его удвоился – путь пересекала толстая ржавая труба, а сразу за ней пологий откос превращался в обрыв, на дне которого пестрели кучи мусора. Тормозить было нельзя – машина могла полететь кувырком. Оставалось только надеяться. Антон вжал голову в плечи и зажмурил глаза...

Темнота навалилась раньше, чем он успел почувствовать что-то...

Как ни странно, облегчение принесла боль.

Она не появилась ниоткуда, она сопровождала тело с того момента, когда автомобиль ударился бампером о трубу, подпрыгнул и покатился с обрыва, теряя зеркала, двери, декоративные детали...

Но в какой-то момент боль стала иной. Она вытащила Антона из липкой трясины, где в темноте ворочались и вздыхали бесформенные коричневые туши, где огромные слизняки наползали на лицо и не давали дышать, видеть, чувствовать, где ноги увязали в каменном полу, стоило только подумать о бегстве.

Боль стала иной. Теперь вместе с ней существовали озноб, слабость, жажда – обычные человеческие чувства. Раньше ничего такого не было – только удушье и нечеловеческий ужас. И пол под ногами оставался твердым, он уже не проваливался, как кисель... Антон понял, что приходит в себя.