Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 85

– Расскажите мне все, – попросил я, преданно посмотрев обоим в глаза. – Пожалуйста.

– Хорошо, пусть знает, – кивнул Мужчина. – Рано или поздно ему придется узнать.

– Что именно тебя интересует? – спросила Женщина.

Я задумался. Вопросов – уйма. Какой из них главный? Я вспомнил, что-то в этой беседе неприятно резануло уши, но что? Ах, да...

– Что вы тут говорили про стерилизацию?

– Мы собираемся уничтожить те объекты, которые вы называете аэроидами. Это повлечет за собой полную стерилизацию континента. Людей здесь не останется.

– А люди тут при чем? – воскликнул я.

– Таков распорядок, – ответил Мужчина. – Люди слишком долго соприкасались с культурой иного уровня, что нарушило естественный ход социальной эволюции. Это общество все равно не выживет.

– Выживет! – возразил я. – Очень даже выживет. Вы знаете, что мы уже начали переселение?

– Ты совершенно не понимаешь единого распорядка, – сказал Мужчина. – Не надейся в одиночку спасти этот мир. Один человек не может серьезно повлиять на судьбу социума – ни спасти, ни уничтожить. В подобных случаях всегда включаются механизмы, предохраняющие общество от такого воздействия.

– Уж не вы ли их включаете?

– Иногда и мы. Но ты этого не понимаешь...

– Ну объясните, чтоб я понял! Во-первых, скажите мне, откуда взялись эти аэроиды?

– Твой крем уже впитался, – заметила Женщина.

– Что? – удивился я. Потом посмотрел на свои руки. Действительно, на них почти не осталось следов белой пасты. – И что теперь?

– Ничего. Разреши пригласить тебя на прогулку по острову.

Я недоверчиво посмотрел на нее. Женщина ответила бесстрастным взглядом. Мне на мгновение показалось, что я общаюсь с Директором.

– Это зачем? – спросил я.

– Тебе не нравится бывать на природе?

– Нравится. Ну ладно, как вам угодно. Хотелось бы только одеться...

Мы поднялись и пошли к свитому из прутьев шалашу, откуда Женщина извлекла для меня одежду – такую же мешковатую и тяжелую. Я натянул все на себя и перепоясался поясом с оружием. Настроение сразу поднялось, тем более что и лечение удалось на славу – я чувствовал лишь слабые отголоски прежней боли.

Мы с дамой не спеша прошлись под деревьями и, очутившись на пустынном берегу, степенно двинулись вдоль линии прибоя. «Не хватает только, чтоб она взяла меня под руку», – подумал я. Вечернее солнце висело над горизонтом, рисуя на песке резкие контрастные тени.

– Чем мы продолжим беседу? – поинтересовалась Женщина.

– Мы ее и не начинали. Я понял только, что вы собираетесь уничтожить людей, а меня почему-то решили вытащить. И еще я спрашивал насчет аэроидов...

– Ты не поймешь, если я не объясню основ, – покачала головой Женщина. И замолчала.

Я подумал, что ей, наверное, неинтересно со мной разговаривать. Как с малым ребенком. Надо чаще задавать вопросы, подстегивая беседу.

– Я с удовольствием послушаю и основы.

– Дело в том, что все явления мира делятся на ступени и уровни сложности. Например, понятие жизни делится на простейшую волновую, клеточную, мультиклеточную и так далее – всего нам известно около двухсот эволюций. Так же можно выделить и ступени разумной жизни. Ты находишься на более низкой ступени, чем мы.

– Благодарю вас.

– Не так давно, – невозмутимо продолжала Женщина, – эта планета стала плацдармом для столкновения двух цивилизаций довольно высокого уровня. Примерно такого же порядка, как и мы, но совершенно иной формы.

– Столкновения? – переспросил я. – Это была война?

– Почему война? Не нужно упрощать явления высшего порядка. Твои примитивные сравнения все равно не дадут полной ясности. Посуди сам: если два человека разжигают возле муравейника костер и на муравьев летят искры – это война?

– Вы неплохо знаете земную флору, – заметил я.

– Я хорошо знаю все подведомственные территории, – ответила Женщина.

– Верю. Но что насчет аэроидов?

– Они просто последствия взаимодействия двух цивилизаций. По своей сути аэроиды – одна из форм искусственной самоизменяемой жизни. После окончания контакта они были не очень тщательно ликвидированы, и их жизнь продолжилась по всем законам прогрессивной эволюции.

– Не очень тщательно ликвидированы... – повторил я. – Выходит, катастрофа на планете – это и есть «не очень тщательная» ликвидация последствий?

– Не уверена, что это стоит считать катастрофой...

– Ничего себе! – проговорил я, чувствуя холодок на спине. – Стерли целый мир, словно пол после праздника подмели. И это вы называете высшим порядком?

– Никто не имел умысла кого-то уничтожать. Не думаю, что они вообще заметили, что на планете существует организованная жизнь.

– Как же можно не заметить жизни? – вскричал я.

– А разве люди замечают муравьев, когда прокладывают магистрали?

– Ах, муравьев?.. Еще раз спасибо.

– Итак, планета была очищена. Мы взялись готовить ее к повторному заселению, но не знали, что часть следов не уничтожена. Поэтому на одном из континентов и сохранилась местная разумная жизнь...

– Постойте и простите, что я опять ничего не понимаю. Как вы начали готовить планету к заселению? И какая связь между всем этим?

– Прежде всего мы восстановили низшие формы жизни – микроорганизмы, растения, животных...

– И создал Бог землю. И увидел он, что это хорошо... – кивнул я. – И что было потом?

– Потом мы запустили оборудование, вычищающее остатки высших форм жизни.

– Людей?

– Да, конечно, – последовал совершенно равнодушный ответ.

– Но зачем?!!

– Тебе ведь уже говорили про установленный распорядок. Социум должен развиваться естественно, без некорректного влияния каких-то иных культур.

– Вы так говорите, словно разводите медицинскую плесень в пробирке, – проговорил я. Однако развивать эту мысль не стал – меня и так уже сравнивали с муравьем. – И что это было за оборудование?

– То, что вы называете Холодными башнями.

– Но они уничтожают аэроиды, а вовсе не людей.

– Совершенно верно. Высшей формой на планете оказались аэроиды. Поэтому люди на одном из континентов выжили.

– Эти летающие чудища – выше людей?!

– Да, это так. Но их сложность совсем иного порядка, чем, скажем, отличие людей от бактерий. Аэроиды превосходят вас на молекулярном и волновом уровне. Этого было достаточно, чтобы оборудование переключилось на аэроиды.

– Это просто не укладывается в голове, – пробормотал я. – Мы противостоим высшей форме жизни, и она гибнет от наших примитивных ракет. Невероятно.

– Чем сложнее жизнь, тем больше она боится грубой силы.

«Ну и дела, – думал я. – Оказывается, аэроиды – не враги наши, а спасители, поскольку, что называется, принимают огонь на себя. Мы молиться на них должны. А Холодные башни – они не для защиты нашей поставлены, а для уничтожения людей. Весь мир встает с ног на голову».

Мы вышли на широкий песчаный берег. Я остановился – меня окружало множество различных предметов, разложенных на песке. Я увидел и изделия местных ремесленников, и оружие, и множество старых вещей, в том числе иглострелы. Здесь же стояли два наших истребителя. На вид – совершенно целые.

– Это еще что?

– Это склад – образцы для сравнения, изучения, – буднично ответила Женщина. – Я этим не занимаюсь. Ты хочешь поговорить со специалистом?

Я почему-то сказал «нет», хотя мне интересно было узнать, как сюда попали боевые машины и были ли в них перед этим мои пилоты. Мы прошли дальше.

– А, собственно, почему вы берете на себя такие права – заселять планеты, уничтожать разумную жизнь? – проговорил я, не сумев скрыть некоторого возмущения. – Вы что – хозяева Вселенной?

– Это не наши права, это естественный ход развития мира, – ответила Женщина, полностью игнорируя мои эмоции. – Неуправляемые миры приходят в упадок. Я могу немного позже показать тебе такие, ты сам убедишься.

– Кто вам все это открыл? Или вы сами дошли до мысли насчет неуправляемых миров?