Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 81

Повторять эксперимент мы не стали, чтобы не переводить боезапас. Учиться стрелять будут другие люди, а наше дело – вести машины к цели. Мы в этот раз налетали еще немало километров, пока оба не привыкли к неторопливому и задумчивому стилю полета нашего бомбардировщика.

Вернувшись на базу, я целиком отдался подготовке экспедиции. Нужно было собрать инструменты для строительства, сделать запасы одежды и оружия, законсервировать мясо в бочках с медом, подобрать людей. Я объявил, что мы сразу сделаем на Новой земле небольшой постоянный лагерь. Люди восприняли это сдержанно – никто не возрадовался, но и не испугался.

Друг Лошадей по-прежнему лежал в постели большую часть времени, однако с каждым днем становился все разговорчивее.

Охрана крестьянских огородов проходила как-то сама по себе, без моего участия и принуждения. Ежедневно Подорожник проводил для пилотов что-то вроде утренней линейки, где устраивал им «разбор полетов». Его боялись и слушались. Оставшись без Надежды, он преобразился, стал злым и угрюмым, перестал прощать другим ошибки и промахи. Мне казалось, ему нравится наказывать людей, когда кто-то нарушил дисциплину или сплоховал в чем-то.

Отлет состоялся строго в назначенный день. Накануне мы загрузили в бомбовозы припасы, на ночь я выставил возле них охрану. Хотя отряда карателей больше не существовало, это не гарантировало полной безопасности. Кроме того, я приказал охранникам время от времени поднимать один истребитель в воздух и наблюдать за горизонтом. Если небо начнет полыхать красными отблесками, экспедицию придется отложить, пока Прорва не успокоится.

Я волновался перед отлетом. С Надеждой все казалось простым и понятным, но теперь я остался один на один с техникой, которую толком не знал. Все, что мы умели, это летать, стрелять и менять баки с топливом.

Утром вдруг закапал легкий дождик. Пошел – и почти сразу прекратился, словно был каким-то предзнаменованием. Возле бомбовозов собралась почти вся деревня. Я организовал в дорогу около пятидесяти человек, все прочие были провожающими.

Пятеро будут вести истребители и следить за обстановкой вокруг. Двое – я и Подорожник – управлять бомбовозами, еще двое сидеть за прицелами. Остальные – в трюмах, они простые колонизаторы.

– Приедешь? – спрашивала высокая молодая женщина у хмурого крестьянина-»чкаловца», перевязывающего веревками мешок со своей кладью. Они стояли недалеко от меня, и мне был хорошо слышен разговор.

– Приеду, – отвечал крестьянин. – Может, тебя туда заберу. Поглядеть надо, что там. Может, лучше, а может, нет. Приеду, расскажу. За детишками гляди...

Я посмотрел по сторонам и увидел Подорожника. И вдруг понял, что только мы вдвоем вот так, молча и неподвижно, стоим в этой говорящей, волнующейся, обеспокоенной людской массе. Только нас двоих никто не провожает, и нам не с кем перекинуться парой слов перед дорогой.

– По машинам! – крикнул я.

Люди молча и деловито начали забираться в люки пузатых бомбовозов. Женщины не уходили до последнего момента, пока не завыли двигатели. Семь машин – две основных и пять сопровождающих – поднялись в воздух, перестроились из произвольного в походный порядок. Один истребитель далеко впереди, четыре сзади квадратом. В этой «коробочке» – два бомбардировщика. Построение и следование в заданном порядке мы отрабатывали два дня.

В напарники я взял пилота по имени Догнавший Ветер, того самого, что подобрал нас после трагедии в горах. Он сразу начал развлекаться – ухватил прицел и стал разглядывать через него окрестности, сделав максимальное увеличение. Я потому и выбрал в напарники этого беспечного юнца, чтобы, глядя на него, самому быть бодрее.

Мы медленно шли на небольшой высоте. Несколько раз пересекали охраняемые поля, где крестьяне сразу бросали работу и задирали головы, провожая нас удивленными взглядами. Истребители охраны поднимались в воздух и некоторое время летели рядом, демонстрируя добрые пожелания в дорогу.

– Интересно, мы будем пролетать Город тысячи башен? – произнес Догнавший Ветер.

– Не знаю, а зачем тебе?

– Посмотреть охота. Столько про него слышал, но ни разу не видел.

– И я не видел. Когда вернемся, возьми себе выходной и слетай, посмотри. Потом мне расскажешь...

Вскоре нам попался первый аэроид, похожий формой на цыпленка табака. Два истребителя сошли с курса и играючи разбили его в пух и прах. После этого аэроиды стали встречаться чаще, и порой нам приходилось менять направление, чтобы не ввязаться в крупное побоище.

Их появление означало, что мы уже подошли к границам континента. И действительно, вскоре на горизонте появились зазубренные вершины пограничных гор. Догнавший Ветер долго смотрел на них через прицел, затем спросил тихо:

– За ними Пылающая прорва, да?

– Точно, – ответил я.

Он сразу как-то подобрался, изменился в лице, готовясь к встрече с тем, чего боялся, наверное, всю жизнь.

– Не надо так переживать, – сказал я. – Я там уже был и, как видишь, вернулся.

Мы начали набирать высоту, перестраиваться. Прибавили скорости.

– Вон они... – проговорил мой напарник, – посланники. Выскакивают из-под земли один за другим.

– Следи за землей, – заметил я. – За посланниками другие посмотрят.

Мы уже были над горами. Истребители шли впереди неровной шеренгой, соблюдая большую дистанцию и не отвлекаясь на одиночные аэроиды. Их полно летало впереди, но пока расстояние было безопасным. Мы постепенно наращивали скорость, чтобы проскочить рубеж как можно быстрее.

– Вижу! – закричал Догнавший Ветер.

Я наклонился к прицелу, посмотрел сам. На фоне серых камней наблюдалось какое-то движение. Определенно, там ползло одно из чудовищ, рождающих аэроиды. Оно просто передвигалось, прямой угрозы я не видел. Но даже косвенную угрозу надо предупреждать.

– Начинаем, – без выражения проговорил я.

Догнавший Ветер вытер вспотевшие ладони о штаны, ухватился за свои рукоятки покрепче. Клацнули детали спускового механизма, огромное тело бомбовоза вздрогнуло...

В следующее мгновение под нами расцвела огненная каша. Глядя на нас, начал метать бомбы второй бомбовоз, а истребители разошлись веером и принялись расчищать ракетами пространство впереди. Мы двигались вперед, выжигая все перед собой, превращая воздух в огонь, а камни – в пыль. Это была настоящая мощь, я пожалел только, что мало взял истребителей. Но лишних пилотов у нас не было, тем более хороших, – абсолютно все занимались охраной полей.

Всего пара минут – и мы оказались над пенными океанскими волнами. Истребители все так же шли впереди строя, и это был добрый знак – значит, нас не преследовали аэроиды. Во время перестроения я увидел, что побережье затянулось плотной пеленой пыли, поднявшейся после взрывов. Что пряталось за ней, рассмотреть было невозможно, но легко догадаться. Ни одного аэроида не осталось в радиусе километра.

– Проскочили! – радостно потер руки Догнавший Ветер. И тут же изумленно вздохнул, впервые обратив внимание, что вокруг нет ничего, кроме воды.

Теперь наша машина шла впереди – только я один знал, в какой стороне Новая земля. Снова потянулись группы пустых каменных островов, перемежаемые светло-зелеными проливами. Мой напарник помалкивал. Он сидел с широко открытыми глазами и смотрел в океан. Он смотрел и смотрел, а океан не кончался. В голове молодого погонщика не могло уложиться, откуда, а главное, зачем в одном месте столько воды.

– Не упадем? – спросил он наконец.

– А ты что, плавать не умеешь? – посмеялся я.

Тем временем закончилась полоса островов. Я помнил, что нам предстоит еще довольно долгий полет над водой, прежде чем покажется темная полоса на горизонте. Очень хотелось поговорить с людьми, подбодрить, объяснить что-нибудь, но это было невозможно. Надежда так и не смогла наладить связь между машинами.

Напарник полез в мешок за припасами. Я это дело одобрил – давно пора перекусить. У Догнавшего Ветер были лепешки, соленое мясо и огурцы, а еще он достал бутылку с легким вином.