Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич - Страница 66

ПРЕДЕЛ

Бесконечная земля появлялась впереди и скрывалась за спиной, как лента транспортера. Были новые деревни, заставы, чернели гребенки Холодных башен. Впервые в этом краю я покрывал такое огромное расстояние. Впрочем, может, не такое уж огромное – в истребителе, разумеется, не было счетчика километров.

Несколько раз я встречал аэроиды – и стаями, и поодиночке. В таких случаях я просто резко брал вверх, чтоб не ввязываться в приключения. Меня не насторожило, что все они двигались мне навстречу.

Во время очередного высокого подъема я увидел кромку океана. Этот момент, когда горизонт вдруг вспыхнул зелено-голубым сиянием, отсек меня от всего, что было раньше, словно глухой стеной. Моя жизнь в этом краю поделилась на две половины – океан и все остальное.

Между мной и тем большим миром еще лежали горы. Десятки километров рваных каменных кромок, мрачных и, видимо, совершенно безлюдных. «Быстрей, быстрей!» – подгонял я свой верный истребитель, хотя он и так обгонял ветер. Душа была уже там, над зелеными волнами. Но, оказалось, я рано забыл о тверди земной и об опасностях, таящихся в ней.

Огромный светящийся столб неожиданно поднялся впереди меня, окрасив небо багровым. Машину качнуло. Я на мгновение ослеп, а когда открыл глаза – неподалеку ударили в небо еще несколько огненных струй. Словно кто-то палил из исполинского огнемета, спрятанного среди скал.

Я сбавил скорость, сделав пологий вираж к земле. Но вдруг земля сама двинулась мне навстречу. Несколько секунд я не понимал, что происходит, но затем вспухающая серая корка подо мной распалась на элементы. Совершенно одинаковые, словно отштампованные на фабрике. Это были аэроиды – целая армия чудовищ отрывалась от поверхности, и я был в центре этой армии.

Земля продолжала дышать огнем, подсвечивая небо. Я едва не сломал штурвал, заставляя машину резко взять вверх. Поднимаясь, отстрелил несколько десятков отвлекающих зарядов, затем рванул в сторону. Что творилось за спиной, я уже не видел. Опомнился только тогда, когда машина мчалась над океанскими волнами. От привычного мира меня отсекали огненные столбы и серая враждебная армада.

Теперь я мог посмотреть вниз и узнать, откуда лезет вся эта летающая нечисть. Вся прибрежная полоса была словно изъедена. Вздымались острые каменные пики, похожие на обломки гнилых зубов, клокотала жидкая грязь, поднимались густые серые клубы – то ли пыли, то ли дыма. И среди всего этого переползали с места на место огромные угловатые глыбы, которые искрились, полыхали пламенем и отплевывались струями черного дыма.

Очевидно, я видел те самые движущиеся фабрики, о которых рассказывала Надежда. Правда, она говорила, что аэроиды рождаются под водой. Но последние сотни лет аэроидам не от кого было прятаться на дне океана, и они в очередной раз изменились. Отныне посланники Прорвы рождаются здесь. Теперь понятно, почему небо перед очередной атакой иногда начинало мерцать – виноваты огненные столбы, сопровождающие очередное рождение чудовищ.

Тем временем армада поднималась все выше, тучнела, раздавалась вширь и расползалась. Это происходило по всей прибрежной линии. Видимо, я попал как раз к началу представления – огненных выбросов стало больше, они шли один за другим без остановок, и весь берег пылал. Иногда до меня докатывались ударные волны, машину в такие минуты трясло. Туча посланников разрасталась, настигая меня. Я отступал, пока берег не превратился в узкую полоску. Но и отсюда зрелище было жутким и в то же время грандиозным. Небо потемнело от тысяч аэроидов на всем видимом пространстве.

И тут я посмотрел правде в лицо. Неизвестно, сколько будет продолжаться эта круговерть, а я не смогу кружить над волнами сутками. Единственный путь – облететь побережье и найти лазейку.

Что и говорить, я получил отличное лекарство от хандры. Все, чего теперь хотелось, это скорее вернуться на базу и продолжить работать. Там меня ждали куда менее суровые испытания.

Я уже был окружен водой на много километров, когда заметил вдали на фоне синего океана темное пятнышко, свободное от огня. Мне так и захотелось воскликнуть «Земля!», подобно мореплавателю, заблудившемуся среди параллелей и меридианов. Земля оказалась маленьким скалистым островом, на котором практически негде было посадить машину. Однако с этой точки проглядывались еще два острова, и я направил истребитель к ним.

Вскоре стало ясно, что я движусь над архипелагом – группы островов попадались через каждые десять-пятнадцать минут полета. Ни один из них не радовал взгляд, я видел только монотонное чередование больших и малых скал, поднимающихся из океанской воды. Зато мне ни разу не попался ни один аэроид. Острова были чистыми.

Я продолжал углубляться в океанские просторы, не забывая время от времени следить за курсом по навигационным приборам – не хватало только заблудиться. Скоро архипелаг закончился, меня же еще подгонял азарт. Однообразная волнистая поверхность воды все стелилась и стелилась подо мной, и уже начинало шевелиться в душе беспокойство – не пора ли обратно?

Но чтобы начать обратный путь, нужна какая-то точка отсчета. Я решил, что найду еще один новый остров, пусть самый крохотный, и тогда уже двинусь в обратную дорогу.

Я обнаружил свою точку отсчета, когда солнце миновало высшую отметку. Даже издалека было видно, что мне попался отнюдь не крохотный островок. Серая туманная полоска земли занимала весь сектор обзора. У меня заколотилось сердце – это был огромный остров, а может, новый континент! Поистине, меня ждала великая минута.

Машина опустилась на широком песчаном берегу. Я откинул колпак и спрыгнул на мелкий чистый песок. Затекшие ноги едва сгибались, немного болела голова. Я настороженно озирался и прислушивался. Но вокруг было тихо. Уютная и добрая тишина.

Я вдруг почувствовал, как дышит жаром корпус истребителя – полет затянулся, и двигатель буквально горел. Нам еще не приходилось летать так долго, поэтому я не поинтересовался у Надежды, сколько часов полета выдерживает эта машина.

Пляж заканчивался обрывистым уступом, по верху которого росли сосны. Вся природа казалась чистой и нетронутой, как на картине средневекового живописца. Я прошел босиком вдоль пенистой кромки воды, до врезающейся в воду скалы, и там поймал трех больших крабов.

Через полчаса я отдыхал, лежа на траве, выгрызая мясо из запеченных крабовых клешней и любуясь спокойным, почти сонным океаном. Интересно, сколько сотен километров я сегодня преодолел? А может, это вовсе не океан, а море, и я просто на другом берегу?

Возвращаться сейчас на остров я не мог – скоро начнет темнеть. Заночевать придется здесь. Однако, пока не село солнце, требовалось провести тщательную разведку. Я забрался в порядком опостылевшую утробу машины и запустил двигатель.

Не меньше часа я потратил, чтоб обследовать свои владения. Я убедился, что эта земля моя и только моя. Никаких дорог и поселений, никаких Холодных башен и аэроидов – только трава и деревья. Мне попадались и животные – несколько раз я видел лосей, а однажды, пролетая низко над лугом, я заметил разбегающихся кроликов.

Я засыпал в эту ночь под шум прибоя. А проснувшись, уже знал, с чем вернусь на базу. Отныне каждому недовольному я смогу обещать не что-нибудь, а землю обетованную.