Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

И грянул гром, услышь крик мой… - Тэйлор Милдред - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Т. Дж. пожал плечами.

– Да ничего. Но я бы ни за что не стал дудеть на дудке, на которой дудел белый мальчишка.

Я внимательно следила за Стейси и ждала, даст он Т. Дж. завести себя или не даст? Не дал!

– Да заткнись ты, Ти-Джей, – приказал он.

– Нет, нет, парень, пойми меня правильно, – поспешил сказать Т. Дж. – Хочешь сохранить вещицу, дело твое. А вот по мне, так если кто что дает, так пусть это будет что-то прекрасное… например, прекрасное ружье с жемчужиной…

Когда Эйвери ушли, Стейси спросил отца:

– Папа, почему Джереми подарил мне вдруг флейту? Понимаешь, ведь я-то ничего ему не дарил.

– А может, все-таки подарил? – сказал папа, разжигая свою трубку.

– Нет, папа. Я никогда ничего ему не дарил!

– А свою дружбу?

– Ну… в общем, нет. Я хочу сказать… он какой-то чудной.

Любит с нами вместе ходить в школу, тогда как…

– А тебе он нравится?

Стейси задумался, нахмурившись.

– Я ему говорил, что не надо ему ходить вместе с нами, а он все равно ходит, и белые ребята над ним смеются поэтому. А он и виду не показывает, будто ему это все равно… Да, пожалуй, он мне нравится.

А это плохо?

– Нет, – сказал папа, обдумав свой ответ. – В этом ничего плохого нет.

– И в самом деле, с ним куда легче ладить, чем с Ти-Джеем, – признался Стейси. – И я думаю, если я захочу, он мне будет лучшим другом, чем Ти-Джей.

Папа вынул изо рта трубку, пригладил усы и спокойно объяснил:

– На моем опыте, дружба между черным и белым недорого стоит, потому равенства между ними нет. Сейчас еще вы с Джереми могли бы поладить, но через несколько лет он будет уже считать себя человеком, а ты для него все еще будешь мальчишкой. А коли он так будет смотреть на тебя, он в любую минуту пойдет против тебя.

– Нет, папа, не представляю, чтобы Джереми мог так поступить.

Папа прищурил глаза и стал еще больше похож на дядю Хэммера.

– Нам, Логанам, особенно не приходилось иметь дело с белыми. А знаешь почему? Потому что где белые, там беда. Если видишь, как черный увивается вокруг белых, жди беды. Возможно, придет день, когда белые и черные станут настоящими друзьями, но пока все в нашей стране не так устроено. Сегодня, может, ты и прав насчет того, что Ти-Джею никогда не стать таким хорошим другом, каким может быть Джереми. Да беда в том, что здесь у нас, в штате Миссисипи, проверить это можно только слишком дорогой ценой… Поэтому-то я и думаю, что тебе лучше не пробовать.

Стейси заглянул папе прямо в глаза и прочел его мысли.

По дороге к себе я остановилась перед комнатой мальчиков, потому что хотела отобрать апельсин, который Кристофер-Джон стянул из моего чулка, и нечаянно подглядела, как Стейси перебирает клапаны флейты.

Стоя в дверях, я наблюдала, как он подержал-подержал ее, потом осторожно снова завернул и спрятал в ящик для своих сокровищ. Больше я этой флейты не видела.

На следующий день после рождества папа велел нам – Стейси, Кристоферу-Джону, Малышу и мне – отправиться на конюшню. Да, напрасно мы надеялись, что мама не расскажет ему о нашем походе в магазин Уоллесов, а если и расскажет, он позабудет о своем обещании. Могли бы зря не надеяться! Мама всегда все рассказывала папе, а папа никогда ничего не забывал.

Получив обещанное наказание, мы вышли из конюшни обиженные, с заплаканными глазами и наблюдали, как папа, дядя Хэммер и мистер Моррисон сели в «пакард» и укатили. Мама сказала, они поехали в Виксберг.

– А зачем в Виксберг, ма? – спросил Стейси.

– Им надо там уладить кое-что, – коротко ответила мама. – Пошли, пора заняться делом. У нас столько всего, не переделаешь до вечера.

Поздно вечером, вскоре после того как вернулись мужчины, приехал мистер Джемисон. Он привез с собой пирог с фруктовой начинкой, который прислала нам миссис Джемисон, и по фунтику лимонных леденцов для меня и для каждого из мальчиков. Мама позволила нам сказать свои «спасибо» и выставила нас на улицу. Мы немного поиграли в снежки из остатков вчерашнего снега, а когда надоело, я заглянула в дом посмотреть, что там происходит, но мама отправила меня назад.

– Что они там делают? – спросил Малыш.

– Рассматривают кучу каких-то бумаг, – сказала я. – А дядя Хэммер что-то еще подписывал.

– Каких бумаг? – спросил Стейси.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Правда, мистер Джемисон говорил что-то насчет продажи земли.

– Продажи земли? – переспросил Стейси. – Ты уверена?

Я кивнула.

– Он сказал: «Вы вдвоем подпишите эти бумаги, и тогда у миссис Кэролай больше не будет юридических прав на эту землю. Ни продать ее, ни завещать кому-либо она уже не сможет. Вся земля будет на ваше имя, и что-либо сделать с нею сможете только вы вдвоем».

– Кто вдвоем?

Я снова пожала плечами.

– Папа и дядя Хэммер, наверное.

Вскоре похолодало, и мы вернулись в дом. Мистер Джемисон сидел рядом с Ба и как раз засовывал какие-то бумаги в портфель.

– Надеюсь, теперь вы успокоились, когда дело сделано, миссис Кэролайн, – сказал он, и в голосе его смешались южный аристократизм и северная ученость.

– И Хэммер, и Дэвид, они уж так заботились обо всем, сколько уж времени все на них только и держится, – сказала Ба. – И они, и Мэри уж как тяжело работают, чтоб выплачивать и налоги, и по закладной на эту землю-то, потому мне и хотелось увериться, пока еще жива, что они получат безо всякой волокиты все, как положено по закону, – право владеть этой землей. Я ж вовсе не хочу, чтоб были лишние заботы и вопросы, у кого какие права на эту землю, когда меня не станет. – Она передохнула немного, потом добавила: – Сами знаете, такое ж случается иногда.

Мистер Джемисон кивнул. Это был высокий худощавый господин в расцвете своих пятидесяти пяти лет, с идеальным лицом законника, таким безмятежным, что трудно было угадать, какие мысли за ним кроются.

Мальчики и я молча сели у стола для занятий, и ответное молчание подсказало нам, что можно остаться. Я полагала, что мистер Джемисон сейчас уйдет. Все дела он, судя по всему, закончил и, хотя было известно, что наша семья относится к нему хорошо, он не числился в наших друзьях, в обычном понимании, поэтому видимой причины, почему бы ему остаться, не было. Однако мистер Джемисон поставил на пол свой портфель – значит, уезжать он пока не собирался – и посмотрел сперва на Ба и маму, потом через всю комнату на папу и дядю Хэммера.

– Поговаривают, будто кое-кто из здешних ищет связей с магазином в Виксберге, – начал он.

Ба бросила взгляд на папу и дядю Хэммера, но они не заметили ее взгляда, потому что их глаза были прикованы к мистеру Джемисону.

– Также поговаривают, почему именно здешние люди собираются делать свои покупки там. – Он замолчал, встретился глазами с папой, потом с дядей Хэммером и продолжал: – Как вы знаете, моя семья родом из Виксберга, и у нас там много друзей. Один из них наведывался ко мне нынешним утром. Сказал, вы искали, кто бы дал кредит примерно тридцати семействам.

Ни папа, ни дядя Хэммер не подтвердили и не отрицали этих слов.

– Но уж коли вы надеетесь что-то получить, то должны дать какие-то гарантии.

– Мы, разумеется, принимаем это во внимание.

Мистер Джемисон внимательно посмотрел на дядю Хэммера и кивнул.

– Я так и предполагал. И насколько я понимаю, единственная гарантия под этот кредит, какую вы все можете предложить, – ваша земля… и мне бы очень не хотелось, чтобы вы рискнули ею.

– Но почему? – спросил дядя Хэммер, насторожившись: отчего это мистер Джемисон выказывает такую заинтересованность.

– Потому что вы ее потеряете.

Огонь в очаге вдруг погас, и в комнате воцарилось молчание. Чуть погодя папа спросил:

– К чему вы клоните?

– Кредит дам я.

Снова молчание. Мистер Джемисон дал папе и дяде Хэммеру несколько минут, чтобы они попытались отгадать истинные намерения, какие прятались за маской бесстрастности на его лице.

– Я южанин, по рождению и воспитанию. Но это не значит, что я одобряю все, что творится здесь. И кроме меня, здесь есть другие белые, кто думает так же.