ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход - Тэхкэ Вейкко - Страница 45

С наступлением старости все больше и больше растет осознание приближения конца жизни. Это обычно считается величайшей из всех потерь, которая по сравнению с более ранними потерями в жизни, похоже, не включает в себя какие-либо известные способы преодолеть ее с сохраненными переживаниями Собственного Я.

Несмотря нз это, в своем страхе смерти человек связан с переживаниями жизни и своими представлениями о них. Никто из живых никогда не переживал смерть, которая, следовательно, не имеет данных в опыте представлений, которые можно предвосхищать или которых надо бояться. Мы не боимся переживания смерти как таковой, так как о ней ничего не знаем, но боимся значения, которое мы придаем ей на основе нашего жизненного опыта. Кажется, что наиболее общий прототип для страха смерти обусловлен ранней детской тревогой о потере переживания Собственного Я, которое после своей дифференциации становится носителем субъективно ощущаемого существования. Смерть внушает страх как разрушающая это наиболее важное человеческое достояние, а также как разрушающая переживание объектов, от которых первоначально зависит переживание Собственного Я. Вследствие этого смерть часто изображается как бесконечная, ужасная пустота и одиночество.

Смерть как переживание является, таким образом, фантазией, основанной на переживаниях жизни, и по существу даже сама эта фантазия принадлежит жизни.

Вслед за финским поэтом Гостом Агреном (1974) можно сказать:

Часть 2. ПРИРОДА И ЭЛЕМЕНТЫ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ

Глава 6. Психоаналитическое лечение как процесс развития

Определение термина «психоаналитическое лечение»

Слово «лечение» в терапии означает «борьбу с заболеванием или функциональным расстройством путем применения лекарственных средств по отношению к объекту, подвергающемуся лечению». (The American Heritage Dictionary, 1982). Однако, несмотря на то, что психоанализ как метод исследования и теоретическая дисциплина возник при лечении Фрейдом невротических пациентов на рубеже XX века, и хотя сам Фрейд до конца жизни считал лечение одним из трех значений термина психоанализ (Фрейд, 1923), некоторые его последователи пытались целиком отрицать статус психоанализа как лечебного метода или принимали его только с определенными оговорками.

Некоторые авторы предостерегают от «медикализации» психоанализа, подчеркивая его «чистую» исследовательскую природу, которая должна оставаться незараженной сомнительными «оценками здоровья»(диагностическими) (Lesche, 1913), в то время как большинство аналитиков, хотя и говорят о психоанализе как о лечении, хотят подчеркнуть его уникальность и особое место среди методов, объединенных общим названием психотерапия. Если психоаналитическая система координат используется в терапевтических подходах, когда используют техники, отличные от «классического» анализа, принято говорить о психоаналитически ориентированной психотерапии или, более современно, о психоаналитической психотерапии (Langs, 1973). Лапланш и Понталис (1976) относятся к тем немногим, кто определяет психоаналитическое лечение как «психотерапевтический метод» (р. 367).

Если «чистый» анализ, в котором мотивация к психоаналитической работе ограничивается потребностью пациента увеличить знание о себе, не соответствует действительной человеческой природе и таким образом остается игрой идей, то и медицинская модель как таковая не при-ложима к психоаналитическому лечению. Медицинское лечение, так же, как и многие формы психотерапии, обычно направлено на немедленное снятие боли и страданий с быстрым устранением беспокоящих симптомов, что не всегда можно сказать о психоаналитическом лечении. Несмотря на то, что в большинстве случаев личные страдания заставляют пациента прибегнуть к психоаналитическому лечению, быстрое снятие психического дискомфорта и симптоматическое улучшение его состояния могут не способствовать, а иногда и мешать достижению целей лечения.

Можно возразить, что медицинское лечение и терапевтические процедуры также могут быть болезненными, и долговременными, приносящими значительные страдания и требующими активного сотрудничества со стороны пациента до того, как можно будет ожидать улучшения в его состоянии. Однако даже в этих случаях цель медицинского лечения остается той же: уменьшение или устранение беспокоящих симптомов. В отличие от усилий медицины, направленных на восстановление здоровья или хотя бы создание условий, при которых страдания минимальны, психоаналитическое лечение не стремится в первую очередь восстановить прежнее, менее болезненное и менее симптоматическое состояние, но вместо этого, борется за начало определенного нового развития в индивиде (задержанного из-за каких-то патогенных или травматических факторов).

Это происходит с помощью продолжения или повторения связанных с развитием пациента моделей патогенных взаимодействий в отношении пациента к аналитику. Это продолжение или повторение не только является главным источником информации, помогающим аналитику понять природу и период эволюционных нарушений в развитии пациента, но и ставит аналитика в позицию, аналогичную той, в которой находился первоначальный объект. Это в свою очередь является необходимым условием для того, чтобы терапевтическое взаимодействие стало периодом, способным фазово-специфически (phase-specifically) восстановить, а затем продолжать однажды задержанное и искаженное раннее развитие (Tahka, 1974а, 1976,1979).

Термин «психоаналитическое лечение» используется здесь для обозначения тех профессиональных приемов психоаналитического знания, которые в наибольшей мере способствуют устранению задержки роста психического мира переживаний пациента. Это включает одновременно и восстановление у пациента потенциала развития, и помощь ему в реактивации задержавшегося процесса развития в тех рамках, которые допускает его личность. Перед тем как обсудить критерии адекватности таких действий, способствующих развитию, нужно кратко затронуть некоторые вопросы диагностики.

Вопросы диагностики

Психоаналитическая теория утверждает, что человеческая психика формируется, а также нарушается в ранних взаимодействиях между ребенком и объектами, связанными с его развитием. Переживаемый процесс дифференциации объекта и СобственногоЯ продолжается в значительной мере через интернализацию аспектов объектного мира в область Собственного Я. Эта структурализация психики может быть на любом этапе нарушена, искажена или задержана в силу разных причин.

В зависимости от периода и природы основного нарушения в развитии у индивида могут позже развиться разной степени тяжести нарушения и искажения в опыте переживаний и функционировании. В современной концепции психопатология условно разделяется на три категории: психотический, пограничный и невротический уровни личностной организации. Эти уровни нарушений могут приблизительно коррелировать с уровнями нормального развития, которые ясно показаны главными вехами развития, и пациенты, принадлежащие к одной и той же категории, обычно демонстрируют базисные сходства в структуре и динамике их мира душевных переживаний. Поэтому деление спектра психопатологии на три части кажется наименее произвольным из существующих диагностических классификаций.

Психотическая патология обычно представляет базисную слабость установившейся дифференциации репрезентаций объекта и Собственного Я. Эта дифференциация полностью отсутствует в основе переживаний пациента с острой шизофренией, в других же психотических констеляциях (маниакальной, параноидной и депрессивной) дифференцированный собственный опыт переживаний поддерживается лишь примитивными психическими процессами, которые грубо искажают восприятие Собственного Я и объектного мира пациента. Какими бы ни были причины, эти пациенты обычно демонстрируют дефицит тех ранних структур, которые выстраиваются с помощью недифференцированных мнемонических осадков приятных переживаний и обеспечивают материал для образов себя и объектов как твердо дифференцированных сущностей (Ta'hka, 1984).