Об одной заповеди Христа - Потокин Алексий "протоиерей" - Страница 12

Отметим мимоходом, что многообразие путей прямо говорит о неравенстве людей, поэтому мечта о земном равенстве — ложь, которая всегда ведет к смерти. Эта трагедия земной несправедливости преодолевается иначе в нашей заповеди — если наши пути состоялись, и его принял Бог, и меня принял Бог. Кто тогда из нас лучше, выше, важнее?– даже мысль об этом кажется неуместной. Единственное подлинное равенствоэто равенство перед Богом, все остальные характеристики, по которым пытаются равнять-сравнивать, обязательно приведут к соперничеству, т. к. они признаки нашего отличия друг от друга. Зная, что у Бога приятие и отдание не поочередное, а одновременное, с другой стороны видно, что Бога не принимают по кусочкам, Он отдает себя целиком и тутравенство всех, трудолюбивых и ленивых, добрых и злых ,но устремленных челом к вечности. Сам путь с приятием и отданием, тоже требует от человека живой совести, чтобы не нарушать слов Христа, например, Он говорил : «раздай…», но не разбрасывай, избавляйся, и «приимите»…, но не вырывайте или отнимайте. Пытаясь следовать Христу, узнаешь кто ты есть на самом деле , поэтому любые попытки исполнения заповедей имеют добрый плод (в покаянии), хотя чаще всего не имеют прямого результата (исполнения задуманного).

Тьма умеет не только кривляться и лгать, но и подделываться и передразнивать. У нее свои законы-заповеди, потешающиеся над Божьими: блаженны сильные и богатые; землю наследуют властные и беспощадные; требуйте своего и получите, вламывайтесь и попадете, да будет воля моя… и каждая из них рождает раздражение, вражду и, в конечном счете, одиночество. Подобно и данную Христом заповедь грех переиначивает по-своему: если кто-то или что-то соблазнит тебя на одно вольное поприще, то потом заставит идти и второе (поэтому и зовемся рабами греха). После начала бедствия подсовывается обиженному судьбой еще одна заповедь-пародия: если Бог искупит свою вину в этой беде передо мной за недальновидность, допустившую беду, я буду недалеко от счастья. И люди, доверившись этим голосам, больше возлюбили тьму. Обратим внимание на то, что понимание второго поприща как простого удлинения первого поприща, на который принудили, то есть количественное удвоение труда, и незаметно, почти естественно вытесняет представление о втором поприще как о новом, качественно отличном от первого делания-поприща. Такое понимание заповеди Христа потребовало бы изменения других Его заповедей для сохранения ее смысла и в них, например, заповедь о доверии грешнику, вплоть до согласия принять от него страдания, но не отказаться от него, могла бы измениться-исказиться так: «Если тебя ударили по правой щеке», вместо «подставь им и левую» следовало бы «будь готов, что по правой щеке ударят еще раз».

Мы говорили уже, что заповеди Христа универсальны для всех сторон жизни — духовной и материальной т. е. пронизывают все и вся, и могут принести пользу в своем упрощенном «воплощенном» виде, когда строительство начинается с простого-внешнего, например, начав дело — нельзя его бросать, нужно обязательно довести до концакак отголосок, поговорка «конец всему делу венец»( в духовном же миреодно дело рождает следующее); по отношению к учебе — учи не только положенное для экзамена, но узнай шире — как начинался, менялся в истории данный предмет и как он развился сейчас и какие проблемы поставил перед сегодняшним днем; по отношению к труду; делай не от 9 до 18 с перерывом на обед, а все возможное, не отделывайся, а твори; по отношению к грехам — увидел у ближнего, поищи их повнимательнее у себя. Увидел грех у себя — после этого посмотри, против кого он, кто может простить тебя и обратись к нему. Если тебе простили его, прости и другим подобное.

При воспитании — вначале учи, принуждая, а потом учи самостоятельности (без нее все воспитание имеет обратный эффект). В прежние времена для людей было очевидно, что любое поприще может продолжаться в потомках и семейные дела (не обязательно цеховые, но дела благотворительности, веры) наследовали. Кстати, не свершения человека оставляют его живым. Свершения разрушаются или устаревают. Наследование движения души человека сохраняет его живым не только на небе, но и на земле.

Еще один смысл заповеди, более частный, можно проследить в отношении отдельных поступков. Наш взгляд обычно выхватывает только время самого поступка и оценивает его этим промежутком, как сын, который вначале захотел помочь, а потом не пошел — вот эта дистанция в жизни, в конце которой человек меняется, может быть очень большой, не привычной для скоропалительного анализа, разламывающей возможности нашего внимания; помог, а потом, через 25 лет, пожалел средств потраченных; или поделился с ближним, а когда самому стало трудно, бросил ему упрек, что не отплатили добром. …Цена поступков изменилась, но есть ли у нас навык следить за поприщем, которое начинается после технического выполнения дела? Христос предупреждал, что кроме сил на само дело, нужны большие силы (для тщеславных) , чтобы это дело не выставлять напоказ. Он свидетельствовал, что только добро неоплатное , скрыто-невидимое является добром, имеет силу не только на земле, но и в вечности. [9]* Важное поприще для нас — честно оглядеть свою жизнь и убедиться, засвидетельствовав сокрушенно, что нет ни одной йоты добра, которой не похвалились бы перед людьми или перед собой. А вот зло свое скрывать , даже от самих себя, от своей совести — можем. И даже так его забуду, что и не вспомню при напоминании или вспомню так, что оно, как бы, почти и добро. Добро, не вступившее на второе поприще — приманка, оканчивающаяся предательством. Все свои дела надо тянуть в вечность. Все свои встречи тянуть в вечность — тут и совершается страшный суд моему сердцу, т. к. оно «о роде неверный» не выдерживает постоянства. Но этот личный суд спасителен, если он совершается перед лицом милосердного владыки. Поэтому Его милостью — твоя, выстраданная кровью, преодолением эгоизма, а потом, омытая слезами покаяния за свое несовершенство, жертва ближнему станет радостью, потому что твой дар, теперь освященный Богом, будет принят, и ты окажешься нужен. Так, приемля нашу мольбу о воскресении, сама собой выполняется вся небесная заповедь, когда Бог творит в нас новое сердце, подобное Христову.

Отступление от первозданного совершенства на ничтожную величину (может, одной лепты) для человека, полного сил и возможностей, обернулось смертью, но и едва дышащий (может, на одну лепту) без сил и без возможностей отдавать, а не брать, может восстать, если одним желанием сердца двинется к совершенству-жизни, которая есть у Бога. Любая Его заповедь удобная, приятная для нашего слуха, ума может оказаться семенем, способным прорасти в Небо. Если ваши силы будут стоить и тысячную долю лепты, не мучайтесь сомнениями, ее будет достаточно всесильному Богу для вашего спасения. Началом может быть симпатия к заповедям Христа, пусть короткая, пусть едва ощутимая, но само внимание, остановившееся на них, свидетельствует, что в человеке есть живая Божья клеточка (ведь подобное познается подобным). Пусть потом нет тяги к ним, вспомнить, признать за блаженство, что мысль о Христе чуть согревала, и попросить принять Бога нас именно в этом движении души — и потом никакая глубина не разлучит вас с Ним. Признание, что раньше было, а теперь уже нет — это уже великое покаянное признание, к которому стоит добавить безусловную веру в прощение и безусловную надежду, что наша дружба с Ним обязательно восстановится и осуществится. И тут нужно быть осторожным, не самонадеянным, пока есть опасность, что покаяние может стать данью привычке или ехидновым страхом будущих наказаний. Но даже в случае, если у нас будет только крупица сомнения в правдивости своей исповеди — это уже возрождающее, а потому великое признание в Милости совести, не способной отличить свет от тьмы. Малое признание своего греховного перерождения — и опять врата открыты. Однако, признание тьмы в душе отделено путешествием длиной от земли до солнца (пропастью) до появления чистого желания совместного взаимного нераздельного пути, без принуждения и без усталости. Одно чаяние, только намерение осуществить когда-нибудь это уже соделывает человека не от мира сего. От солнца откроется до дальних галактик за горизонтом дальнейшее поприще, имя которого будет — совершенство. Видим из этой заповеди, что совершенство раскрывается не с какой-либо точки, не в каком-либо пункте, а в пути. Только при движении оно и созерцается (напомним, что мы имеем в виду не механическое движение, а движение двух навстречу друг другу, и опять, не как направление , а как открывающее себя доверие, как растущую радость, отзывающуюся на счастье ближнего). * [10]Достижение нарушило бы Небесную полноту и гармонию, привнесло границу, разделение, остановило жизнь.