Тропою духов - Бейкер Мэдлин - Страница 13

Пожелав Веронике доброго утра, Мэгги принялась за еду, твердо решив не смотреть на Черного Ястреба. Она не желала найти сожаление в его взгляде. Ей не нужна жалость. Мэгги не хотела никакого сочувствия.

Покончив с завтраком, она направилась в кабинет и села у компьютера. Мэгги знала — Ястреб ждет ее на кухне, чтобы продолжить занятия английским, но не могла после этой ночи встретить его взгляд.

Она не слышала шагов, но почувствовала его присутствие, знала, что он стоит в дверях, но не обернулась. Постояв чуть-чуть, Ястреб удалился.

Она набрала несколько строк, но решила, что они никуда не годятся, и убрала написанное, а потом сидела, глядя в пустой голубой экран. Шум снаружи привлек ее внимание, она подъехала к окну. Выглядывая из-за штор, она увидела Черного Ястреба, вскочившего на жеребца, которого безуспешно пытался объездить Бобби. Вот уже три месяца ему это не удавалось.

Конь был хорош — весь черный, с белой звездочкой на лбу.

Стоило Ястребу вскочить ему на спину, животное опустило морду и стало бешено брыкаться.

Мэгги не могла оторвать глаз от этой сцены, поражаясь, как удавалось Черному Ястребу удержаться на коне. Ей приходилось видеть, как время от времени это тщетно пытался сделать Бобби. Черный Ястреб так прямо держался на коне, что, казалось, слился с ним воедино.

Мэгги подумала, что никогда не видела ничего более впечатляющего, чем это зрелище. Черные длинные волосы Ястреба развевались на ветру, широкая грудь блестела от пота, а сильные ноги сжимали бока животного.

Вдруг жеребец вскинул голову и встал на дыбы, взбрыкивая передними ногами. Уши его поднялись торчком.

С диким криком Черный Ястреб опустил кулак на голову коня за ушами. Жеребец бил копытами в землю и снова становился на дыбы.

«Я должна это изобразить» — вздрогнув, решила Мэгги.

Взмыленный конь в гневе пытался сбросить седока. А человек…

Она не могла оторвать от него глаз. Казалось, Ястреб так легко держится на коне. Он улыбался, он был победителем. Грандиозная картина! Великолепный наездник!

Она даже ощутила разочарование, когда схватка закончилась. Жеребец дернулся в последний раз и вдруг затих, тело его ослабело, ноздри трепетали, уши дергались.

Мэгги следила, как Черный Ястреб спешился, а затем подошел к морде коня. Взяв ее в руки, Ястреб нежно дунул в ноздри животного. Их дыхание смешалось. Индеец провел рукой за ушами жеребца, тихо говоря что-то при этом.

Мэгги, словно загипнотизированная, сидела у окна. Тем временем Черный Ястреб обвел коня вокруг кораля, дав ему остыть, а затем минут двадцать расчесывал его гриву, пока она не заблестела, будто черный шелк.

Не желая быть застигнутой у окна, Мэгги отвернулась, как только индеец, перепрыгнув через изгородь кораля, направился к дому.

Сидя за компьютером, она прислушивалась к шуму воды, льющейся из душа. Черный Ястреб охотно перенял эту привычку бледнолицых. Щеки Мэгги вспыхнули, стоило ей представить, как потоки воды струятся по его великолепному телу.

Она сразу почувствовала, что он вошел в комнату, но не обернулась.

— Мы будем заниматься сегодня? — спросил он. — Мне еще так много нужно усвоить. Ну что за волшебство в его голосе! Мэгги медленно покачала головой. Она с ума сходила по этому пришельцу из прошлого. А между тем, он слишком юн для нее, да и может исчезнуть из ее жизни в любой момент. Неблагоразумно так безотчетно следовать порывам своего сердца.

— Мэг-ги?

Звук собственного имени в этих устах смешал все благие намерения Мэгги. А она-то собиралась избегать его! И вот они уже устроились друг против друга на кухне. Мэгги произносила фразы на языке Лакоты, а он тут же переводил их на английский.

— Хау, — говорила она.

— Привет, — отзывался он.

— Тониктика хи? — спрашивала она.

— Как вы? — переводил он.

— Матаньян юлоу.

— Со мною все в порядке.

Звуки его голоса захватили Мэгги. Ее неудержимо влекла глубина его глаз. Ноздри ее трепетали, вдыхая запах сильного мужского тела. Взгляд ее снова остановился на обнаженной груди индейца, и она тут же решила попросить Веронику купить ему современную одежду. Рубаху, куртку — что-нибудь! Совершенно немыслимо сосредоточиться на наречиях и глаголах при виде этих мускулов, этой бронзовой груди, от которой она не в силах отвести взгляда. Лучше бы ему не ездить в Старгис с Бобби, подумала она. Случись женщинам за рулем встретить его на дороге — аварии не миновать.

Она и не заметила, как вошла Вероника, пока та не тронула ее за плечо.

— Хау, вы тут? — пропела индианка, приподняв удивленно бровь. — Я уж в третий раз спрашиваю, что бы вам приготовить на ленч?

— О, не беспокойся, — отозвалась Мэгги, — что считаешь нужным.

— Так, может быть, сэндвичи?

— Прекрасно.

Мэгги продолжала урок, пока Вероника не приготовила ленч, и старалась не смотреть на Ястреба, когда он ел. А тот с аппетитом поглощал сэндвичи с сыром.

— Вэйст, — одобрил он.

Мэгги счастливо улыбнулась его радости. Он быстро уничтожал сэндвичи, и она отдала ему еще и свой, довольная тем, что юноше из прошлого пришлась по вкусу пища современного человека.

После ленча занятия продолжились, Мэгги стала объяснять разницу между существительным и местоимением. Как раз в этот момент Черный Ястреб накрыл ее руку своею и стал поглаживать большим пальцем своей руки.

У Мэгги перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Прикосновение было таким неожиданно теплым и нежным, что захватило все ее существо.

И все же она мгновенно отдернула руку, потрясения тем взрывом чувств, что вызвал в ней этот простой жест, затем взглянула на него, боясь, что причинила боль. Он молча взирал на нее.

— Мне так жаль, — прошептала она. — Я… О, Боже, в смятении думала она. Что он делает с нею? Почему смотрит так, словно заблудился и лишь она в силах спасти его?

Внезапно ей захотелось обнять его, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но вместо этого она накрыла его руку своею.

— Мне так жаль, — повторила она. Он улыбнулся ей, наклонился, рывком поднял Мэгги на руки, оттолкнув кресло от стола.

— Что ты делаешь, — воспротивилась Мэгги.

— Я хочу пройтись.

— Но я не могу ходить.

— Я могу, — просто ответил он, направляясь к двери.

Она начала было протестовать, говорить, что не желает выходить, что слишком тяжела, чтобы нести ее на руках, но в конце концов обвила руками шею индейца и склонила голову ему на плечо.

Был чудесный ясный и теплый день, дул нежный ветерок. Он нес ее легко, без усилий, словно она не взрослая женщина, а маленький ребенок. Ястреб рассказывал ей о своей юности, о днях, проведенных на Черных Холмах.

— Я родился здесь, в Пана Сапа. В тот год мое племя отобрало стрелы у пауни, — начал Черный Ястреб. — Мой отец, могучий воин, много раз побеждал кроу и пауни. Он погиб от когтей медведя-гризли. В ту пору мне было двенадцать лет.

Мэгги кивнула, понимая, что он не договаривает до конца, а ведь легко догадаться: с того времени, как погиб отец, подросток стал кормильцем и защитником семьи, а ведь ему было только двенадцать!

— Вот тут, среди Пана Сапа, я и стал воином. Волчье Сердце научил меня охотиться, выслеживать оленя, лося, отыскивать пищу и воду. Он рассказал мне все, что знал о растениях. Здесь я впервые сражался и убил врага из племени пауни.

Мэгги внимала ему, зачарованная звуками его голоса. Воображение рисовало облик мальчика — высокого и сильного, стремящегося познать мир, чудесно справляющегося со всем, за что бы он ни брался. Но ей вовсе не хотелось видеть его убивающим врага. Сердце Мэгги неистово билось, как только она представляла Ястреба в пылу схватки, верхом, окровавленного, олицетворяющего войну.

— Волчье Сердце готовил меня к важнейшим испытаниям моей жизни — к тому, чтобы встретить видение, чтобы принять участие в Танце Солнца. Мы собирались здесь каждое лето, чтобы исполнить Танец Солнца с дружественными нам чейенами. Это были чудесные времена. Дни были наполнены играми и весельем, а ночи танцами и захватывающими историями. И всякий раз, танцуя, ты не мог не вспомнить Танец Солнца у Жертвенного Столба.