Путь Лэйси - Бейкер Мэдлин - Страница 28

Лэйси в ответ улыбнулась Мэтту, в ее глазах была безмерная любовь. Она была рада отправиться в путешествие и покинуть этот грязный городок, где они провели всю зиму. Когда они жили в гостинице, ей было тяжело оставаться ночью одной, в то время как Мэтт работал в закусочной. Она беспокоилась о нем, хотя и знала, что он сможет позаботиться о себе сам. Но все равно она не могла не тревожиться, что его могут ранить в драке или убить в перестрелке. Временами, когда он возвращался домой, она чувствовала в его дыхании запах ликера, и ужас охватывал ее. Что, если он начнет пить? Она слишком много пережила из-за отца.

Однажды ночью она излила ему свою душу, умоляя никогда не пить больше. Она сбивчиво говорила, боясь, что он может разозлиться, но чувствовала необходимость рассказать ему о своих переживаниях. После того, как страшные слова были сказаны, Лэйси замерла, затаив дыхание в ожидании его ответа, но он не рассердился. Напротив, Мэтт пообещал, что до конца жизни в рот не возьмет ни капли спиртного, если она этого хочет.

Воспоминание о той ночи даже сейчас согревало ей сердце.

— Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до места? — спросила она.

— Немного.

Так и получилось. Дни были теплые и солнечные, ночи прохладные, с яркими холодными звездами. Рядом с ней всегда был Мэтт, который улыбался ей, любил ее. Ему стоило только взглянуть на нее, и внутри все начинало таять. Сердце билось сильнее, щеки розовели, и она чувствовала, как все ее существо погружается в волны солнечного света. Она расцвела от его ласки, полностью отдаваясь своему чувству и наслаждаясь его любовью. Его руки знали каждый дюйм ее тела, каждый изгиб так же хорошо, как она знала его. Лэйси считала, что подобное чувство, вероятно, ослабнет со временем, но никогда не уставала заниматься с ним любовью, никогда не отвергала его прикосновений. Когда он улыбался, она знала, что никогда не видела раньше более красивого мужчины. Она любила цвет его глаз, вьющиеся волосы, его кожу, ширину его плеч, длину ног, звук его голоса.

В то солнечное апрельское утро они заметили дым. Мэтт остановил лошадь и, прищурившись, стал осматривать местность. У него похолодело внутри от страха, когда из ущелья показалась дюжина индейцев верхом на лошадях.

— Не двигайся, — предупредил он Лэйси и осторожно убрал руки с пояса, где висел револьвер

Индейцы быстро окружили их, пронзая подозрительными и злобными взглядами.

— Вы находитесь на земле Чирикахуа, — на хорошем английском сказал один из воинов. — Что вы здесь делаете?

— Ищем одного человека.

Он изучал ближайшего воина.

— Вы можете помочь нам?

— Возможно.

Глаза индейца задержались на Лэйси.

— Кого вы ищете?

— Белого человека. Воин кивнул.

— В нашей деревне есть белый человек. Он женат на одной из наших женщин.

— Как его зовут?

— Мы знаем его как Бледного Буйвола.

— Как его звали раньше?

— Для нас это не имеет значения.

Его темные глаза снова задержались на Лэйси. Вот уже два лета, как его жена мертва, ее изнасиловали и убили солдаты, напавшие на их деревню, когда большая часть мужчин отсутствовала. С того дня он поклялся мстить каждому белому человеку и каждой белой женщине, с которыми пересечется его путь. Ему понравилась Лэйси. Он решил, что должен любым путем завладеть ею, чтобы получить наслаждение меж ее бедер и услышать, как она будет кричать от страха и боли, как кричала Речная Женщина, когда солдаты насиловали ее. Он невольно улыбнулся, представив себе, как белая женщина корчится под ним, а затем взглянул на Мэтта.

— Это твоя женщина?

Мэтт кивнул. От него не укрылось вожделение в глазах апачи, когда тот смотрел на Лэйси.

— Я дам тебе за нее шесть пони.

— Это моя жена, — сказал Мэтт. — Она не продается.

— Я хочу, чтобы она стала моей женщиной, — решительно сказал воин.

Внезапно у него в руках оказалась винтовка. Он нацелил ее в грудь Мэтта. Другие воины тоже достали оружие и наблюдали, что будет дальше.

— Мэтт!

— Не вмешивайся, Лэйси, — предостерегающе сказал Мэтт. Он сжал руки в кулаки, не отрывая глаз от воина, который, видимо, был главным среди индейцев.

Воин криво усмехнулся. Белый человек боялся, но этого не было видно по его лицу, только крепко сжатые кулаки и выступивший на лбу пот говорили об этом. Убить его сейчас было бы слишком рано и слишком легко. Лучше оставить его живым, дать помучиться, ожидая наступления смерти, пытая его понемногу каждый день.

— Мы поедем в деревню, — решил воин, отобрав у Мэтта винтовку и пояс с револьвером. — Возможно, я смогу убедить тебя продать мне женщину. А если нет…

Воин пожал плечами.

«Если нет, — подумал Мэтт, — он всегда может убить меня и забрать ее в любом случае».

Воин усмехнулся. Повернув лошадь, он направился в лагерь апачей.

Лэйси следом за Мэттом въезжала в индейское селение, и ее охватил страх, когда их со всех сторон окружили индейцы. Мэтта стащили с лошади и привязали к толстому столбу в центре лагеря. Когда Лэйси попыталась подойти к нему, ее схватили и отвели в крытую ветвями хижину.

— Ты останешься здесь, — предупредил воин. — Даже не пытайся выйти.

— Что вы собираетесь сделать с моим мужем?

Воин улыбнулся:

— Я хочу убедить его, что разумнее было бы дать мне то, чего я хочу.

— А если он откажется?

Воин снова улыбнулся. В его улыбке сквозила неприкрытая жестокость.

— Если он умеет думать, то не откажется.

— Пожалуйста, отпустите нас. Мы не хотим вам зла.

Воин ничего не ответил, повернулся и вышел из хижины.

Лэйси стояла посреди хижины, и мысли вихрем кружились у нее в голове. Что с ними будет? На мгновение ее охватило волнение при мысли, что, возможно, где-то здесь ее отец, но в следующую минуту она почувствовала страх за жизнь Мэтта. Опустившись на колени, она выглянула из-под полога жилища. Немедленно в поле зрения появились ноги в мокасинах, как будто кто-то ходил взад-вперед около хижины. Значит, ее охраняют.

Вскочив на ноги, она стала мерить шагами комнату, а мысли носились в голове, как мышь в лабиринте. Что теперь будет? Она металась до тех пор, пока не заболели ноги, затем бессильно опустилась на кучу тряпья. Через несколько секунд она уже спала.

Мэтт взглядом обвел деревню, его глаза и уши впитывали звуки и запахи лагеря. Его мать родилась и выросла в подобной деревне. Он изучал проходящих мимо женщин. Смеялась ли его мать так же, как смеются эти женщины? Любила ли она Сола Дрего или ненавидела его за то, что он был белым? Если бы она выжила, Мэтт мог вырасти в деревне, очень похожей на эту. Он мог никогда не узнать другой жизни.

Он наблюдал, как несколько мальчиков стреляли в шкуру кролика, прикрепленную к стволу дерева. Каково было бы вырасти здесь, с детства быть обученным охоте, идти по следу и сражаться? Он посмотрел на свою кожу. Он был почти такой же смуглый, как индейцы. У него были черные и длинные волосы. И только глаза выдавали, что в его жилах течет кровь белого человека.

Его взгляд устремился к хижине, куда отвели Лэйси. Со времени их прибытия сюда прошло уже три часа, но никто не входил в жилище. Если бы он мог пойти к ней и успокоить. Он подумал, что она, наверное, смертельно испугана. И для этого были все основания. Они попали в чертовски затруднительное положение, в этом не было никакого сомнения. Он размышлял, что бы сказали индейцы, если бы он сообщил им, что он наполовину апачи. Поверят ли они ему или обвинят во лжи и попытке спасти свою шкуру.

Мэтт раздумывал, в то время как солнце медленно двигалось по небосклону. Пот выступил у него на лбу, струился по спине, рукам и ногам. Он умирал от жажды, но вряд ли ему дадут хоть глоток воды, даже если он унизится, чтобы попросить об этом.

Прошел еще один час, другой, и солнце теперь было в зените. Деревня замерла. Воины развалились в тени своих жилищ, играя в кости и болтая с соседями. Женщины уложили детей. Собаки лежали, растянувшись в тени. Лошади лениво смахивали мух.