Горы - Тэффи Надежда Александровна - Страница 7

– Что же ты нам раньше не сказал! Разве бы мы на такую муку пошли, – стонала Софья Ивановна, подбирая подушки и навьючивая на себя одеяло.

– Да кто ж их знал, что они так поздно огни не загасят. Никогда не бывало… Всегда свезу, и комар носа не подточит…

Увы! Это был, вероятно, единственный в мире случай, когда комар подточил свой нос! До сих пор, по крайней мере, никому не случилось видеть, чтоб он его подтачивал. Никогда! А тут вот взял да и подточил!

Мы долго навьючивали на себя тяжести, от которых с негодованием отказался бы самый завалящий верблюд, и тронулись в путь.

У меня на голове была подушка, на плечах одеяло, в правой руке чемодан, под мышкой зонтик, в зубах картонка, в левой руке сверток, из которого все время что-то сыпалось. Но этим последним обстоятельством я не огорчалась нимало; я делала вид, что ничего не замечаю, и втайне злорадствовала: сверток принадлежал Софье Ивановне и был бесчестно подсунут ею мне сверх комплекта.

Спутница моя, навьюченная и задыхавшаяся, едва брела за мною.

– J'etouffe [12] . Милочка, что это, как будто моя зубная щеточка лежит на дороге? – тревожно говорит она.

– Пустяки, какая там щеточка! Просто камень! Здесь попадаются камни очень странной формы.

– Ах, милочка, j'etouffe!… A вот как будто моя мыльница!… И даже блестит…

– Ах, да полно! Говорят вам, что здесь странные камни… – и я зловеще потрясаю ее значительно облегченным свертком…

– Где же ваши лошади? – подозрительно осматривает нас на станции отворивший двери сторож.

– J'etouffe, – отвечает Софья Ивановна и горько плачет.

Я молча махнула рукой.