Рэйден (ЛП) - Роджерс Дестини - Страница 7

Искренняя.

Добрая.

Родная?

Точно – родная улыбка Даниэль Торнтон.

Только родная ли эта улыбка ему?

На ней был надет черный сарафан и такой же кардиган. Старая одежда, которую Доминик помнит еще из далекого прошлого в лагерях подготовки солдат Правительства. Тогда женщины носили подобные наряды. На ней не было того гламурного лоска, который он привык видеть каждый день. Она не тратит три часа на сбор в магазин, потому что это ей не надо. У нее другие цели, интересы и намеренья.

Почему судьба не свела их раньше? Еще до Брианны.

      Дани побежала дальше прямо по поляне. Высокие кусты травы цеплялись за ее ноги, но она бежала. Девушка буквально пыталась поймать руками солнце. Она кружилась. Смеялась. И дальше бежала. Ее руки готовы были обнять весь мир.

Доминик наблюдал за ней. На сердце почему-то ставало так тепло и хорошо. Она растопила огонь в его сердце.

- Доминик, это потрясающе!

Пропела Даниэль. Она подбежала к Нику и крепко-крепко обняла его. Со всей той силы, что в ней была.

Ник помнил, как точно так к нему подбегала Брианна, каждый раз, когда ей нужны были деньги. Только ее объятия были не такими, - они были холодными, даже ледяными. И все женщины, которые прежде обнимали Доминика, имели ледяные объятия. Все, но не она.

«Да что ж такое?»

«Это начинает бесить!»

Он не боится любить. Он боится, что его не полюбят в ответ! Вот она реальность любого страха. Никто не боится высоты – боятся упасть.

Хотелось бы забыть детство, юношество, забыть себя и просто не вспоминать. Никогда.

- Здесь так красиво. Это напоминает мне детство.

Восторженно рассказывала Дани.

Ник и Дани сидели в забытом парке, куда их притащила Даниэль. Он еще никогда не чувствовал подобного.

Нет.

Не было страсти, которую он чувствовал по отношению к женщинам. Страсть, конечно, была, но не такая.

Ему хотелось чего-то большего.

Хотелось оберегать ее.

Его теплая рука прижала Даниэль за талию. Нежно и ласково. Дани впервые чувствовала себя защищенной. А Ник впервые хотел защищать. Не убивать, не калечить, не причинять боль, как он привык, а именно защищать.

Руки предательски дрожали. Ей было холодно. Но, не смотря ни на что, ей хотелось быть рядом с ним. Всегда? Да, точно ей хотелось навсегда остаться рядом с ним.

А он ведь ничего не знает о ней.

Доминик почувствовал ее дрожь. Какая глупая девчонка. Ей холодно, но гордость не позволяет попросить его пиджак. Или же не гордость? Она его все еще боится?

- Дани, тебе холодно?

Она посмотрела на него. Улыбнулась. Так искренне, как только она умеет.

- Немного.

Ник без лишних слов снял свой черный пиджак и отдал ей. Уже далеко не та пора, когда можно ходить в таком тоненьком платье.

- Даниэль, ты все еще меня боишься?

- Нет. Я тебя не боюсь.

Она прижалась к нему еще сильнее. В его груди что-то перевернулось. Нежность расплылась по всему телу. Непередаваемое ощущение.

- Я боюсь надеяться. Не позволяю себе надеяться на что-то. В жизни это очень опасно. Словно ты просишь о боли.

- Дани…

- Я знаю, тебе это может показаться глупой прихотью маленькой девочки, но такова моя реалия.

Ник вздохнул. Она права. Она всегда права.

- Расскажи о своем детстве.

Она вздохнула и буквально с головою нырнула в свои воспоминания.

- Помню, мне было семь, а моей подруге пять лет. Она начала задавать вопросы: «Почему у нас нет мамы? Почему нас вечно бьют? Почему у других детей есть родители?» Я ее умоляла: «Джо, не спрашивай, прошу тебя. Лучше тебе не знать». Я всегда считала ее своей младшей сестренкой. Всегда мечтала, что ее детство продлится чуть дольше моего. Я отвечала за нее, понимаешь? А потом она заболела. Я устроилась на работу, мне было девять. Я мыла полы в одной из гостиниц Ноттила. У меня была работа. И я ее завалила. Схалтурила. Наверное, моя судьба – подводить любимых людей.

Жгучие слезы потекли по ее холодных щеках. Нику стало так больно, будто бы он пережил все то, что она сейчас рассказала. Пережил вместе с ней.

- Что случилось потом?

Даниэль вытерла слезы тыльной стороной ладони.

- У нее был какой-то порок сердца. Ликбрен.

- Сердечная недостаточность, из-за которой возможны летальные исходы.

- Про летальные исходи от этой болезни, я узнала ровно год назад.

Девушка вздохнула. Сильнее укуталась в темный пиджак Доминика и убрала прядь волос за левое ухо.

«Узнала, когда сама заболела этой болезнью»

- Она умерла тогда. Я все еще виню себя в ее смерти.

Девушка даже представить не могла, как он ее понимал.

- Ник, можно задать тебе вопрос?

Ник улыбнулся. И кивнул в знак согласия.

Она будет карабкаться по лестнице в Рай. Она этого достойна.

- Ты член Правительства?

Доминик нахмурился. Его лицо потемнело от злости.

«Зачем она задала этот вопрос? Почему, как только я начал чувствовать себя рядом с ней хорошо, она в миг все разрушила?»

- Я понимаю, что вопрос не уместен, но все же я хочу знать.

Ник хмыкнул. Эта девчонка пробуждает в его душе эмоции. Возможно, стоит это ценить. И не дать узнать ей всю правду, но она все же хочет знать!

- Дорогая, я один из основателей всего этого.

Доминик мерзко улыбнулся и поднял свои руки ладонями вверх.

- Я тот, кто снится монстром в кошмарах.

Глаза девушки стали гораздо больше их первоначального размера. Даниэль испугалась.

- Ты…

- Я – Рэйден, Даниэль, первоклассный убийца. Сама смерть.

Она стояла и просто смотрела на него. Своими пронзительными синими глазами. Так наивно и мило, что казалось сердце, выпрыгнет из ее груди и запрыгнет в грудь Доминика.

Дани не верила, что может любить. Но она влюбилась.

Она никогда не верила, что один человек может любить за двоих. Но сейчас она сама стала этим самым человеком. Она не могла осмелиться. Ее руки дрожали. Даниэль лихорадило.

- Все хорошо. Ты в этом не виноват, виновата я. Я не должна была в тебя влюбляться. Ты был мне подарен судьбой, как прощальный подарок. Как развлечение в канун смерти. Но все вышло само собой, я в тебя влюбилась, так что, извини…

Глава 7.

Девушка никогда не покажет свои истинные чувства,

если только ее не ждет смерть в ближайшие полчаса.

© Гринберг.

«Мне нечего терять! Осталась только ночь. И я умру».

Ветер развевал ее черный сарафанчик. Волосы поднялись высоко над головой, черной пеленой укрывая ее лицо. Губы потрескались, а глаза слезились. Доминик находился в минутном шоке. Она не могла в него влюбиться. Нет! Она просто надеется, что он поможет ей избежать наказания. Она думает, что он – Рэйден не будет ее убивать.

- Садись в машину!

Рыкнул Бэнкс, сам того не понимая, он сломал ее. Сломал ту, которая, казалось бы, уже давно сломана. Но можно ли сломать ту, которая уже сломана?

Можно.

Добить.

Доломать.

Раскрошить.

И растоптать.

И он с этим успешно справился. Он выполнил все пункты плана. Теперь ей ясно, что ее ничто здесь не держит. Хотя ее и до этого ничего не держало. Правда, толика желания на взаимные чувства у нее все же была. Маленькое. Малюсенькое желание на взаимность. Но он его разрушил.

Но ведь если один не любит, то и второму не зачем. Тот второй будет страдать.

Она прошла в машину и села на заднее сидение. Подальше от него. Наверное, Даниэль спасло то, что она никогда не надеется. Ей не так больно. Она не строила иллюзий по поводу их отношений. Она не надеялась, что он ответит ей взаимностью. Главное – оставаться собой. Это, пожалуй, великое искусство. Быть собой, это ведь не требует абсолютно никаких усилий, но в то же время это практически невозможно учитывая данные события.