333 секунды до тебя (СИ) - Вильегас Алеся "Alli Villegas" - Страница 7

— Было бы странно, если бы ты не спросил, — тихо отвечаю я, и пытаюсь не думать о сладостном дыме, который расслабляет все твое тело, стоит только вдохнуть.

Тео закуривает сигарету, и я снова вижу те шрамы. Они не дают мне покоя, как и тогда.

— Неприятное зрелище, правда? — замечает он мой взгляд, но на его лице улыбка. Это странно.

— Мне ведь не стоит спрашивать? — произношу я, пытаясь не смотреть в его глаза.

— А зачем? Ты ведь и сам знаешь ответ, — с легкостью произносит он. — Наверняка, все два часа волонтерства над этим размышлял.

Я сглатываю.

— Мне больше интересно знать, что случилось с тобой? — смотрит он на меня, с затем опускает взгляд на закатанный рукав, который теперь не скрывает шрамов в области вен. — У тебя иной взгляд. Не как у всех. Ты опасаешься, но и не боишься ступить за грань.

Он щурит глаза, останавливаясь на перекрёстке.

— Что такого с тобой могло произойти?

Я вновь вижу белые стены, заплаканное лицо мамы, его разбитую кровоточащую губу и пустые глаза в своем отражении.

Это вызывает у меня улыбку, и я вижу как, Тео делает шаг назад.

Верно, отойди.

— Ничего хорошего, — холодно отвечаю я.

Если бы была возможность, я бы и сам не хотел знать или помнить, что со мной произошло за этих чертовых полгода. Или же больше? Когда все это началось? Наверное, в тот момент, когда человек, которого я теперь ненавижу больше всего, ушел от нас.

И теперь он вернулся. Теперь он снова прикасается к ней, и нагло улыбается, будто ничего и не было.

Я сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как начинают побаливать пальцы, и отвлекаю внимание на опустевшую улицу летним теплым вечером.

Перевожу взгляд на дом напротив, и замечаю девушку с длинными блондинистыми волосами. Она несколько раз стучит в дверь. Прислушивается. Еще раз стучит.

Я протягиваю руку, больше распахнув окно, и слышу, как она кого-то зовет.

— Бабушка? — этот голос я слышу впервые. Он обеспокоен.

Снова стучит в деревянную дверь, и подходит к большому окну, всматриваясь в стекло.

Спустя пару секунд отходит от двери и достает из сумочки телефон. Прикладывает к уху и ждет.

Я слышу, как звонит телефон в её доме, но никто не поднимает.

Может, что-то случилось?

Спрыгиваю с подоконника, и надеваю поверх белой майки серую байку. Спускаюсь по лестнице вниз, и на секунду останавливаюсь возле двери, не понимая, зачем я это делаю.

С каких пор мне не наплевать на то, что происходит вокруг?

Эти мысли не останавливают меня, и я толкаю входную дверь. Она все еще там, на крыльце, с телефоном в руках ходит из угла в угол. Направляюсь в ее сторону, в тот момент, когда она снова стучит в дверь, и останавливаюсь возле ступенек, разделяющих нас на пару метров.

— Помочь? — спрашиваю я, и она вздрагивает, обернувшись ко мне.

На её лице явное недоумение.

— Ты что здесь делаешь? — хмурится она, но её волнение все еще заметно.

— Я живу напротив, — поясняю я, и её брови ползут вверх.

Да, милая, не следует расхаживать в одном полотенце возле окна.

— В чем дело? — спрашиваю я, не обратив внимания на минутную паузу.

— Ни в чем, — отрезает Габриэль.

Я хмыкаю. Ну и хрен с тобой, золотая рыбка.

— Окей, — тихо произношу я, и разворачиваюсь, что бы уйти, как слышу её голос.

— Постой, — кажется, она еще тысячу раз проклянёт себя за то, что остановила меня.

Оборачиваюсь лицом к ней, и замечаю, как неуверенно она пытается заговорить.

— Моя бабушка одна дома, и она не открывает. Я пыталась позвонить, но никто не берет трубку. Ключей у меня нет и… — она запинается. Ей не нравятся её мысли, — не поможешь мне залезть в окно?

Теперь, кажется, мои брови ползут выше некуда.

— Хорошо, — отвечаю я, хотя сам толком не понимаю, что меня ждет.

Она спускается по ступенькам, и обходит дом справа, указывая, чтобы я шел за ней.

И вот какого хрена мне не сиделось дома?

Подхожу к ней, когда она смотрит в приоткрытое окно второго этажа её дома.

И как я на хрен тебя так высоко подсажу? Триллеров пересмотрела?

Она скидывает с плеча сумочку, снимая джинсовую куртку с ровных плеч, и на несколько секунд исчезает за домом, вернувшись с плетеным из лозы креслом, поставив его возле стены дома.

Чувствую, сейчас начнется веселье.

— Ты подумай, как все продумала, — вырывается с моего языка, и я вижу, как сужаются её глаза. Я её раздражаю.

— Пока ты стоишь и остришь, мог бы уже и помочь, — выдавливает она из себя, и подходит к стулу, нервно теребя тонкий краюшек летнего платья.

Я закатываю глаза, и стягиваю с себя серую байку, откинув ее в сторону.

Залезаю на стул, и она становится рядом.

Твою мать, и что я должен делать?

Перестаю нормально соображать, потому что в нос ударяет запах полевых цветов.

Подставляю руки, и она становится на них ногами, держать за мои плечи.

Почему она такая легкая? Ты вообще питаешься, мисс-связь-с-космосом?

Резко убирает руки с моих плеч, и хватается за подоконник приоткрытого окна. Левая нога ступает на мое плечо, и я округляю глаза от оставленного следа на моей, черт побери, новой майке.

Давай, детка, поставь вторую ногу на другое плечо и я смогу увидеть то, что ты прикрываешь полотенцем.

Вес исчезает с моих плеч, и я поднимаю голову, заметив, как она проскользнула в окно.

Тишина. Нет испуганных криков или истерики. Значит, все хорошо?

Слажу со стула, подобрав свою байку с земли, и заодно забираю её вещи.

Чертова джинсовая куртка тоже пахнет полевыми цветами и чем-то свежим, воздухом после ночного дождя. Мне это нравится.

Оглядываю свою майку и жалею что не надел что-нибудь менее привлекательное.

Останавливаюсь возле лестницы и поднимаю голову именно в тот момент, когда старушка на крыльце поворачивает ключ в двери.

Ну, охренеть теперь!

— Бабушка, — Габриэль набрасывается на бедную старушку, которая, кажется, ходила в магазин.

Уайт что-то шепчет ей на ухо, и та направляется в дом, оставив нас наедине.

Вот и настал тот тысячный момент, когда она жалеет, что попросила моей помощи.

Я закидываю её вещи на перила крыльца, и стягиваю белую майку, оголяя свой торс. Её влажные губы приоткрываются в изумлении, а я не останавливаюсь и комячу её в своих руках.

— «Спасибо» я так и не услышал, — замечаю я. — А это постираешь, и вернешь, — кидаю я майку, поверх её вещей. — Только, ради бога, если уж будешь её носить, то поверх оголенного тела.

Её глаза округляются еще больше, а щеки приобретают румянец.

Давай же, скажи. Скажи хоть что-нибудь. Но она молчит, и я закатываю глаза.

— Увидимся завтра, Габриэль Уайт.

Закинув байку на плечо, я разворачиваюсь и ухожу.

Да что, черт побери, с ней не так? Почему половина из девушек, которых я знаю, или разозлились бы от того, что я сделал, или уже бы давно висели на моей шее. Но не она.

Кажется, её больше волновал шрам на левом боку, чем то, что я швырну ей свою майку.

Глава 2.

— Не хочешь нормально поесть? — проговаривает где-то рядом голос, и я поднимаю голову, встретив лицо своей бабушки.

— Я нормально ем, — отвечаю я, и опускаю голову.

Затылок все еще побаливает, будто бы я упал с чертовой лестницы и ударился всеми возможными частями тела. Наверное, из-за того, что мало спал. А точнее, не спал совсем.

— Ты совсем мало ешь.

— Раньше тебя это не волновало, — огрызаюсь я.

На меня накатывает внезапная волна ненависти. Какого черта она ко мне лезет прямо сейчас? Лучшего времени не могла найти? Например, тогда когда я нуждался в ней.

— Джей, ты не понимаешь…

— Что я, черт побери, не понимаю? То, что ты предложила ей тогда? То, что тебе было плевать на последствия? — я подрываюсь из-за стола, позабыв о тяжести в затылке и боли по всему телу. — Я до сих пор не могу поверить в то, что ты так поступила.