Жена воина, или любовь на выживание (СИ) - Звездная Елена - Страница 51

Не верила зря — бросив на мой же рюкзак спальные мешки, самые стандартные почти невесомые, мама, взяв ксирин, подошла к стене расположила резиновую пластину, активировала и отошла.

Ксирин надулся мгновенно, приняв заданную форму — одноместной кровати, на толстой мягкой основе, с подушкой. Роскошь, кстати, неимоверная — нам в походах ксирин был категорически запрещен, да и вообще в университете, причем преподы обосновывали это формулировкой "такое только для неженок".

— Не удивляйся, — мама искоса взглянула на меня, — это у нас с тобой тело будет контролировать теплообмен и мы не замерзнем, а Араван после ритуала будет слаб как новорожденный ребенок.

Братик поежился.

— Раздевайся до пояса, снимай обувь и садись, — скомандовала мама.

Ар подчинился, волосы правда еще торопливо собрал, и сел на мягкий пружинящий матрас, с искренним недоверием на него поглядывая. Мама устроилась слева от братика, несколько мгновений смотрела на него, а потом прошептала:

— Как же ты похож на Кирана, сынок, как же сильно… — в ее глазах мелькнули слезы, но мама тут же их вытерла и добавила: — Все будет хорошо, Араван, поверь мне. Слабость и неприятные ощущения пройдут быстро, потом ты будешь спать. Долго спать.

— А вы? — встревожено спросил брат.

— Будем здесь, рядом, всю ночь.

Кивнув, Ар заметно смирился с происходящим. Мама улыбнулась ему, развернула сверток, достала маленькую прозрачную бутылочку, и начала объяснять мне:

— Кир, теперь смотри внимательно. Я буду объяснять, ты запоминай. Первое — воина нужно напоить соком исвора — он снижает иммунитет. Сок обязательно должен быть свежим. Мне его отжали утром на рынке.

— Мама продемонстрировала зелененькую жидкость и передала Ару Пить требуется на сытый желудок и никак иначе.

Араван жалобно посмотрел на маму, потом еще жалобнее на меня, и принялся пить, правда, кривился при этом неимоверно.

— Горький очень, — пояснила мама. — Смотри дальше: Свежая рыбья кровь, — это мне, а братику, — да, ее тоже пить.

У Аравана лицо такое несчастное было, он-то еще и первую гадость не допил. Но под маминым внимательным взглядом мужественно допил одну гадость, потом вторую.

— Затем сонный порошок, — мама извлекла две капсулы. — После мясо и только мясо, я захватила подкопченное.

— Последними на покрывало перед Аром легли три толстых свертка, которые при открывании издавали такой аппетитный аромат, что так захотелось хоть кусочек съесть. В прошлый раз меня на убой не кормили, — Араван улыбнулся.

— Тень была слабее, — объяснила мама. — Не теряй времени, хорошо? Кирюсь, помоги брату, а я пока займусь татуировкой.

Еще один сверок оказался как раз таки вместилищем инструментов.

В результате пока я кормила Ара и спаивала всякой гадостью (мясо как, оказалось, нужно было кровью запивать), мама перерисовывала знак с ткани, на его руку. Но не до конца. Она остановилась, когда на теле Аравана не хватало лишь маленькой линии для полного сходства, ну а мы как раз закончили с кровью и осталось только мясо, его брательник ел с наслаждением, потому как знал что крови больше не дадут.

Доедай все, приказала мама, когда Ар задумчиво на последний сверток с мясом посмотрел. — Я не хочу рисковать даже в малейшем. Более того, если я все рассчитала верно, тебе даже больно не будет. Правда? — Ар явно удивился.

— Обещаю, — мама улыбнулась. — Только слабость.

— А почему так? — спросила я.

— Потому что я рассчитала все очень точно, и вес и массу, и количество сока. Совпадение должно быть идеальным, следовательно, и боли никакой. Ар, я за тобой слежу, ешь!

Огромный, мускулистый и такой несчастный Арчик, был такой хорошенький и миленький, и так жалобно смотрел на маму…

— Живо, я сказала!

— Да ем я, ем, — он рванул зубами шмат мяса, — вот лопну, и будет вам вторая тень!

— Не переживай, вылечим, — ехидно заметила мамочка.

— Да ем я! — Ар начал остервенело жевать. — А вообще — где торжественность? Где песнопения? Где трепет момента, а?

Да, он точно мне родственник, причем близкий по духу.

— Арусик, — мама рассмеялась, — ты отделяй мишуру от главного. Главное — это соблюсти пропорции и вселить в тело избранную тень, а все остальное исключительно для создания таинственной атмосферы.

— То есть все просто? — недоверчиво спросила я.

— Увидишь, — пообещала мама, — ты все увидишь.

И мы продолжили смотреть на Аравана, который жестоко терзал Зубами мясо.

— А запивать он будет? — заволновалась я. — Крови то уже нет.

— Нельзя, — мама достала две бутылки с водой, — только на рассвете.

Мы с Аром переглянулись, жалко мне его стало, прямо до слез.

— Зато потом будешь сильный, — решила я подбодрить брата.

— Но это будет потом, а паршиво мне сейчас, — Ар тяжело вздохнул. — И чего только ради детей не сделаешь.

— Угу, продолжай строгать в ускоренном темпе, добрая у меня мамуля. — Арусик, время.

Бедный мой братик, вернулся к терзанию мясного шмата, и вскоре с трудом, но поглотил и его. И задышал часто и глубоко, видимо пытаясь удержать съеденное.

— Тошнота сейчас пройдет, — успокоила мама, — сонный порошок уже должен начать действовать.

Я подошла, села рядом с Аром, взяла его за руку. Брат чуть сжал мою ладонь и, судя по взгляду, за эту поддержку был очень благодарен.

— Еще чуть-чуть, — мама отслеживала время по ручным часам, — потерпи, маленький.

И тут у Аравана вдруг начали закрываться глаза, то есть он как бы сидел, но в то же время явно вырубался.

— Кира, ты будешь продолжать держать его за руку? — напряженно спросила мама.

— А можно? — отпускать и оставлять брата наедине с проблемой точно не хотелось.

— Можно, — мама как-то странно взглянула на меня и продолжила. — Я была рядом с Кираном, и это облегчило его состояние, но Кирюсь, тебе паршиво будет.

— С последствиями? — тут же спросила я.

— Без…

— Тогда действуй, а отпускать мне его не хочется, — и я накрыла ладонь Ара второй рукой.

Дальше все было как во сне. Мама начала петь колыбельную, самую обычную колыбельную, которую всегда пела для меня — я знала все слова наизусть. И она пела и пела, держа тот самый клочок ткани с рисунком и размахивая им в такт мелодии. И тень, та самая серая и призрачная, как змея раскачивалась следом, не в силах оторвать взгляд от рисунка.

Мама пела долго, все повторяя и повторяя мелодию, пока движения тени и маминой ладони не стали абсолютно синхронны — вот тогда мама перестала раскачивать ткань, а тень раскачиваться продолжала. Как маятник. Мама же продолжала петь, но скорее длясебя, чтобы не сбиться с темпа. И вот так вот напевая, она взяла пистолет для нанесения татуировок, и доделала рисунок на плече Аравана. Брат, уже сонный, дернулся, но из состояния дремы не отошел.

Затем вновь ткань с рисунком оказалась в маминой руке и раскачивания мама продолжила. Еще некоторое время мелодия лилась непрерывно, а затем левой рукой мама достала зажигалку.

— Готовься, — на секунду прервав пение, сказала она.

Щелчок. Огонь вспыхнул и в мгновение поглотил ткань, а дальше… Тень завыла! Мама продолжала петь, закрыв глаза и обняв плечи руками, а серая тень металась, словно тряпка на ветру, и выла! Натурально выла, я слышала!

Не бойся, тебе вреда он не причинит, — сказала мама и перестала петь.

Вой! Отчаянный дикий вой, от которого волосы поднимались дыбом! А в следующую секунду тень рванула к нам.

Рванула, чтобы застыть — потому что путь ей преградила тень с синими глазами! Призрак! Призрак самого капитана. И когда тень, сжавшись, отпрянула, призрак капитана корабля медленно повернул голову и посмотрел мне в глаза! Прямо в глаза… Я испуганно обернулась к маме, но она сидела зажмурившись и отсчитывала секунды. Она думала, что все идет как надо, а я точно видела, что нет!

А затем тень плавно двинулась ко мне…

И я конечно смелая, но заорала будь здоров как! И от страха закрыла глаза и прижалась к Ару…