Наковальня мира - Бейкер Кейдж - Страница 18

Как и договаривались, мы доставили их прямо к дверям гостиницы в Салеше. В последний раз я видела ребенка на руках у няньки. Он моргал своими огромными глазами, словно собирался закатить очередную истерику, и наматывал на кулачок ее черные волосы.

Нянька нисколько не постарела, она выглядит точно так же, как тогда. И кое-что еще выдало ее. Держу пари, что это она прикончила демона с кошачьей головой. Она — демоница, а я знаю только одного человека во всем мире, который имеет власть над демонами.

Что касается ребенка, то он, конечно, вырос и теперь называет себя лордом из Дома Зимородка, но шрам на горле у него остался, — добавила госпожа Смит. — Я сама видела сегодня, когда он хохотал.

— Не надо было мне снимать рубашку, — послышался спокойный голос из темноты.

Смит подскочил от неожиданности. Госпожа Смит поставила фляжку и неторопливо, с превеликой осторожностью, вытащила из-под плаща самострел. Он был больше, чем самострелы Смита, и, судя по размерам механизма и стрелы, куда более мощным.

— Ох, ну что вы, все эти неприятные вещи совершенно ни к чему, — поморщился лорд Эрменвир, выходя на свет костра. — Разве все мы здесь не друзья? Не попутчики? Разве я сделал кому-нибудь дурное?

— Вы — сын Хозяина Горы, — отрезала госпожа Смит, нацеливая на него самострел.

В тусклом свете угасающего костра лицо лорда Эрменвира приобрело оттенок потусторонней зеленоватой бледности, словно он наконец сбросил свою маску. Широко раскрыв глаза, лорд только развел руками:

— Но я же в этом не виноват, правда? Давайте рассуждать здраво. У вас, дорогая госпожа Смит, такая замечательная память, — скажите, помните ли вы, чтобы мама и папа вели себя иначе, кроме как простые законопослушные пассажиры? Не сомневаюсь, что по прибытии они щедро расплатились с караваном.

По земле поползла какая-то черная дымка, клубясь, она поднималась вверх за спиной лорда Эрменвира и принимала знакомые очертания.

— Вообще-то, это правда, — нехотя признала госпожа Смит. — Но среди караванщиков ваше семейство известно отнюдь не благодаря своей щедрости.

— Да папа уже сто лет не нападает на путешественников! — воскликнул лорд Эрменвир. — Честное слово! Мама заставила его бросить это дело. Не поручусь, что мои братья время от времени не совершают коротких набегов на караваны, — должно быть, как и все мужчины, хотят самоутвердиться, — но они просто неотесанные грубияны, что с них взять?

За его спиной прямо из тьмы возникла Балншик и посмотрела на Смита и госпожу Смит черными как уголь глазами. Ее кожа напоминала грозовую тучу, пронизанную вспышками молний, — зрелище прекрасное, но трудно переносимое. Балншик тоже сбросила маску.

— Опустите оружие, — велела она. Госпожа Смит задумчиво посмотрела на нее.

— Само собой, но только после того, как его светлость даст мне слово, что нам ничто не грозит, — ответила она.

— Даю вам слово — слово сына своего отца, что ни я, ни мои прислужники не причинят вам никакого вреда и не станут желать вашей смерти, — тут же отчеканил лорд Эрменвир.

Госпожа Смит отложила самострел.

— Это надежная клятва. Теперь мы в безопасности, — пояснила она, обращаясь к Смиту. Затем повернулась к лорду: — Я очень рада, что после всего случившегося вы все же умудрились выжить.

— Благодарю вас, — ответил лорд Эрменвир. — Моя жизнь, как вам известно, постоянно висит на волоске, но я справляюсь. — Откинув фалды, он сел возле костра и, скрестив ноги, достал свою трубку. Балншик осталась стоять позади, внимательно наблюдая за своим подопечным. Лорд продолжал: — Попробовали бы вы жить как все нормальные люди, когда кто-нибудь постоянно пытается вас убить. Это так несправедливо, — с печалью в голосе пожаловался он.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — вступил в разговор Смит, — но разве вы не демон?

— Только на четверть, — принялся объяснять лорд Эрменвир, попыхивая своей неизменной трубкой. — Самое большее, наполовину. Мой отец был подкидышем, поэтому трудно сказать наверняка. Но какое это имеет значение? В конце концов, мы мало чем отличаемся от вас. Знаете ли вы, госпожа Смит, зачем в тот памятный раз мы направлялись в Салеш? Папа хотел устроить нам каникулы на море. Ведерочки, совочки, замки из песка и все тому подобное.

— Совершенно невинное путешествие, — со сдержанной иронией произнесла госпожа Смит.

— Так оно и было! К тому же мама надеялась, что морской воздух будет мне полезен. Мы ничем не отличались от других семей, отдыхающих на море, за исключением папиной коллекции отрубленных голов и того факта, что полмира желало нашей смерти.

— Так вот почему за вами охотился Цветущий Тростник! — догадался Смит. — Он знал, кто вы на самом деле.

Лорд Эрменвир тяжело вздохнул:

— Не так-то просто быть Скверной. Предполагается, что святые не должны вступать в браки и рожать детей. Это кощунственно. И как я понимаю, уничтожение ходячего воплощения греха, вроде меня, расценивается как великая духовная заслуга. Разумеется, Цветущий Тростник считал ниже своего достоинства пачкать руки подобной работой. Но нанятые им убийцы потерпели неудачу благодаря вам и покойному Парадану, так отчаянно защищавшим нас всех, — добавил он, с нежностью глядя на Смита.

— И поэтому Цветущий Тростник выстрелил ему в спину?

— Совершенно верно. Проклятые маленькие стрелы. Но йендри не признают своей вины, утверждая, что убийства совершают не они, а яд, которым пропитаны наконечники их стрел. Очаровательно, не правда ли?

— Но зеленюк-доктор, кажется, отнесся к вам с уважением, — возразила госпожа Смит. — Я бы даже сказала — с почтением.

— Разумеется, мадам. Зеленюки тоже бывают разные. Цветущий Тростник просто один из сумасшедших фанатиков, поклявшихся любой ценой отомстить за осквернение святыни, то есть за мою мать. — Лорд Эрменвир сделал глубокую затяжку и продолжал: — В противоположность им мамины последователи всегда считали: она знала, что делает, когда выходила замуж за папу и производила на свет целый выводок — полубогов-полудемонов. — Он выпустил дым через ноздри.

— Вы меня заинтриговали, молодой человек, — призналась госпожа Смит. — Неужели ваши родители счастливы в браке?

— Полагаю, что да, — ответил лорд Эрменвир. — Конечно, порой у них случаются ссоры, но любовь побеждает все. Я, например, верю, что мамочка сама решила затащить в постель старого негодяя.

— Вы непочтительно отзываетесь о родителях, мой господин, — вкрадчиво промурлыкала Балншик, запуская руку ему в волосы. — Так говорить не следует, вы же знаете.

— Уй! — поморщился лорд. — Ну хорошо, хорошо. Во всяком случае поверьте, что мое присутствие в числе пассажиров каравана не представляет никакой опасности. Единственное, чего я хочу, — это добраться до Салеша-у-Моря и провести побольше времени на водах, чтобы поправить свое здоровье, — заверил их лорд Эрменвир.

— Ваш отец слывет самым могущественным из всех когда-либо живших магов. Неужели он не может вылечить вас с помощью колдовства?

— Моя мать исцеляет больных и воскрешает мертвых, но даже она не в силах помочь мне, — резко возразил лорд Эрменвир и завопил в знак протеста, когда Балншик схватила его за шиворот и поставила на ноги.

— В сердце моего господина борются светлая и темная кровь, — попыталась объяснить она. — Это делает его непостоянным. Неблагоразумным. Невежливым. Но находиться под его покровительством весьма и весьма выгодно, дорогие дети солнца. И напротив, горе тому, кто тронет хотя бы волосок на его несчастной больной голове. Надеюсь, это понятно?

— Не обращайте внимания на эти жуткие угрозы, — успокоил их лорд Эрменвир. — Защищать меня — ее обязанность. Но я уверен, что вы ни за что не выдадите меня врагам. Думаю, вам и в голову не придет подобная глупость.

— Конечно нет, — поспешно заверил его Смит.

— Я тоже не предам вас, — пообещала госпожа Смит. — Но поступаю так только потому, что история любви ваших родителей меня чрезвычайно растрогала, — приятно, что хоть кто-то счастлив в браке. — Повариха сурово взглянула на Балншик: — И не думай, что я испугалась твоих угроз, моя девочка.