Приятно познакомиться - Твердов Антон - Страница 44

— Ты кто такой, братан? — просипел коренастый.

На этот вопрос Никита не смог бы ответить даже самому себе. Но промолчать тоже нельзя было, потому что, судя по внешнему виду, коренастый человеком был серьезным, да и в Никите скорее всего подозревал тоже серьезного человека. Иначе зачем бы он использовал обращение «братан»?

— А ты кто такой, братан? — вопросом на вопрос ответил Никита.

— Я-то — Тампакс, — представился коренастый и зловеще прищурился. — Знаешь, почему меня так называют?

Никита не знал.

— Потому что крови на мне много, — объяснил коренастый и горделиво подбоченился. — Я — последнее средство в борьбе с конкуренцией. Универсальное средство. Как один мой заказчик говорил — каждой дырке затычка. А тебя кто прислал?

И тут Никита не нашелся, что ответить. Сказать, что сам прошел? Но ведь ему ясно дали понять, что в этом месте чужих не бывает.

«Вот так влип, — тоскливо подумал Никита. — Из огня да в полымя. Точнее, наоборот, из полымя да в огонь. Кто ж знал, что это не просто сауна, а малина бандитская. Как теперь выкручиваться? Пока он, Тампакс этот, меня за своего принимает, надо ему подыгрывать. А то еще… На нем и так крови много».

— А я сам по себе, — поперхав, хрипло ответил Никита. — Жиганский дух меня привел, — неожиданно для себя добавил он.

Тампакс уважительно качнул головой.

— Не хочешь, не говори, — сказал он. — Так ты ко мне?

— Ага, — кивнул Никита.

— А! — воскликнул вдруг Тампакс и хлопнул себя ладонью по лбу. — В натуре! Мне ж звонили! Как же я забыл! Ты по поводу этого наглого барыжника, Полуцутикова? Ты от Андреева? Это тебя прислали, чтобы его поучить?

— Меня, — сказал Никита, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что говорит коренастый.

— Сразу надо было сказать! — проговорил Тампакс. — Так что не обижайся на меня. Ладно. А я-то думал. Короче, расклад такой — сейчас паримся, водка, бабы, все дела, а поутрянке и дела делать начнем. Тамарка! — заорал он. — Иди сюда, дура!

«Отмазался, — с облегчением подумал Никита. — Только вот кто такой Полуцутиков? И почему его наказывать надо? И как наказывать? Впрочем, разберемся».

Голова Никиты гудела от выпитой водки и от нестерпимого жара сауны, а сердце сладко подпрыгивало при одном только воспоминании того момента, когда бандюга Тампакс, опрокинув очередную стопку, подмигнул Никите и спросил:

— Хочешь сладкого на закуску?

Никита тогда утвердительно кивнул, хотя не совсем понимал, о чем речь. Тампакс хихикнул и вышел, а из клубов густого пара вновь материализовалась нагая Тамарка.

Никита хмыкнул, но тут же воровато оглянулся и ускорил шаг. И уже не оглядывался, пока между ним и зданием, где располагалась сауна, не установилось расстояние в несколько кварталов.

Он нащупал в кармане ватника объемистый конверт.

«Сколько ж там бабок? — подумал Никита. — Много, наверное. Киллерам вообще нехило платят, а меня только что за киллера приняли и еще аванс дали. Чтобы я завалил этого Полуцутикова. Предпринимателя. Вот ведь. Стоп. Так, может быть, эти агенты в черных костюмах за мной гонялись, потому что знали, что я киллер? Так ведь и я сам этого не знал тогда, когда они мною интересоваться начали. Вот ведь люди работают, — удивился Никита. — Заранее знают, где какое преступление будет. Одно слово — ФСБ. Наверное, какой-нибудь секретный отдел. Как они грузовик-то переворачивали».

При воспоминаниях о подробностях недавней автоаварии Никиту передернуло.

«С другой стороны, — мысленно проговорил он, — деваться мне теперь некуда. Если убегу с бабками, то бандиты Достанут. А если сделаю то, за что мне заплатили, тогда федералы настигнут. Во всяком случае, надо что-то придумать. Может быть, просто встретиться с этим Полуцутиковым. И что дальше? Нет, черт возьми, над этим еще надо подумать. А пока приоденусь поприличнее».

Он снова сунул руку в карман, погладил конверт с деньгами и нащупал тонкий листок фотобумаги, лежащий рядом с конвертом. Фотография предполагаемой жертвы — предпринимателя Полуцутикова. Никита вытащил листок.

Это был фотографический снимок. С него смотрела на Никиту круглая физиономия, безбородая, с маленькими глазками и ротиком, маленьким, как змеиная головка, и таким же мерзким. Хоть объектив фотоаппарата захватил только одно лицо, почему-то казалось, что обладатель этого лица очень маленького роста, а курчавые буйные волосы на голове Полуцутикова вкупе с абсолютно голыми щеками рождали ощущение ненатуральности.

«Парик, наверное, — решил Никита. — А харя у этого Полуцутикова отвратительная, надо сказать».

Никита остановился посреди улицы, покрутил головой по сторонам и, заметив поблизости вывеску «Модная одежда», кивнул сам себе и направился в сторону магазина. Исчезнув за зеркальными дверьми, он снова появился на улице через полчаса, одетый в ярко-красный и явно очень дорогой спортивный костюм, прошел несколько шагов и вдруг остановился, разглядывая сам себя.

— Что за ерунда, — пробормотал он. — Как это я умудрился так вырядиться? Хотел же поприличнее одеться — пиджачок там, брюки и ботинки. А купил эту дрянь. Совершенно не в моем стиле. И бешеных денег стоит. Чертовы продавцы-консультанты всучат что ни попадя, а ты ходи потом. Нет уж, не буду, как клоун.

Он вернулся к магазину, решительно взялся за дверную ручку и вдруг замер, заметив в зеркальных дверях магазина собственное отражение.

Высокий статный молодой человек с волевым лицом. Широкие спортивные штаны и куртка, распахнутая на мускулистой груди так, чтобы было видно массивный крест, висящий на тяжелой золотой цепи. Никита поднял руки и ощупал лицо.

— Странно, — проговорил он, — почему мне все время кажется, что я — это не я? Почему мне все время кажется, что когда-то я выглядел по-другому?

Он замолчал. Внезапно ему пришло в голову, что нынешний его облик хоть и несколько вызывающий, зато в целом вполне органичный. Никита сунул руки в карманы и повернулся в профиль.

— А ничего, — промычал он. — Это, конечно, не пиджачок с брючками, но тоже нормально. Реальные тряпки.

Усмехнувшись самому себе, он повернулся и пошел вдоль по улице. Прохожие, идущие навстречу, почтительно уступали ему дорогу, а вот постовые милиционеры хмурились, завидев ярко-красную его фигуру, и потом долго-долго смотрели вслед.

— Простите, — услышал Никита женский голос, — можно к вам обратиться?

Повернувшись, он увидел худенькую женщину, затянутую в джинсовую одежду.

— Простите, — снова сказала женщина, поднося к лицу Никиты большой микрофон. — Городское телевидение. Мы проводим социологический опрос. Позвольте спросить, как по-вашему…

Краем глаза Никита заметил бородатого мужика, который, вздохнув, сплюнул на тротуар сигарету и нацелился на женщину видеокамерой.

— Нас, видите ли, интересует мнение представителей любой социальной группы, — продолжала женщина между тем как бородатый переводил объектив камеры с нее на Никиту и обратно. — Как вы думаете, какой мэр нужен нашему городу? Вам, конечно, известно, что наиболее вероятная, так сказать, кандидатура — предприниматель Андреев. Он…

— Так он еще и кандидат в мэры? — удивился Никита,

Живо вспомнив разговор с Тампаксом.

— Разве вы не знаете? — в свою очередь удивилась женщина. — Андреев — это гордость нашего города. Своими благотворительными деяниями он…

Дальше Никита не слушал. Отодвинув одной рукой женщину, он сказал в объектив видеокамеры несколько слов лексическая принадлежность которых не оставляла никаких сомнений в том, что пленку, запечатлевшую физиономию Никиты, показывать в эфире не будут. Женщина ахнула.

«Потеха, — думал Никита, шагая дальше. — Киллер по телевизору разговаривает о своем заказчике. Накануне убийства. Тьфу ты, что это я? Я же не собираюсь на самом деле убивать этого Полуцутикова».

Позади него резко свистнули тормоза, кто-то закричал:

— Ой, батюшки, человека сбили! — но Никита не стал оборачиваться.