Приятно познакомиться - Твердов Антон - Страница 37

— Какой еще барабашка?

— Ну барабашка. Полтергейст. Домовой, другими словами.

— А ну-ка иди сюда, — поманила Нина своего супруга пальцем.

Осторожно ступая босыми ногами по усыпанному осколками полу, Андреев подошел.

— Дыхни, — потребовала Нина.

— Чего?! — возмутился Андреев. — Ты мне не веришь? Я не пил! Когда я успел бы, а?! Говорю тебе — я в завязке, у меня дела! Проблемы и все такое. А блюдца с чашками и супница — они сами.

— Не делай из меня дуру! — закричала Нина в ответ. — Какой еще, к черту, барабашка!

— Рогатый! — рявкнул Андреев. — С хвостом! Что с тобой разговаривать, если ты мне не веришь?

— Да как мне тебе верить, если… — начала Нина, но вдруг осеклась, увидев что-то за спиной Андреева.

Андреев посмотрел в расширившиеся ее глаза и втянул голову в плечи, боясь оглянуться.

— Что там? — полузадушенным шепотом спросил он.

— Там, — начала Нина, — там, — и лицо ее побледнело, — мамочки.

К чести Андреева надо сказать, что он вовремя сообразил, что делать, хотя целиком и полностью ситуацию оценить никак не мог. Тем не менее он схватил Нину в охапку и бросился с ней на пол.

— Нашел время! — запротестовала Нина, пытаясь выбраться из его объятий. — Пусти! Там…

— Не трепыхайся, — прохрипел Андреев и, увлекая за собой жену, как раненного на поле боя воина, пополз к противоположной стене, где опрокинул на пол высокий трехногий столик, на котором стоял телефонный аппарат.

— А теперь лежи и не поднимай головы, — скомандовал Андреев и выглянул из-за столика.

Два десятка выстроенных в несколько шеренг вилок, конвоируемые по левому и правому флангам столовыми ножами, трепыхались в воздухе, готовые в любую минуту сорваться с места, как стая хищных птиц.

— Ложись! — крикнул Андреев и сам прикрыл голова руками, уловив перемену в поведении сумасшедших вилок и ножей.

Над головой его просвистело, и ринувшиеся вперед со страшной силой вилки впились в стену, у подножия которой замерли под прикрытием трехногого столика супруги. Столовые ножи ударились закругленными концами и упали вниз угодив Андрееву по голове, но не причинив особого вреда.

— Уже все? — слабым голосом спросила Нина.

— Кажется, да, — ответил Андреев, — нет, не все, — тоскливо добавил он, увидев, как из кухни выплывает новый отряд явно враждебно настроенной утвари. — Ты недавно покупала набор для готовки шашлыка, — проговорил Андреев, напряженно вглядываясь в зависшие в воздухе стройные ряды противника. — Не помнишь, сколько в наборе шампуров было?

— Пят… пятнадцать.

— Значит, пять еще в арьергарде, — сглотнув, констатировал Андреев. — А теперь — пригнись!

Десять шампуров воткнулись в стену прихожей пониже вилок. На Андреева посыпались осколки разбитого зеркала.

— Господи! — причитала насмерть перепуганная Нина. — Что это такое? Что это за напасть?!

— Не знаю, — ответил Андреев. — Лежи тихо. Минут десять они неподвижно лежали на полу. Потом Андреев осторожно поднялся. На цыпочках подкрался к кухне и остановился, прислушиваясь.

— Вроде бы кончилось, — слабым шепотом проговорил он. — Мама. Что-то у меня голова кружится. И сердце, это самое, бьется часто. Мне бы к врачу. Помнишь, ты мне говорила, что я слишком нервный и что мне нужно психоаналитику показаться? По-моему, я созрел. И еще. Я уверен, это все тот сволочной Полуцутиков подстроил. Он меня со света сжить хочет, гад! Не иначе его купил кто-нибудь, кому не нравится, что я скоро мэром стану. Он — точно! Он и крыс наслал на «Попкорн», он и наводнение устроил там же. Теперь и до моей квартиры добрался. Лицо Андреева потемнело.

— Ладно, — проговорил он. — Не хотел я этого делать, но выбора у меня теперь нет. Придется использовать последнее средство в борьбе-с конкурентами. Позвоню-ка я одному человечку.

На этот раз свирепый отставной полковник Роман, завидев приближающегося ко входу в ресторан «THE BEST OF» Антона, щелкнул каблуками, выпятил грудь и вытянул руки по швам.

— Господин Полуцутиков там? — мрачно осведомился Антон, поднявшись по ступенькам крыльца.

— Так точно, — гаркнул Роман, борясь со страстным желанием отдать честь.

Антон кивнул и взялся за ручку двери.

— Извините, — робко покашлял за его спиной Роман. — А это… этот с вами?

— Кто? — удивился Антон. И обернулся.

— Тьфу ты, черт, — сплюнул он. — А ты чего за мной прешься?

— Мне интересно было, — плаксиво сморщившись, проговорил мальчик Витя. — Все дяди и тети, к которым я приставал, кричали и убегали, а ты со мной разговаривал. Я за тобой решил пойти. Я же не знал, что ты ругаться будешь.

— Я не буду ругаться, — пообещал Антон. — Я тебя сейчас возьму и выпорю!

Мальчик Витя вздрогнул и испуганно отступил назад, хотя был по меньшей мере вдвое больше и тяжелее Антона.

— Разрешите, я его вышвырну? — деликатно вступил в Разговор Роман.

Антон открыл было рот, чтобы озвучить свое согласие но вдруг осекся, заметив на морде Романа тошнотворное выражение угодливой готовности сию минуту выполнить все что бы ему ни приказали.

— Отставить, — сказал Антон. — Он со мной пойдет.

— Правда? — обрадовался мальчик Витя.

— Правда? — изумился швейцар.

— Правда, — подтвердил Антон.

— Осмелюсь доложить, — осмелился доложить Роман. — От этого, от вашего друга, немного того…

— Да, — согласился Антон, — пованивает. Вот ты его и помоешь, прежде чем проводить в кабинет ко мне и господину Полуцутикову. Кстати, Витя, чего это от тебя так мерзостно несет? Ты, случаем, не…

— Ага! — кивнул счастливый мальчик Витя. — Я обкакался.

Господин Полуцутиков выглядел как нельзя лучше. Круглое его лицо сияло, как и кожаные его доспехи.

— А! — закричал он, увидев входившего в отдельный VIP-кабинет Антона. — Явился! Смотри, что у меня есть!

Он распахнул пиджак, продемонстрировав заключенный в бронированную кобуру громадный потертый маузер.

— Купил, — похвастался господин Полуцутиков.

— Где ж такие продаются? — удивился Антон.

— А в музее, — ответил господин Полуцутиков. — Зашел просто посмотреть, вижу — такая пушка висит. Ну, я смотрителя в сторону отозвал, сунул ему бабок, он мне дал. Убойная штука.

— Да, — сказал Антон и присел за стол напротив Полуцутикова.

— Ну? — весело осведомился господин Полуцутиков. — Докладывай, как твои дела? Заходил к Анне своей?

— Заходил, — вздохнул Антон. — И вышел печальный, как осенний дождь.

— Ты чего? — покосился на него подозрительно Полуцутиков. — Опять?

— А, черт, — поморщился Антон, — сорвалось. Извини. Прямо не знаю, что с собой делать. Лезет из меня всякая литературщина, как фарш из мясорубки.

— Как Анна? Передал ей заказ?

— Передал.

— А она что?

— Взяла.

Господин Полуцутиков даже взвизгнул от восторга.

— Взяла?! Слушай, это замечательно! Ну, теперь Андрееву хана! Давай-ка хлобыстнем по этому поводу. Арсен!

— Да не надо, — пытался было протестовать Антон.

— Как это не надо? Надо! Арсен! Блин, не могу поверить, что избавлюсь от этого надоеды Андреева. Такая радость для меня. А ты что не радуешься?

— Чего ж мне радоваться, друг, когда любовь уходит вдруг, — вздохнул Антон.

— Опять?

— Что? А. Да нет, просто случайно в рифму получилось.

— В рифму, — проворчал Полуцутиков. — Ты смотри. Стишки всякие. Привыкнешь, не отвяжутся от тебя. Зараза. Так и свихнуться можно. А ты мне нормальным нужен. Ты ж единственный, кому я в этом мире доверяю!

Антон снова вздохнул.

— Взяла она заказ-то, — сказал он, — значит, правильно я предполагал. Киллер она.

— Ну и что? — пожал плечами Полуцутиков. — Киллер так киллер. Ты тоже раньше не доцентом был. А профессии Разные нужны. Чего ты печалишься-то?

— Но скорбь в сердцах у тех живет, кто ночью кровь чужую пьет. Тьфу. Я говорю, что так она меня никогда не полюбит, если она киллер, а я лох какой-то позорный. И с каждым часом все позорнее становлюсь. Уж и стихами начал говорить. Такого разве можно полюбить?