Приятно познакомиться - Твердов Антон - Страница 11

Однако вскоре выяснилось, что причиной веселья студенток являются вовсе не распростертые на металлических столах обнаженные тела, а вполне одетое тело, лежащее рядом с опрокинутой табуреткой и двумя пустыми водочными бутылками в близрасположенной комнатушке с распахнутой Дверью. Преподаватель нахмурился и направился в комнатушку с целью сделать внушение работнику персонала больницы, своим видом нарушающему порядок образцового государственного учреждения.

На начальственный окрик одетое в камуфляжную форму охранника тело никак не отреагировало. Морщась от густого запаха водки, плотно наполнявшего комнатушку, преподаватель наклонился над телом и тут заподозрил неладное.

Профессионально быстро осмотрев охранника, преподаватель установил наличие у того коматозного состояния, вызванного, очевидно, сильнейшим нервным потрясением, с медицинской точки зрения кома — случай довольно редкий, поэтому преподаватель поначалу увлекся, объясняя перекочевавшим в комнатушку студентам сущность физиологических процессов, вызвавших болезненный приступ, но скоро спохватился и, сам оставшись возле пострадавшего, послал двух ребят за помощью.

Через несколько минут явились санитары, покачали головами в ответ на взволнованные речи преподавателя, взвалили тело охранника Ленчика на носилки и унесли. Как только санитары с носилками покинули подвал, туда за выяснением обстоятельств несчастного случая спустился главврач —тучный седой мужчина, одевавшийся нарочито бедно, чтобы подчеркнуть свое принципиальное отличие от вороватого предшественника.

Исследовав комнатушку, главврач ничего экстраординарного не нашел. То, что охранник выпивал, было очевидно и совсем не сверхъестественно. В клинической больнице номер один время от времени выпивали все: и больные, получая выпивку от сердобольных родственников, и врачи, получая взятки от тех же родственников, и персонал, ничего, кроме зарплаты, не получавший, но имевший желание и возможность выносить на продажу все, что можно было вынести на продажу.

Главврач задумался, но глубоко погрузиться в раздумья ему мешал преподаватель, пристававший с расспросами. А тут еще и студенты, от безделья слонявшиеся по комнатушке, обнаружили собранную сторожем Семеновым богатую коллекцию порнографических журналов и устроили шумный дележ. Главврач рассвирепел, выгнал посетителей вон, а сам проследовал в трупохранилище. Пробыл он там недолго, а вышел крайне удивленный. Постояв немного в коридоре, он достал из кармана белого халата мобильный телефон, позвонил своему заместителю, потом охраннику Даниилу, долго что-то выяснял и у того, и у другого, затем, сопоставив полученные факты, отключил телефон и развел руками.

— Вот так штука, — проговорил главврач. — Труп сперли из мертвецкой, сторож сошел с ума, а охранник впал в кому. Что же это получается? Какой-то дурной бразильский сериал получается… Надо разобраться.

Тут затрещал в его кармане мобильный телефон. Звонила жена, звонила, чтобы сообщить, что ей по случаю предложили песцовое манто, а в каракуле уже давно никто не ходит. Главврач скривился и убеждающе засопел в трубку. Но все было тщетно. Выходящие за обычные рамки финансовые затраты его жены не волновали, а волновала только перспектива будущую зиму проходить в надоевшем каракулевом пальто. Главврач пытался сопротивляться, но жена его, видимо, обладала каким-то сверхъестественным даром внушения, потому что начальнику клинической больницы номер один пришлось отложить все свои служебные дела и ехать по родственникам занимать денег, а потом домой, где ждала его взволнованная супруга и чертово песцовое пальто.

Поднявшись на третий этаж в свой кабинет, главврач все-таки задержался, чтобы позвонить по служебному телефону в милицию. Через некоторое время его соединили с капитаном Ряхиным.

— Такое дело, — представившись, проговорил в трубку главврач, — у нас неразбериха в больнице закрутилась небольшая. Считаю своим долгом сообщить…

Глава 3

Папа опера Ряхина был милиционером, мама опера Ряхина была милиционером, поэтому сам опер никогда не задумывался — с кого ему делать жизнь. Да и как ему было задумываться, если он в младенчестве стандартным погремушкам предпочитал милицейские свистки с горошинками внутри и папину фуражку с кокардой. В детском садике для детей сотрудников МВД маленький Ряхин, которого тогда не звали еще опером, а звали Виталиком, был любимцем воспитательницы тети Тани, потому что своих проштрафившихся детсадовских приятелей лично ставил в угол и, вооружившись веником, охранял. В школе Виталика боялись даже учителя, потому что школьную форму он не носил принципиально, считая глупой, а ходил в перешитом папином парадном мундире да еще с резиновой дубинкой на поясе. И хотя учился он неплохо, учителя, директор и однокашники Виталика вздохнули с облегчением, когда тот закончил курс обучения и поступил в школу милиции.

Надо ли говорить, что это учебное заведение Виталик окончил блестяще? Все пророчило молодому милиционеру славную карьеру — успехи в учебе и учебной практике, моральная поддержка престарелых родителей и несомненное дарование прирожденного сотрудника Министерства внутренних дел.

После завершения обучения в школе милиции Виталику на выбор предложили сразу несколько должностей, открывающих прямые пути в синекуры милицейского канцелярского начальства, но он отказался, произнеся при этом фразу:

— За родное Отечество я готов проливать не чернила, а кровь!

Если бы Виталик Ряхин впоследствии совершил какой-нибудь подвиг и стал великим человеком, эти слова обязательно запомнили бы, выбили бы в камне у входа в школу, где он учился. Но никто не мог поручиться, станет ли героем молодой милиционер или нет, поэтому распределительная комиссия в ответ на его заявление покрутила пальцем у виска и отправила Виталика заместителем практиканта младшего следователя в областную прокуратуру.

Виталик Ряхин в тот же день прибыл в прокуратуру, огляделся, счастливо улыбнулся тому, что наконец-то дорвался до настоящего дела, и начал служить. Служил он добросовестно и честно, но больших успехов не добился, потому что круг его обязанностей охватывал только исполнения поручений вроде почистить пепельницы, заварить чай, сбегать за водкой и так далее. Но Ряхин не унывал. Воспитан он был в лучших советских милицейских традициях и свято верил в то, что когда-нибудь ему выпадет честь проявить себя.

И не ошибся.

Как-то раз, а именно в канун Дня защитника Отечества, Ряхин остался в помещении прокуратуры после окончания рабочего дня убирать последствия празднования. Управившись с делом, Ряхин решил по собственной инициативе сделать обход пустого здания и на третьем этаже услышал какую-то подозрительную возню. Ряхин встревожился и продолжил обход уже на цыпочках. Через несколько минут он выяснил, что шум идет из-за закрытых дверей кабинета генерального прокурора области. Ряхин понял — пришел его час.

Личного оружия ему еще не полагалось, но в кармане у него всегда была алюминиевая открывалка, которую ему подарили сослуживцы на двадцатилетие. Ряхин вытащил открывалку, подкрался к двери кабинета, бесшумно выдохнул и, выбив дверь могучим ударом ноги, ворвался в помещение с диким криком:

— Руки за голову, всем лежать мордой в пол! Что именно происходило в кабинете, никто так и не узнал, потому что, впоследствии вспоминая об этом случае, Ряхин мрачнел и погружался в себя. Но достоверно было известно следующее.

Спустя секунду после того, как Ряхин, выбив дверь, с открывалкой бросился обезвреживать предполагаемых шпионов, из кабинета с плачем выбежала испуганная секретарша генерального прокурора, оправляя на себе праздничное платье, а спустя еще пару минут показался сам прокурор — в новой форме, в мундире, застегнутом на все пуговицы, но без штанов. Прокурор влек за шиворот бледного Ряхина и при этом ругался такими словами, каких сам Ряхин не слышал даже от задерживаемых патрульными пьяных грузчиков. В следующем месяце бывшего заместителя практиканта младшего следователя Виталия Ряхина без объяснения причин перевели служить в патрульно-постовую службу.