Семь самураев СССР. Они сражались за Родину - Лобанов Дмитрий Викторович - Страница 32

C. А. Полозков: Тут достаточно сложный момент. В принципе, этими вопросами занимаются многие политологи и ученые. Я, в частности, придерживаюсь мнения, которое многие разделяют. По-моему, альтернативность России заключается как раз в том, что она не прошла через протестантскую этику. В знаменитой книге Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» говорится, что капитализм мог возникнуть только в очень специфических условиях, когда люди отринули традиционное общество, в котором на первом месте были традиция, семья и прочие подобные вещи. Эти условия атомизировали общество. Знаменитая формула Гоббса, по-моему, — «война всех против всех». Причем это основная их идея, она лежит в основании всего устройства Западного общества. Грубо говоря, суть такой идеологии заключается в том, что мир плох, человек, по своей сути, исчадие ада, но в этом мире мы живем, поэтому надо использовать все эти отрицательные стороны. Отсюда такое превозношение конкуренции, отсюда такие идеи, что будто бы в борьбе рождается эффективность, и прочее, и прочее.

У нас же, в том числе благодаря Советскому проекту, сохранились очень многие черты традиционного общества. Ну, грубо говоря, те же колхозы, те же предприятия — это же не только места, где люди работали. Там у них были совместные поездки за грибами, были свои санатории и пионерлагеря, квартиры давали им от предприятия и так далее. То есть советское общество было такой великой крестьянской общиной, всё той же, сохраненной и несколько видоизмененной. В этом, может, и была альтернативность? Ведь Западный мир — это рациональный мир отчаявшихся людей, а у нас до сих пор остается в национальной сущности вера в то, что есть некий идеал, к которому надо стремиться. И он действительно есть. У них же это кончилось.

Иногда в средствах массовой информации появляются исследования о том, что наша молодежь, несмотря ни на что, гораздо более оптимистична, чем западная. Мне кажется, что это связано с особенностями национального менталитета, о которых я говорил. У нас есть величайшие ценности, которые, пытаясь ввести западные, мы, к сожалению, губим в своей стране. Но мне кажется, что души еще не сломлены. Поэтому и ностальгия у людей. Причем, у тех, кто уже не жил в СССР, она проявляется всё больше. Молодежь с интересом к этому всему относится.

Д. В. Лобанов: То есть, несмотря на падение экономики, деградацию науки, образования, отсутствие здравоохранения и так далее, у нас еще есть шанс?

C. А. Полозков: Я думаю, что есть, конечно. Надо просто понять, а самое главное — выбить мифы, которыми нам забили головы. К сожалению, и молодым тоже. Например, недавно я слушал передачу Гордона, и там один молодой парень, у которого дочери лет 10–12, стал говорить о том, что дети не знают истории. Он стал проверять дочь, задал ей вопрос о войну, и с ужасом понял, что она не знает, кто сбросил бомбу на Хиросиму. И он задал ей вопрос: «Как ты думаешь, кто сбросил бомбу?». И она ему сказала совершенно чудовищную вещь: «На нас похоже». То есть настолько вбили нам этими современными фильмами мысли о том, что мы ущербная и агрессивная нация…

Но сейчас, как мне кажется, определенные изменения всё-таки произошли. Во-первых, люди поняли, что никакая там, на Западе, не демократия, что они красиво говорят, но поступают жестко и несправедливо. И теперь с их двойными стандартами всё ясно. Во-вторых, конечно же, надо развивать собственную экономику. Вот совсем недавно прочитал о том, что Сбербанк заключает соглашение с «Боингом» по поводу лизинга. То есть опять наносится удар по нашему самолетостроению. Не понравился Медведеву самолет, который наши сделали, очень дорого. Так ведь надо же понимать, почему дорого. Если сделали 7 самолетов, конечно дорого будет.

Д. В. Лобанов: А нужно 107!

C. А. Полозков: Да, есть же точка безубыточности, всем же известно, чем больше товара выпущено, тем ниже его себестоимость. Но нет понимания этого. К сожалению, либеральная фразеология достижений в экономике до сих пор присутствует. Правда, когда наступил кризис, Путин стал заниматься конкретными делами, ему это стало нравиться. Так и надо. Его за это страшно критикуют, а только так и надо, даже если у них там по-другому это делается. По-другому, потому что «фальшивомонетчики» американские могут позволить себе не вмешиваться в экономику напрямую, они и так хорошо живут, но, если наступает кризисная ситуация, они плюют на либеральные принципы и действуют так же, как Путин. В общем, если понимание будет, что мы должны жить своим умом, то, я думаю, мы как-то прорвемся.

Д. В. Лобанов: Скажите, пожалуйста, по прошествии 20 лет Вы себя не ощущаете одним из семи героев, которые на последнем рубеже пытались отстоять свое Отечество?

C. А. Полозков: Ну, это слишком громко сказано. Но, в принципе, когда перебираешь, что в жизни сделал, думаю, это был такой поступок, которым будешь до смерти гордиться.

Моя родина — Советский Союз

Я родился в Москве в 1968 году в обычной советской семье: мама — врач, отец — инженер. У меня было счастливое советское детство. Счастливое — это значит прекрасные родители, хорошие друзья, мудрые учителя, летом — футбол дотемна, зимой — лыжи и хоккей. Мы пропадали во дворе с утра до ночи, и никто не тревожился о том, где мы. Мобильных телефонов не было, но родители не волновались, прекрасно понимая: самое страшное, что может с нами случиться — это разбитые коленки и синяки. Самая большая радость — построенная вместе с отцом модель самолета, и не важно, что она плохо летала, зато следующая прекрасно показала себя в воздухе. И по-другому быть не могло — ведь небо бороздили десятки тысяч самолетов с красными звездами на стабилизаторах, а мальчишки зачитывались историями создания кораблей, машин, летательных аппаратов. Нашими кумирами были Сергей Королев, Юрий Гагарин, Андрей Туполев, Артем Микоян, Игорь Курчатов. При выборе профессии мы старались учесть сопричастность к большому делу, к решению вековых проблем человечества. Покорить пространство и простор, да еще и первыми в мире — вот высшая доблесть!

В детстве и юности я не видел нищих стариков, роющихся в мусорных баках в поисках пищи. Я не видел людей, просящих милостыню на улицах. Удивительная вещь — продуктового изобилия не было, существовал даже дефицит некоторых продуктов, а голодных не было. Не хватало ярких модных вещей, но каждому было что одеть, зимой никто не умирал от холода. А вот что в советское время всегда было в достатке, чего всегда хватало на всех, так это ПРОСВЕЩЕНИЯ и ЗДРАВОХРАНЕНИЯ. Заметьте: не оказания образовательных и медицинских услуг, а просвещения и охранения здоровья человека!

Кроме того, человек тогда имел конституционное право на труд и на жилье. Работы было много, страна развивалась. Причем было много работы интересной, трудной, уважаемой, а главное — достойно оплачиваемой! Да, были проблемы с жильем. Но государство их решало, и реальные перспективы получения бесплатного жилья имелись у каждого гражданина. Бомжей не было!

Милиционер не вызывал страха, наоборот — был твоей защитой и опорой, уважаемым человеком. К сотрудникам МВД обращались с множеством вопросов: как найти адрес, что делать опоздавшим на поезд, где искать потерянную вещь. И находили не только решение, но и поддержку и помощь!

В школьные годы мы получаем первую информацию о мире, который нас окружает. Эти сакральные знания нам передавали великолепные педагоги. Они посвящали нам много времени, сил, отдавали каждому часть своей души. Всякий раз тепло вспоминаю педагогический коллектив московской школы № 278, где работало так много прекрасных людей. Наш классный руководитель Надежда Федоровна Румянцева не только открыла нам чудесный мир русской литературы, но и помогала нам стать людьми, учила дружбе, любви, верности. Скоро будет тридцать лет, как мы окончили школу, а мы дружим, вместе работаем, вместе отмечаем праздники. Максим Межанский и Артем Верный стали известными предпринимателями, давшими мне вторую профессию, с Алексеем Кузнецовым работаем вместе по сей день. Мои давние друзья Алексей Барихин и Владимир Чижевский стали лучшими авторами издательства «Книжный мир».