Туннель Эго - Метцингер Томас - Страница 8

А теперь представьте себе, что было бы, если бы всё вообще разрознилось? Существуют неврологические пациенты с травмированным мозгом, которые описывают «раздробленные миры», однако, даже в этих случаях, остаётся хоть какой-то мир — что-то, что хотя бы может быть понято, как раздробленное. В единой мультимодальной сцене Здесь и Сейчас, ситуация, как таковая, полностью растворяется, мы просто становимся пустыми. Мир более не видится нам. Некоторые новые идеи и гипотезы нейробиологии предлагают свои версии описания того, как работает это «связывание мира». Одна из них — гипотеза динамического ядра,5 которая постулирует высоко интегрированный и внутренне дифференцированный нейродинамический паттерн, который возвышается над постоянным фоновым шумом миллионов отстреливающих нейронов. Giulio Tononi, нейробиолог в University of Wisconsin-Madison и главный сторонник этой гипотезы, говорит о «функциональном кластере» нейронов, в то время, как я придумал концепцию каузальной плотности.6

Основная идея проста: Глобальный нейронный коррелят сознания подобен острову, который вздымается над поверхностью моря. Было замечено, что широкий набор нейронных свойств лежит в основе сознания, как целого, поддерживая опытную модель мира во всей её тотальности в любой данный момент. Глобальный НКС (нейронный коррелят сознания — прим. перев.) имеет много уровней описания: Динамически, мы можем описать его, как когерентный островок тесных парных взаимоотношений причины и следствия, которые возникают из вод гораздо менее когерентного потока нейронной активности. Или же, мы можем привлечь нейровычислительную перспективу и рассматривать глобальный НКС в качестве результата обработки информации мозгом. Тогда окажется, что он функционирует как носитель информации. Начиная с этого места, он начинает казаться нам чем-то очень абстрактным; мы можем представить себе, как облако информации парит над нейробиологическим субстратом. «Граница» этого информационного облака — чисто функциональная, не физическая. Физически, это облако реализуется широко раскинутой сетью отстреливающих нейронов в голове. Как и в реальном облаке, состоящем из крошечных водяных капель, паттерн активации нейронов, который лежит в основе тотальности сознательного переживания, состоит из миллионов крошечных электрических разрядов и химических переходов в синапсах. Строго говоря, у него нет определенного месторасположения в мозгу, хотя он когерентен.

Но почему этот паттерн когерентен? Что держит все капельки, все эти микрособытия, вместе? Мы ещё не знаем, но есть некоторые признаки того, что объединённое целое возникает благодаря достоинствам точной временной структуры, которая характеризует сознательную активность мозга — ритмический танец нейронных разрядов и синхронных осцилляций. Вот почему граница этого целого является функциональной границей, очерчивающей остров сознания в океане из мириадов менее интегрированных и менее тесно спаренных нейронных микрособытий. Какой бы ни была информация, которая заключается в этом облаке отстреливающих нейронов, это сознательная информация. Что бы ни находилось в пределах границ этого облака («динамическое ядро»), оно является частью нашего внутреннего мира; что бы ни было снаружи, оно не является частью нашей субъективной действительности. Сознательное переживание, поэтому, может рассматриваться в качестве особого глобального свойства всей нейронной динамики вашего мозга в целом, в качестве особой формы обработки информации, основанной на глобально интегрированном формате данных. Мы также располагаем первыми математическими инструментами, которые позволяют нам описать каузальную сложность внутри динамического ядра сознания. Опустив технические детали, можно сказать, что они показывают нам, каким образом самоорганизация в нашем мозгу выдерживает оптимальное равновесие между интеграцией и сегрегацией, порождая чудесное богатство и разнообразие содержимого сознания и единство сознания в то же самое время.

Что всё это значит? Сознание вовсе не должно быть унифицированным состоянием глобальной синхронии (в таком состоянии, множество нервных клеток просто одновременно выстреливали бы). Мы обнаруживаем такое однообразие в бессознательных состояниях вроде глубокого сна или во время эпилептических припадков; здесь синхрония выметает всю внутреннюю сложность: Ситуация такая, как будто синхрония затмевает собой все цвета и формы, все объекты, составляющие наш мир. На самом деле, необходимой является широкомасштабная когерентность, которая охватывала бы множество участков мозга и гибко связывала бы множество различного содержимого в сознательную иерархию: буквы в страницу, страницы в книгу, руку, которая держит книгу, в вашу телесно воплощённую самость и самость, сидящую на стуле в комнате и понимающую слова. Нам необходимо единство сознания, которое внутренне дифференцированно настолько, насколько это только возможно. С другой стороны, максимальная дифференциация так же не является оптимальной, потому что, в таком случае, наш мир распался бы на несвязные части умственного содержимого и мы потеряли бы сознание. Трюк сознания заключается в том, чтобы достичь правильного компромисса между частями и целым. В любой произвольно выбранный момент времени, широкая нейронная сеть мозга достигает именно этого состояния; она напоминает облако, состоящее из единичных нервных клеток, рассеянных в пространстве, которые отстреливают в соответствии со сложными паттернами синхронной активности, которые, в свою очередь, могут быть встроены один в другой. Как и водяные капельки, которые формируют настоящие облака, некоторые элементы покидают агрегат, в то время, как другие присоединяются к нему. Сознание это широкомасштабный, унифицированный феномен, возникающий из мириадов физических микрособытий. По мере того, как достаточно высокая степень внутренней корреляции и каузальной парности делает возможным всплытие в вашем мозгу этого островка танцующих микро-событий, вы живёте в единственной действительности. Единый, унифицированный мир видится вам.

Это всплывание может случиться и в «оффлайн-состояниях»: Во время сна, однако, связывание содержимого работает не очень хорошо, поэтому действительность вашего сна, зачастую, бывает причудлива, вы испытываете трудности с концентрацией внимания и, в добавок к этому, сцены сменяют одна другую очень быстро. Тем не менее, общая ситуация остаётся, вы всё так же присутствуете, поэтому феноменальное переживание продолжается. Но когда вы входите в состояние глубокого сна, островок погружается в море, мир, как таковой, исчезает. Люди знали это со времён античной Греции: Сон — младший брат смерти; это значит, что речь идёт об уходе из мира.7 Одна из интригующих черт данного исследования в области сознания — то, насколько старые философские идеи заново возникают на самом острие нейробиологии, в новом обличьи. Аристотель, равно как и Франц Брентано, одинаково указывали на то, что сознательное восприятие должно также подразумевать осведомленность о том факте, что воспринимаешь сознательно, прямо сейчас, в этот самый момент. В определенном смысле, мы должны воспринимать процесс восприятия, пока он происходит. Если эта идея верна, тогда состояние мозга, которое порождает ваше сознательное восприятие книги в вашей руке в данный момент времени, должно иметь две логические части: одна изображает книгу, другая же непрерывно репрезентирует само состояние. Одна часть указывает на мир, а другая — на себя. Сознательные состояния можно вполне точно охарактеризовать, назвав их теми состояниями, которые «метарепрезентируют» себя в то время, пока репрезентируют что-то ещё. Эта классическая идея имеет логические проблемы, но саму идею можно использовать в эмпирически допустимых рамках.

Работы, проведённые датским нейробиологом Victor Lamme в Амстердаме и в лаборатории Stanislas Dehaene в NeuroSpin Center в кампусе CEA в Saclay и в госпителе Pitie-Salpetriere в Париже, согласуются относительно центральной роли так называемых рекуррентных связей как функциональной основы сознания.8 В процессе сознательной обработки зрительной информации, к примеру, высокоуровневая информация динамически выражается в низкоуровневой информации, хотя и та, и другая представляют собой одно и то же изображение на сетчатке глаза. Каждый раз, когда ваши глаза останавливаются на какой-то сцене (не забывайте, что ваш глаз совершает около трёх саккад в секунду), происходит циклическая смена прямой связи на обратную связь относительно данного изображения, и что цикл даёт вам детализированное сознательное восприятие этой сцены. Вы постоянно делаете сознательные снимки мира через эти циклы прямой и обратной связи. В более общем смысле, принцип заключается в том, что почти непрерывные циклы обратной связи от высших к низшим областям, порождают непрерывный цикл, циркулирующий поток информации, в котором то, что произошло несколько миллисекунд назад, динамически пропечатывается в том, что будет происходить прямо сейчас. Таким образом, то, что только успело стать прошлым, непрерывно порождает контекст для настоящего: Оно фильтрует то, что может быть испытано прямо сейчас. Мы видим, как старая философская идея перерабатывается и излагается современной нейробиологией на уровне элементарных понятий. Появляется цикличный контекст. И это может оказаться более глубоким озарением относительно сущности миро-порождающей функции сознательного переживания: Сознательная информация, как кажется, интегрирована и точным образом унифицирована, потому что лежащий в её основе физический процесс отражается сам в себе и становится своим собственным контекстом. Если мы применим эту идею не к единичным репрезентациям, таким, как зрительное переживание яблока в вашей руке, но к унифицированному мозговому портрету мира как целого, тогда возникнет динамический поток сознательного переживания как результат непрерывного широкомасштабного приложения к данной конкретной ситуации предварительного знания мозга. Если вы пребываете в сознании, тогда весь процесс восприятия, обучения и жизни создаёт для себя контекст — это то, как ваша действительность превращается в проживаемую действительность.