Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Рассказы каменного века - Уэллс Герберт Джордж - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Но Уйя все еще приходил к ним во сне и портил этот рай. Три ночи подряд являлся он бороться с Уг-Ломи. По утрам, после таких снов, Уг-Ломи бегал взад и вперед, грозя ему и размахивая своим топором. Наконец, в одну ночь, после того как Уг-Ломи раздробил голову выдры и оба они хорошо наелись, Уйя зашел слишком далеко. Уг-Ломи проснулся, нахмурил свои толстые густые брови и, взяв свой топор, протянул руку к Юдене и велел ей ожидать его на этом месте. Он спустился вниз по белому склону, еще раз взглянул на нее с подножья, взмахнул топором и, уже больше не оглядываясь, пошел вдоль берега реки, пока нависшая скала не скрыла его из виду.

Два дня и две ночи сидела Юдена у огня на выступе скалы, ожидая Уг-Ломи. Каждую ночь вверху, на утесах, и внизу, в долине, завывали звери. На скале напротив нес черными силуэтами вырисовывались на фоне неба сгорбленные гиены, высматривающие себе пищу. Но, кроме страха, она не испытала ничего дурного. Один раз, вдали, она услыхала рычанье льва, преследующего лошадей, которые вместе с весной двигались к северу на луга. Все время она ждала, а ожидание всегда мучительно.

На третий день Уг-Ломи вернулся назад. Перья ворона были в его волосах. Первый человеческий топор был запятнан кровью, и на нем висели длинные черные волосы. В его руке было ожерелье, принадлежавшее возлюбленной Уйи. Он смело шел по мягкому лугу, не стараясь скрывать своих следов. Кроме свежего шрама под челюстью, у него не было никаких ран.

— Уйя, — восторженно крикнул Уг-Ломи, — и Юдена поняла, что все кончилось хорошо.

Он надел на нее ожерелье, и они снова ели и пили вместе. Окончив еду, он принялся рассказывать ей все происшедшее, начиная с того мгновения, как Уйя бросил свой взгляд на Юдену, и как, схватившись друг с другом в лесу, они должны были бежать от медведя.

Он пополнял недостаток своих слов обильной мимикой, вскакивая на ноги и яростно размахивая своим каменным топором, когда дело доходило до описания битв. Но когда, топая и крича от возбуждения, он принялся описывать последний и решительный бой, он так ударил топором по костру, что целые потоки искр понеслись в ночную темноту. А Юдена сидела у костра, вся облитая его красноватым светом, пожирая его глазами, с залитым румянцем лицом и блестящими глазами. На шее висело ожерелье Уйи. Была чудная ночь, и звезды, глядящие теперь на нас, глядели на нее — нашего предка, умершего пятьдесят тысяч лет назад.

ГЛАВА II

ПЕЩЕРНЫЙ МЕДВЕДЬ

Когда Юдена и Уг-Ломи бежали от племени Уйи к покрытым хвойными лесами горам Уэльда и укрылись наконец в долине реки между меловыми скалами, людей было еще немного, и их стоянки отстояли далеко друг от друга.

Ближайшими к ним людьми были дети их собственного племени, на целый день пути вниз по реке, а вверху еще никогда не ступала нога человека. В те давно минувшие времена человек только пришел в эту новую для него область земного шара. Поколение за поколением люди медленно продвигались вдоль рек в юго-западном направлении — от одного жилого места к другому. Животные, которые владели страной, — гиппопотамы и носороги в длинах рек, лошади на луговых равнинах, олени и вепри в лесах, серые обезьяны в ветвях деревьев, рогатый скот на возвышенностях, — еще нисколько не боялись человека, не говоря уже о мамонтах, живших в горах, или о слонах, приходивших сюда с юга на лето. И зачем было его бояться, когда у него не было никакого другого оружия, кроме грубо обтесанных кремней и жалких деревянных копий, единственного оружия, которое он мог противопоставить, да и то еще безыскусно, их копытам и рогам, зубам и когтям?

Анду, огромный пещерный медведь, живший в своем логове на крутом берегу реки Уэй, за всю свою почтенную и мудрую жизнь ни разу еще не видел человека. И вот, однажды ночью, когда он, высматривая добычу, шел по краю скалы, он увидел свет от костра Юдены. Он увидел, как она сама сидела красная и святящаяся в его пламени, а Уг-Ломи, вместе с гигантской тенью на белом утесе, передразнивавшей все его движения, бегал у костра взад и вперед и воспевал убийство Уйи, потрясая гривой волос и размахивая каменным топором — первым каменным топором человека. Пещерный медведь был далеко в верхней части долины и увидел все это сбоку и на большом расстоянии. Он был так поражен, что остановился, как вкопанный, на краю обрыва, втягивая в себя незнакомый запах горящих папоротников и недоумевая — не взошла ли на этот раз заря по ошибке не на своем месте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он был владыкой скал и пещер, он был пещерный медведь, в то время как его младший брат Гризли владел расстилающимися внизу дремучими лесами, а пятнистый лев (лев тех времен был пятнист) был властелином терновых зарослей, тростников и равнин. Он был сильнейшим из всех плотоядных. Он не знал страха, никто не охотился на него, и никто ему не сопротивлялся, только носорог не давался ему. Даже мамонт уходил из его владений. Вторжение незнакомых существ привело его в замешательство. Он обратил внимание на то, что эти новые зверьки походили по виду на обезьян и были редковолосы, как поросята. «Обезьяна и поросенок, — сказал себе пещерный медведь. — Это должно быть вкусно! Но что это за красный прыгающий цветок и большой черный предмет, прыгающий позади него на стене утеса? Ни разу в жизни не видел я ничего подобного!»

Он медленно направился к костру по краю обрыва, трижды остановившись, чтобы посмотреть и понюхать по мере того, как дым от огня становился все сильней и сильней. Пара гиен до такой степени была поглощена созерцанием того же самого невиданного зрелища, что Анду, шаги которого были легки, почти не слышны, вплотную подошел к ним, прежде чем они успели его заметить. Они отскочили с виноватым видом и, съежившись, убежали. Отойдя в сторону на приличное расстояние, составляющее около сотни ярдов, они начали визжать и браниться, вымещая на нем свой испуг.

— Уа-а-ха! — кричали они. — Кто не умеет сам вырыть себе берлогу? Кто как свинья питается кореньям? Уа-а-ха!

Даже и в те дни нравы и обычаи гиен были точно так же нахальны, как и теперь!

— Разве кто-нибудь отвечает гиене? — рычал Анду, посматривая в их сторону сквозь ночную темноту и снова направляясь к видневшемуся вдалеке костру.

Там стоял Уг-Ломи, все еще рассказывая о происшедшем, между тем как костер догорал, и запах гари становился все сильней и сильней.

Несколько времени Анду стоял на краю меловой скалы, переминаясь с ноги на ногу и поматывая головой. Он разинул пасть, приподнял уши и втягивал воздух ноздрями своей огромной черной морды. Он был очень любопытен — пещерный медведь более любопытен, чем какой бы то ни было медведь нашего времени. Этот мерцавший огонь, непонятные движения человека, не говоря уже о его вторжении в не оспариваемые никем владения Анду, — все это вызывало в нем предчувствие необычайных событий. В этот вечер он собирался поохотиться за молодой ланью, так как пещерный медведь любил разнообразие в своих охотах, но это непредвиденное обстоятельство отклонило его от задуманного предприятия.

— Уа-а-ах! — визжали позади него гиены. — Уа-а-ха!

При свете звезд Анду рассмотрел, что теперь уже три или четыре гиены рыскали по склону холма. «Они будут таскаться за мной по пятам всю ночь… пока я чего-нибудь не убью, — сказал себе Анду. — Подонки мира!» И чтобы досадить им, он решил наблюдать за красноватым светом, мерцавшим в долине, пока наступивший рассвет не прогонит домой этих несносных гиен. Некоторое время спустя они исчезли, и он услышал их голоса далеко в буковых лесах. Потом они снова подкрались к нему. Анду зевнул и пошел вдоль утесов — они за ним. Он остановился и пошел обратно.

Была чудная ночь, небо было усеяно сверкающими созвездиями. Звезды были те же, что и в наши дни, но созвездия были иными, потому что за такое долгое время звезды успели перейти в другие места. Далеко, за открытой равниной, где рыскали тощие сутуловатые гиены, находился буковый лес. За ним вдали поднимались склоны гор, неясно-таинственные ночью, пока их снежные вершины, облитые первыми лучами еще не видимой в долине луны, не вырисовывались отчетливо в своем белом холодном великолепии. На земле царило глубокое молчание. Оно нарушалось по временам, когда легкий утренний ветерок слабо доносил голоса в долину реки Уэй от подножья ее холмов, только визгом гиен, проносившимся коротким диссонансом по ночному воздуху, или отдаленными трубными звуками только что появившихся в этой местности слонов.