Мечтатель - Кобяков Виталий Витальевич - Страница 42

— И чем же ты занималась? — уточнил я, создав простыню на своем теле от плеч до самого низа. Под простыней я быстро растворил шорты и поменял их на штаны, раскрашенные под лесной камуфляж, затем и простыню постигла участь шорт. Заняло всё это не больше пяти секунд. Калли смотрела с широко открытыми глазами на то, что я делаю, а потом рассмеялась.

— Эффектно! — проговорила она сквозь смех.

— Ты с темы не соскакивай! — попытался я вернуть ее к разговору о ее работе, так как Калли действительно заинтриговала меня этим.

— Скажем так: я вдохновляла людей, — ответила она загадкой, смотря мне в глаза и улыбаясь. Затем резко развернулась, да так, что ее красные волосы ударили меня по лицу.

— Признавайся! — настаивал я, быстро перебирая ноги за Калли в попытке не отстать от нее.

— Давай так: если ты возьмешь штурмом эту крепость, то я отвечу тебе на твой вопрос, — произнесла она, когда мы подходили к кромке леса.

— Матерь Божья, — шепнул я, когда оценил то, что открылось перед моим взором.

Совсем близко, метрах в трехстах, возвышалось творение крестоносцев. Именно «возвышалось»: всё стояло на крутой насыпи (угол ее был приблизительно градусов семьдесят), выложенной камнем, высотой не меньше пяти метров. Насколько я мог судить со своей точки обзора, вал имел форму квадрата, каждая сторона которого была не менее пятисот метров длиной.

Сразу после насыпи начиналась белая каменная стена, которая по высоте не уступала этому земляному валу, но, разумеется, стена стояла под прямым углом. Она обладала множеством бойниц для лучников и арбалетчиков. Кстати, там и вправду было какое-то движение, вдоль стены уже зажигали факелы, но нас с Калли вряд ли кто-то заметил. На каждом из углов насыпи стена превращалась в квадратную башню.

А в центре этого комплекса стояло что-то среднее между настоящей крепостью, православной церковью и католическим собором. Сделано оно из белого камня, кое-где я смог разглядеть витражи и мозаики, было даже что-то типа стеклянного купола. Но и высокие боевые башни тоже присутствовали у «храма». Однако заканчивались они позолоченными православными куполами с большими крестами. Подозреваю, что изнутри всё еще интереснее и завораживающее…

— Там на территории жилые отсеки еще есть и кладбище, но этого не видно из-за стены, — сообщила Калли, пока мы сидели на корточках у кромки леса.

— Того, что я вижу, тоже вполне достаточно, — констатировал я.

— Что теперь думаешь о крестоносцах? — издеваясь, шепнула она мне на ухо.

— Думаю, что мы в полной заднице, — честно высказал я свои мысли.

— Ты еще их основную крепость не видел: она во много раз больше, стены выше, там двухъярусный вал и широченный ров вокруг, — продолжала морально добивать меня Калли.

— Двухъярусный вал? — уточнил я, пытаясь нарисовать в голове хоть какую-то картинку.

— Кузнец утверждает, что японцы в средние века что-то подобное строили. Но тут навалено столько различных идей из многих культур, что сложно сказать, придумал ли Пастырь это сам, или просто комбинировал известные ему факты, — просвещала меня Калли.

— Пастырь отнюдь не идиот, — признался я. Прежде всего, признался самому себе. Так как раньше я больше относил его к категории «фанатиков», нежели «диктаторов», как считали жители Шпиля или Нирвана. И в этом случае он будет действительно очень опасным врагом.

— Как говорит про него Курт: «Лев во главе армии баранов», — произнесла Калли, положив мне руку на плечо.

— Это часть афоризма, — неожиданно вспомнил я. — «Армия баранов под предводительством льва сильнее армии львов под предводительством барана». Зная Курта, могу поспорить, что первым эту мысль высказал какой-то древний грек.

Калли легонько рассмеялась и показала мне жестом, что нам пора выдвигаться обратно. Находиться здесь долго действительно было опасно. Несложно догадаться, что крестоносцы держат хороший гарнизон в этой крепости.

И тут я задумался: если Курт называл Пастыря львом, то подразумевал ли он, что Изида является бараном, возглавляющим армию львов? Или Курт проявил самокритичность и посчитал себя бараном? Или это вообще никак не связано с полной версией изречения?

— Мы планируем штурм, — тихо сказала Калли.

— Ты серьезно? — переспросил я.

— Да, абсолютно серьезно. Мы разрабатываем тактику, оттачиваем навыки быстрого создания осадных орудий, — медленно и почти шепотом говорила Калли, сильно сбавив скорость ходьбы. — Только Курт всё равно не решится на штурм.

— Почему не решится? — удивился я. — Зачем же тогда вы готовитесь к этому?

— Курт пытается показать остальным, что нас рано сбрасывать со счетов, пытается хоть как-то поднять наш боевой дух, — обреченно произносила моя собеседница. — Но сам Курт уже устал хоронить наших друзей.

— И скольких вы уже похоронили?

— Не мы, а лично он. Девятерых и еще троих кремировал по их завещанию, — сообщила Калли, и я чуть не поперхнулся. Она говорила про похороны в прямом смысле! Про выкапывание могил своими руками, про сжигание тел. Я думал, что это был переносный смысл.

— Почему Курт сам хоронит своих людей? — сглотнув, спросил я. Мы тем временем уже дошли до входа в лабиринт, но не спускались туда. А просто стояли на поверхности и разговаривали.

— Он считает, что тот, кто ведет людей за собой, должен и хоронить их, — сказала Калли, опустив взгляд. — Он говорит, что такой подход позволяет более взвешенно принимать решения.

— Наверное, если бы все полководцы придерживались такого же мнения, войн бы стало куда меньше, — высказывал я свои мысли по этому поводу. — Курт прав.

— Да как ты не поймешь?! — достаточно громко воскликнула она. — Он изменился! Он сдается!

— Курт утверждает, что и ты изменилась, — незамедлительно ответил я. — И я не могу сказать, что он так сильно опускает руки. Сегодня его глаза горели, когда пленница заговорила.

— Знаешь, последнее время он действительно пытается что-то сделать. Ты не видел его разбитым, ты не видел… Ты! — из-за ее резкого и неожиданного восклицания, мое сердце решило спрятаться в районе пяток.

— Что я?!

— Точно, — начала Калли. — Ты дал ему надежду. С твоим появлением Курт начал действовать активнее. В тебя поверила Изида, и Курт решил в тебя поверить.

— Вряд ли я смогу соответствовать их ожиданиям, — признался я.

— А ты и не сможешь. Никогда, — честно высказывала свои мысли Калли. — За пару сотен часов ты достиг того, что многие достигают за месяцы, а то и годы. Да, скоро ты и меня переплюнешь, и Курта, скорее всего, тоже. Может даже Кузница и Пастыря через какое-то время. Но это не изменит баланс на чаше весов. Ты никогда не сможешь стать более способным создателем, чем Изида. И ты никогда даже на сотню километров не приблизишься к уровню Первого.

— Тогда что мне делать? — растерялся я, выслушивая мысли Калли.

— Живи, — негромко ответила она. — Будь знаменем. От тебя большего не требуется.

— А если я действительно что-то хочу изменить?

— Ты уже что-то изменил, — улыбалась Калли. — Вероятно, именно ты стал причиной того, что Шпиль и Нирвана вновь начали сближаться.

— А как же эта крепость? — спросил я, не веря тому, что Калли действительно так думает.

— Пару лет Курту было глубоко наплевать на то, что крестоносцы превосходили Нирвану раз в двадцать по численному составу. И эта крепость уже четвертая у них. Неужели ты думаешь, что она могла что-то изменить? — говорила Калли, смотря мне прямо в глаза. Этот ее взгляд даже немного напряг меня. Ох, ну что я за человек?! Даша не смотрит на меня — негодую, Калли смотрит на меня — напрягаюсь.

— Я думаю, что…

— Заткнись, — перебив меня на полуслове, прошептала Калли и приложила руку к моему рту. Она немного пригнулась и начала осматриваться, а я буквально врос в землю, изображая статую.

Калли жестом показала мне тихо идти за ней, что я и сделал. Затем она указала мне встать у одного из деревьев, а сама встала за другим деревом.