Мечтатель - Кобяков Виталий Витальевич - Страница 26

— Рома, — проделал Роман такую же операцию.

— Приятно познакомиться, честно, — улыбнулся Курт. — И мне приятно видеть, что Олимп еще как-то пытается сражаться за свое существование, набирая молодежь.

— Олимп? — переспросил Рома.

— Ну, Шпиль этот ваш, — пояснял Курт, разглаживая свои волосы пальцами. — Я его всегда Олимпом называл. Даже когда жил там. Жаль, что эта мода не прижилась. Шпиль — глупое название.

Олимп. А ведь действительно звучит лучше. И в какой-то степени соответствует содержанию. Гора, в которой обитают Боги! Точнее люди, которым дали прозвища в честь Богов.

— Нам пора идти, — тихо и с раздражением в голосе сказала Изида. — Свою задачу мы выполнили.

— Даже на чай не останетесь? — хихикнула Калли.

— Я хотел бы поговорить с Куртом, — произнес я. Как всегда неожиданно для самого себя. Но с ним действительно кое-что стоило обсудить. Он мог мне рассказать то, что не расскажет мне Изида. А еще я мог попытаться убедить его относиться к Изиде более достойно.

— Я знала, что так и будет, — вздохнула и развела руками Изида. — Но идти обратно тебе придется одному.

— Я знаю. И я справлюсь, — ответил я.

— И я знаю, что ты справишься, — сказала она, подошла ко мне и крепко обняла.

— Я вернусь.

— Ты вернешься, — шепотом подтвердила она мои слова.

Все остальные просто стояли и смотрели на эту картину. Интересно, какие мысли присутствовали в их головах? Курт, вероятно, думал: «Что это вообще за парень и почему я должен с ним о чем-то разговаривать?». Калли, возможно, в своей стервозной манере напевала про себя: «Тили-тили тесто, жених и невеста!». Махмуд, предположительно, мог хотеть меня прирезать, так как слишком странно уж он относился к Изиде.

— Выдвигаемся, — скомандовала Изида, разомкнув свои объятия. Махмуд кивнул мне головой на прощание, я ответил взаимностью. Рома подошел и пожал руку.

Группа Изиды двинулась обратно легким бегом, и не совсем той дорогой, которой мы шли сюда. Могу предположить, что они хотят обойти поле боя с крестоносцами. Там ведь кто-то из них отступил и мог привести своих собратьев.

Секунд двадцать я смотрел им вслед и лишь потом заметил, что асфальт был мокрым. Шел легкий холодный дождь.

— Завозим груз быстрее, не май месяц на дворе, — приказал Курт, встав у одной тележки.

Мы повезли наши ноши в «лабиринт», как называла его Изида. Вход в него оказался скорее плавным спуском, то есть, вместо ступеней был просто уклон под небольшим углом. В подземелье еще темнее, чем в Шпиле. Освещалось оно не керосиновыми лампами, а… Я не знаю, как назвать свечи, которые прикрыты стеклом по бокам.

— Как давно в Мечте? — обратился ко мне Курт. Он оставил свою тележку и поднялся наверх, к входу. Затем он закрыл вход, создав цементный щит, какой был ранее. И теперь темнота стала ощущаться еще сильнее.

— Спал тут всего один раз, — честно сообщил я.

— С Изидой спал, я надеюсь? — смеясь, спросил Курт. Я не совсем понял, была ли это шутка или нет, поэтому решил оставить данный вопрос без ответа.

Пол подземелья был прямой и широкий, метра три, а вот стены и потолок вогнуты. Получался этакий полукруг. И, насколько я помню, в фильмах приблизительно так показывали старую канализацию. Однако это место было чистым, всё состояло из камня бежевого цвета. А свечи вдоль коридора, по которому мы шли, только добавляли этому месту изящества.

— Изида делает на него большую ставку, — нарушила тишину Калли, пока мы продолжали вести тележки в неизвестном мне направлении. — И, признаюсь честно, сейчас я бы тоже на него поставила. Поставила бы всего пару центов, пока что. А потом посмотрим.

Как ни странно, эти ее слова мне очень понравились. Мысленно я немного загордился собой и расправил спину. Хотя в душе я продолжал к ней относиться скорее негативно, нежели положительно.

— Изида продаст душу Аиду, если тот пообещает ей помощь в борьбе с Первым, — усмехнулся Курт.

— Да что не так у вас с Изидой?! — воскликнул я.

— Об этом мы поговорим с глазу на глаз, — сообщил Курт.

Мы еще пару минут везли наш груз по лабиринту, несколько раз сворачивали. Я заметил множество поворотов и заделанных выходов. Да, теперь я понимаю, почему это место называют лабиринтом. Вернуться назад без помощи я бы уже не смог. Всё было слишком однотипным, без каких-либо отличительных знаков. Но, вероятнее всего, при обороне это может сыграть ключевое значение. Тот, кто знает все переходы тут, получит весомое преимущество.

Вскоре мы вошли в какое-то большое помещение. Помещение, к слову, освещено куда лучше, чем переходы. И в нем было множество массивных дверей. А еще там стояли два парня.

— Это Ботаник, — холодно сообщил Курт, указав на одного из них. Этот парень действительно выглядел довольно хрупким, худым, и, конечно же, он был в очках. На вид ему около двадцати лет.

— Курт завидует, что мне идут очки, а ему нет, — пошутил Ботаник и протянул мне руку.

— Я Павел, очень приятно, — ответил я.

— А это Пончик, — указал Курт на второго. И Пончик тоже полностью соответствовал своему прозвищу. Ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров, с небольшой бородкой, темными волосами, одетый в черные джинсы, белую майку и темно-зеленую жилетку. Я бы не дал ему больше двадцати восьми лет. И, разумеется, у него был большой пивной живот. Внешностью он очень походил на типичного байкера.

— Я предпочитаю, чтобы меня звали Тором, — обиженно произнес молодой человек, протягивая мне руку.

— Не заслужил еще, — усмехнулся Курт. — Но, признаться честно, Пончик великолепно владеет молотом. Просто мне нравится, как он бесится, когда его называют Пончиком.

— Тогда я буду звать тебе Задницей, — тихо сказал Пончик Курту, и растянулся в улыбке.

— Да хоть Передницей. Мне как-то всё равно, — пожал плечами Курт. — Пойми, пока тебя будут задевать обидные прозвища, эти самые обидные прозвища никогда от тебя не отлипнут.

— Спасибо за очередную лекцию по поводу обидных прозвищ, Задница, — ответил ему Пончик.

— Всегда пожалуйста, Пончик, — улыбнулся Курт. — Так, мужики, возьмите груз у меня и Паши и вместе с Калли тащите всё на склад. Нам же надо поговорить.

— Будет сделано, Босс, — ответил Ботаник.

— Не задерживайся, любимый, — подмигнула Курту Калли. Странно, она уже два раза назвала Курта «любимым». Первый раз мне показалось, что она шутит, так как Курт никак не отреагировал на нее слова. Но теперь я подозреваю, что между ними всё же что-то есть.

Ребята, ведомые Калли, отправились к одной из массивных дверей, а мы с Куртом вернулись в переходы.

— Я ей не доверяю, — сказал Курт. Как я понимаю, говорил он про Изиду.

— И почему же? — полюбопытствовал я.

— Она слишком многое не договаривает.

— Что, например? — пытался я выбить из него прямой ответ.

— Например, ее на моих глазах разрубили пополам, — спокойно ответил Курт.

— Что?! — не поверил я своим ушам.

— При битве с Первым одна из его тварей разрубила Изиду от плеча до бедра, — сохраняя ледяное спокойствие, продолжил он. Разрубила? Это были точно не собаки. Что же там у Первого за создания такие?! — Именно поэтому наши люди начали паниковать. И именно поэтому мы начали отступать. И именно тогда мы начали нести основные потери. А две половинки ее тела спокойно себе исчезли в белом свечении.

— Нет, стой, это бред какой-то, — продолжал не верить я.

— Скажи, тебя не смущало то, что она не носит брони? — начал подтягивать свои аргументы Курт.

— Когда я спросил ее об этом, она ответила, что бессмертна, — тихо признался я.

— И это была правда, а не шутка, — заулыбался Курт.

— Невозможно, — всё еще не мог поверить я. Мы шли медленным шагом вдоль лабиринта, но мои мысли были сосредоточены на словах Курта. Мне сейчас всё равно, идем мы какое-то конкретное место, или просто ведем беседу, нарезая круги. Я искал неточности в словах моего собеседника. Я пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы обвинить его во лжи. Просто потому, что я не мог ему поверить.