За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 37

Невозможно с помощью борьбы добиться того, чего ты хочешь, потому что когда ты борешься с кем-то, ты отдаешь энергию врагу. Ты уделяешь этому внимание, а внимание – это пища; ты втягиваешься в борьбу с умом, и ум наслаждается хорошей дракой. Еще никому не удавалось остановить ум, борясь с ним. Это самое важное, что нужно понять: не делай никаких попыток бороться.

Просто не обращай внимания, просто будь в стороне, просто позволь уму делать то, что он хочет. Когда ум чувствует, что с ним не желают иметь дела, когда ум видит, что им больше не интересуются, что продолжать кричать бессмысленно, что ты даже не слушаешь его, что ты даже не хочешь знать, что с ним происходит, – он останавливается.

Однажды… Я вспомнил об этом потому, что этот мальчик сегодня находится здесь. Это сын моей сестры.

Он был совсем маленький, ему было шесть лет. Мы поехали навестить главного министра штата Мадхья-Прадеш, и его отец вел машину. Его отец пошел навести справки, сказать, что я приехал, и спросить, дома ли главный министр.

В этот самый момент – мальчика, должно быть, разморило в джипе, поскольку мы проделали большой путь, – он заснул и ударился головой о приборную доску. Он посмотрел на меня. Я не обращал на него никакого внимания, я смотрел в окно машины. Он хотел заплакать и устроить истерику – он снова посмотрел на меня, а я продолжал смотреть в окно.

Затем появился его отец. Я ушел на получасовую встречу. Потом мы поехали домой. И почти через два часа, когда мы приехали домой, он начал плакать. Как только он увидел свою мать, он сразу же заплакал. Я спросил его:

– Что случилось?

Он сказал:

– Я ударился головой о машину, – ответил он.

– Это случилось два часа назад! – заметил я.

– Я знаю, – сказал он, – но там не было никакого смысла плакать, потому что я два раза посмотрел на тебя, а ты смотрел в окно. Какой смысл плакать рядом с таким человеком? Ты даже не спросил, что случилось… Ты видел, что я ударился головой. Теперь здесь моя мама, и я могу поплакать.

Даже такой маленький ребенок смог понять, что, когда ты имеешь дело с безразличным к тебе отношением, нет смысла поднимать шум; это выглядит так, как будто в машине больше никого нет.

Когда вы безразличны, уму кажется, что никого нет, – и тогда какой смысл задавать все эти вопросы? Когда вы проявляете заинтересованность, любопытство, когда вы вовлечены, вы подпитываете ум.

Безразличное отношение к уму – это медитация.

И все эти вопросы исчезнут, потому что они абсолютно бессмысленны. А когда болтовня ума прекращается, остается тишина, покой, и вы можете слышать тихий голос вашего сердца.

Только сердце знает ответ… Оно уже его знает.

И если у вас есть мастер, сердце просто говорит мастеру «да», потому что сердце уже знает ответ. Возможно, мастер лучше излагает ответ, более ясно, но сердце находится в полном согласии с ним. И этому согласию нипочем любые расстояния между мастером и учеником.

Тогда тишина – это не просто тишина, это также единение.

Тогда ничего не говорится, но вы все можете услышать; тогда ничего не говорится, но вы все можете увидеть.

И когда сердце полностью готово, жизнь становится такой простой и легкой, что большей простоты и легкости вы не можете себе представить.

Это ум создает сложности, продолжает порождать сложности и вопросы. Ум как раз специализируется на том, чтобы создавать сложности.

Если вы хотите жить простой, красивой, тихой, радостной, полной блаженства жизнью, игнорируйте ум, и пусть ваше сердце восстановит свой статус хозяина. В этом состоит вся работа религиозного искателя, больше ничего не нужно.

Второй вопрос:

Ошо,

Я никогда не отличался способностью запоминать свои сны. Кажется, они бывают у меня только во время эмоционального кризиса. Один или два раза в год мне снится «большой» сон, который скорее похож на видение – это оно и есть.

В последние годы я стал видеть сны все реже и реже, а сейчас они вообще исчезли. Понимая, что сны играют важную роль в моей работе психотерапевта, я испробовал многие методы, чтобы вернуть их, но это не дало никаких результатов.

Не так давно я смирился с этим. Поскольку днем или перед тем, как я засыпаю, случается много вспышек и интуитивных озарений, я решил, что это тоже хорошо. После вчерашней беседы, в которой ты сказал, что высвобождение подсознательного – это путь к сверхсознательному, я снова забеспокоился и засомневался. Неужели я настолько подавлен? Что за страх делает меня неспособным помнить свои сны?

Процесс сновидения и процесс вспоминания снов – это два разных явления.

Очень немногие люди помнят свои сны, но это не значит, что они им не снятся.

Всем снятся сны, но вспомнить сон – это совсем другое дело. Даже те люди, которые помнят сны, запоминают только последние свои сны, сны раннего утра, когда вы уже просыпаетесь, так как механизм запоминания является частью сознательного ума. Сны же происходят в подсознании, а подсознание не имеет механизма запоминания. Механизм запоминания есть только в сознательном уме.

Поэтому, если сон происходит в подсознании, пусть даже очень близко к границе с сознательным умом, он запоминается неотчетливо, смутно.

Утром, в момент пробуждения, вы двигаетесь к сознательному уму – из подсознательного вы возвращаетесь в сознательное. И запоминается самый последний сон, потому что он предшествует моменту пробуждения. Так что даже те люди, которые помнят, запоминают только самые последние сны. Они видят сны всю ночь в течение почти шести часов; если они спят восемь часов, то шесть часов видят сны. Вы можете уловить лишь смутное отражение последнего сна, но, если вы не уловите его за несколько секунд, оно исчезнет. По мере того, как вы просыпаетесь, вы все дальше уходите от подсознательного.

У разных людей это происходит по-разному.

Есть люди, которые просыпаются очень медленно, они не способны просыпаться быстро, в один миг.

Память людей, которые просыпаются быстро, в один миг, отличается от памяти тех, кто просыпается очень медленно. У последних другой вид памяти.

Многое зависит еще и от того, какого рода сны ты видишь.

Поскольку ты являешься терапевтом – и не просто терапевтом, а моим терапевтом, – твое подавление не может быть поверхностным. Все мое учение сводится к следующему: не подавляйте, проживайте каждое проявление инстинкта, каждое чувство, каждую эмоцию. Если вы будете проживать свои эмоции, свои чувства, то у вас не будет поверхностных сновидений, ваши сновидения будут очень глубокими. Они будут происходить не столько в подсознании, сколько в коллективном бессознательном – так глубоко, что вы не сможете их вспомнить. Без специального усилия их нельзя будет вспомнить. И единственное возможное усилие – это гипноз.

Когда вы находитесь в состоянии гипноза, терапевт ведет вас глубоко в ваше подсознание и спрашивает: «Что там происходит? Что это за сон?» И только тогда вы сможете рассказать свой сон терапевту. Когда вы проснетесь, вы даже не вспомните, о чем говорили. Потребуется длительная работа с гипнотизером: после каждого сеанса гипноза он будет внушать вам, что вы должны помнить свои сновидения, когда просыпаетесь. Каждый раз он будет делать на этом акцент, чтобы это глубоко отпечаталось в вас. И тогда вы сможете вспоминать свои сны.

Но в этом нет необходимости. Если вы не работаете специально со снами, если у вас нет какой-то особой цели, в этом нет необходимости.

Я подчеркиваю, что вы должны игнорировать ум. Подсознание, коллективное бессознательное, вселенское бессознательное – это все части ума, а вы пытаетесь все это запомнить. Одного сознательного ума хватает, чтобы мучить вас, – зачем вам помнить еще и содержимое подсознательного ума?

На Востоке мы знаем, что сознательный ум – не единственный ум. Ниже его есть подсознательный ум, еще ниже – коллективный бессознательный ум и еще ниже – космический бессознательный ум. Над сознательным умом есть сверхсознательный ум, еще выше – коллективный сверхсознательный ум и еще выше – космический сверхсознательный ум. И когда я говорю «ум», я имею в виду весь этот диапазон – это одно целое, спектр радуги.