За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 27

Джайнизм выжил.

То же самое можно сказать и об исламе, христианстве: эти религии тоже шли на компромисс с населением.

Всего несколько месяцев назад Индию посетил папа римский.

Индийские христиане – это индусы низшей касты, обратившиеся в христианство из-за бедности. Нет никакой другой причины их обращения – они бедны, необразованны, а христианство обещает им…

Но папа римский столкнулся с большими трудностями, потому что индуисты, обращенные в христианство, не могут просто так отбросить свои тысячелетние привычки. Они приносят в церковь благовония и воскуривают перед Иисусом Христом. Епископы и кардиналы сообщили об этом папе… «Что нам делать? Мы пытаемся не допускать этого, но они не слушают нас. Они приносят цветы, приносят благовония… И мало того, они повторяют в церкви мантру омкар».

И папа римский сказал, что придется позволить им это делать, иначе они разбегутся.

Это настолько глубоко сидит в них… Они не могут представить себе, что звук Ом может быть чем-то еще, кроме духовного явления. Они теперь христиане, а звук Ом не имеет никакого отношения к христианству. Но по сути своей эти новоиспеченные христиане являются индуистами. И уступка папы римского – это хитрость, компромисс.

Завтра эти люди начнут красить статую Иисуса Христа в красный цвет, и вам придется принять это, ведь без красной краски никакой камень не может стать Богом. В Индии такого никогда не случалось.

Когда британское правительство начало строить дороги в Индии и устанавливать дорожные столбы, они не отдавали себе отчета в том, что они делали. Столбы красили в красный цвет, потому что красный цвет виден издалека, он выделяется на фоне зелени, он более яркий. Поэтому они покрасили столбы в красный цвет, и они были удивлены, увидев, что индусы поклоняются каждому столбу! Сельские жители приходили к ним с цветами, ладаном… Каждый столб стал обезьяньим богом Хануманом.

Британские инженеры пробовали им объяснить, что это не боги, а столбы.

Крестьяне отвечали: «Вы не понимаете. Мы делаем так уже тысячи лет. Любой камень, выкрашенный в красный цвет, становится божественным». Они очень радовались – но они радовались не дорогам, а столбам.

Христианство с самого начала шло на компромисс в каждой стране. Это был его способ выживания.

Вы будете удивлены, узнав, что индийское христианство древнее Ватикана. Индийское христианство – самое древнее в мире, так как один из самых близких учеников Иисуса, Фома, пришел в Индию.

Обратить индусов в какую-то другую религию было очень трудно. Они так много видели, они так много слышали о религии, у них так много верований… Сначала Фома растерялся, но в конце концов ему удалось найти компромисс.

Он начал одеваться, как индуист. Если вы увидите изображения Фомы, вы будете удивлены: он брил голову точно так же, как индуистский шанкарачарья. И он стал использовать священный шнур, как и все индуисты, он носил деревянные сандалии – их носят индуистские монахи, чтобы не использовать кожу животных. И он носил только небольшое дхоти без рубашки поверх его, совсем как старые брамины. Он выучил санскрит.

Люди видели, что он выглядит совсем как брамин, и поэтому все, что он говорил, считалось правильным – многие люди последовали за ним. Они стали первыми христианами.

Но это просто деловой подход, это умение заинтересовать людей. Это не настоящее обращение, это обман, использование в корыстных целях невинных людей.

В каждой стране христианство шло на компромисс с местным населением. Независимо от того, какой была местная религия, христианство шло с ней на компромисс, принимало ее принципы, ее правила поведения. Именно благодаря такой позиции, благодаря компромиссу христианство стало самой крупной мировой религией – почти половина людей в мире являются христианами.

Истина не может быть такой дешевой. И истина не может быть обращена к такой большой толпе.

Психология толпы такова, что все, во что она верит, должно приниматься как истинное, – поэтому и появляется возможность решения «пятьдесят на пятьдесят»: «Вы поверьте во что-то наше, а мы возьмем что-то от вас».

Но истина не знает никаких «пятьдесят на пятьдесят».

Она должна быть на сто процентов чистой; в противном случае это хуже, чем ложь.

Поэтому, когда я сказал тебе: «Не иди на компромисс», я имел в виду многое.

Во-первых, компромисс означает, что удобства и выживание для тебя важнее, чем истина.

Во-вторых, он означает, что истина – это не революция, а бизнес, не трансформация твоего существа, а подчинение правилам, установленным обществом.

В-третьих, он означает, что ты никогда не окажешься на пути. Научившись идти на компромисс, ты все время будешь сбиваться с пути.

Не идти на компромисс – это один из основных, самых важных принципов, которым надо следовать, если ты хочешь найти истину во всей ее чистоте и во всем ее великолепии.

И когда я сказал это тебе, ты, безусловно, правильно услышал кое-что еще, что не было сказано: «Пожалуйста, не делай этого со мной».

Все мои усилия направлены на то, чтобы вы стали индивидуальностями, достаточно храбрыми для того, чтобы противостоять даже целому миру. Если вы чувствуете, что вы правы, и если вы глубоко внутри себя переживаете истину, то весь мир может быть против вас – но это не имеет значения. Тогда даже распятие на кресте будет ничем иным, как подтверждением подлинности вашей истины.

Человек, который может идти на крест смеясь, без сомнения, доказывает, что ему известно нечто большее, чем знание о смертном теле.

Иисус, похоже, сбился с пути. Когда его распинали, он не радовался, не улыбался, не смеялся. Наоборот, он жаловался. Он кричал Богу: «Почему ты оставил меня?» Он не ожидал, что его распнут, он думал, что его возведут на престол. Он – единородный сын Божий; как Бог может позволить, чтобы его распяли? Обязательно должно случиться чудо.

Но чуда не случилось, потому что чудеса не приходят извне. Чудом было бы, если бы он улыбался и смеялся, зная: «Вы можете распять только бренное тело, вы не можете распять мое сознание».

Чудо произошло в случае с Аль-Хилладжем Мансуром. Он смеялся – а его мучили еще более жестоко, чем Христа, потому что мусульмане гораздо бесчеловечнее, фанатичнее иудеев. Они резали его на части – они не прикончили его сразу. Сначала ему отрезали ноги, потом – руки, затем его ослепили и сделали его глухим. Они убивали его постепенно, и тем не менее до самого последнего мгновения он улыбался.

Кто-то спросил его:

– Прежде, чем тебе отрежут язык, мы хотим узнать, почему ты улыбаешься?

Он ответил:

– Я улыбаюсь, потому что мучают не меня. Тело, которое они мучают, – это не я.

Вот это и есть чудо.

Оно возможно не благодаря Богу, не благодаря кому-то еще. Оно возможно благодаря вашему опыту.

Аль-Хилладж своим простым поведением доказывает, что он очень близок к истине. Он не ругается, он не говорит Богу: «Это несправедливо, что они ведут себя так примитивно, а ты просто молчишь». Он вообще не говорит о Боге.

Он просто наслаждается происходящим и смеется над глупостью людей. «Вы причиняете боль не мне. Я всегда говорил вам, что вы не можете со мной расправиться, вы не можете даже прикоснуться ко мне. О расправе не может быть и речи».

Когда ты услышал: «Не делай этого со мной», – хотя я и не говорил этого тебе, – ты услышал то, что нужно. Я только собирался сказать это, но, видя, что ты услышал, я не стал говорить.

Все эти годы тебя преследовала мысль, что ты услышал это, хотя я этого не говорил. Ты хочешь знать, было ли это твоим воображением, или я действительно говорил это, не произнося этого вслух?

Нет, это не было твоим воображением. Я говорил это, не произнося этого вслух.

Я о многом говорю вам, не произнося этого вслух. Просто говоря о многом другом, я создаю такую атмосферу, благодаря которой вы можете услышать несказанное.

Потому что есть вещи, о которых можно говорить только шепотом, а не кричать о них. И есть то, о чем нельзя даже сказать шепотом; можно лишь указать на них очень косвенным образом – только тогда они прекрасны.