Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции - Прянишников Борис Витальевич - Страница 22

В целях конспирации МОЦР было дано кодовое название «Трест».

В зарождении «Треста» видную роль сыграл перешедший на службу к чекистам польский офицер, поручик Виктор Станиславович Стецкевич. В прошлом Стецкевич состоял в кружках польской революционной молодежи. Во время советско-польской войны был членом тайной военной организации, действовавшей на территории СССР в контакте с польским генеральным штабом.

Арестованный агентами Чека, Стецкевич был «обработан» самим Дзержинским и вскоре, под фамилией Кияковского, стал одним из наиболее верных и деятельных работников КРО ОГПУ.

По окончании советско-польской войны, под именем Косинского, Стецкевич исполнял обязанности резидента КРО ОГПУ в Прибалтийских странах и Финляндии.

В связи с тем, что после своей первой встречи с Артамоновым и Щелгачевым Якушев не давал знать о себе, чекисты решили еще раз использовать В. Н. Страшкевич. Под видом ее хорошего знакомого, Кияковский, ставший по этому случаю Павлом Павловичем Колесниковым, привез Артамонову от нее записку. Страшкевич писала, что Колесников, выехавший в командировку, оказал ей большую услугу, защитив от притеснений со стороны домового комитета. Затем Колесников предъявил пароль — квитанцию Петербургского ломбарда № 16 467. Артамонов сверил этот номер с номером в своей записной книжке. Далее Колесников поведал, что Якушев жив, но чуть не умер от тифа в Иркутске, куда был командирован по делам службы.

Подпоров подкладку пиджака. Колесников вытащил кусочек полотна, исписанный цифрами. Указал шифр — книга Отто Вейнингера «Пол и характер», страница 68-я.

В то время, когда Колесников продолжал разговор с Артамоновым, Щелгачев расшифровывал письмо Политического совета МОЦР. В нем сообщалось, как о прочной связи МОЦР с группами монархистов в Петрограде, Киеве, Ростове-на-Дону, Ярославле, Смоленске, Твери, Нижнем Новгороде, так и с важными военными учреждениями, штабами и воинскими частями. Ставился вопрос — какими вооруженными силами может помочь военная эмиграция?

В заключение высказывалось пожелание установить прочную связь с Артамоновым через передаточный пункт на эстонской границе или, если возможно, воспользоваться услугами эстонских дипломатических курьеров.

Вернувшись из Ревеля в Москву, Кияковский доложил начальству обо всем виденном и слышанном. Подчеркнул, что за границей уверовали в МОЦР.

С ведома Артузова решили наладить связь с эмигрантами в Ревеле, приспособив для этого эстонскую миссию в Москве. Атташе по делам печати в эстонской миссии Роман Бирк был советским агентом. При его посредстве и помощи военного агента Лаурица, интересовавшегося разведывательными данными, письма из Эстонии доставлялись дипломатической почтой. Кияковский получал письма от Бирка и передавал их Якушеву. В этой переписке Артамонов именовался Липским, Якушев — Федоровым.

Якушев сообщил Артамонову, что на съезде МОЦР было решено признать великого князя Николая Николаевича главой монархического движения в России, как местоблюстителя российского престола и Верховного Главнокомандующего белой рати.

Якушев с миссией в эмиграции

Поздней осенью 1922 года, по заданию Дзержинского, Артузова, Пилляра и Старова, Якушев-Федоров выехал за границу в служебную командировку. Ему предстояло проникнуть в Высший Монархический Совет и навязать ему взгляды и тактику «Треста». Якушев должен был доказать эмигрантам, что он — авторитетный представитель мощной подпольной организации, объединившей многих влиятельных заговорщиков.

На пути в Берлин к нему в Риге присоединились Артамонов и племянник генерала Врангеля Петр Семенович Арапов, члены модной тогда в эмиграции организации евразийцев.

Приезд Якушева совпал со вторым съездом монархистов, происходившим в Париже с 16 по 22 ноября 1922 года. Первая тайная встреча с монархистами в Берлине состоялась ночью в мебельном магазине, в котором полковник фон Баумгартен служил ночным сторожем. Сидя в золоченом кресле, Якушев изливал верноподданнические чувства «Треста» по отношению к великому князю Николаю Николаевичу. По выражению лиц слушателей он заключил, что речь его была воспринята с доверием и даже с восторгом. И как не поверить человеку, который всем своим обликом и манерами выглядел добротным царским сановником!

По своем возвращении из Парижа, Марков-Второй, председатель ВМС и один из ближайших советников великого князя, принял Якушева в присутствии старого князя Ширинского-Шихматова в доме № 63 на Лютцов-штрассе. Марков рассказал Якушеву о том, что в Париже он был принят великим князем. Николай Николаевич уже осведомлен о существовании «Треста», он готов возглавить монархическое движение и ждет только призыва из России.

Два дня Якушев обсуждал с деятелями ВМС Н. Д. Тальбергом и А. С. Гершельманом программу парижского съезда. Он горячо ратовал за восстановление самодержавия; земельный вопрос решался с учетом помещичьих интересов; в целом он рекомендовал осторожную тактику. Ссылаясь на недостаток средств, Якушев просил финансировать «Трест» из-за границы.

Природный дипломатический талант, внешность и манеры царского сановника способствовали успеху Якушева. Под влиянием его рассказов, в «Еженедельнике ВМС» № 78 от 25 февраля 1923 года была напечатана статья о пользе сохранения советов в освобожденной России:

«Наша эмиграция должна теперь усвоить, что в местных советах, очищенных от коммунистической и противонародной накипи, находится истинная созидательная сила, способная воссоздать Россию. Эта вера в творчество истинно русских, народных, глубоко христианских советов должна сделаться достоянием эмиграции. Кто не уверует в это, оторвется от подлинной, живой России».

А двумя неделями раньше в «Еженедельнике» была опубликована статья, принадлежавшая перу самого Якушева… 4 марта 1923 года «Еженедельник» изложил «Программные предположения» ВМС. В них четко излагалась идея советской монархии — царь и советы.

Якушеву удалось повидать в Висбадене великого князя Дмитрия Павловича. Очарованный речами Якушева, Дмитрий Павлович вручил ему свое письмо Политсовету «Треста», одобрительно отзывавшееся о его деятельности.

В Берлине Арапов познакомил Якушева с генерал-майором А. А. фон Лампе, представителем генерала Врангеля в Германии. О своем свидании с московским гостем фон Лампе донес Врангелю в Сремские Карловцы.

Вернувшись в Москву, Якушев порадовал чекистов удачным развитием затеянной провокации. И Якушеву выпало новое задание — накинуть сеть на белое воинство Врангеля.

В августе 1923 года Якушев выехал в Берлин в очередную командировку. На встречу с ним прибыл от Врангеля генерал Евгений Константинович Климович, бывший начальник царского Департамента полиции, опытный практик и очень умный человек, ведавший в штабе Врангеля контрразведкой. Фон Лампе устроил Климовичу встречу с Якушевым. Климович слушал рассказы Якушева, не возражал, присматривался к гостю, был с ним отменно любезен. Было решено устроить доклад Якушева в узком кругу близких к Врангелю видных эмигрантов.

7 августа фон Лампе пригласил к себе на квартиру Е. К. Климовича, Н. Н. Чебышева, консультанта при военном представительстве Врангеля в Берлине и товарища председателя берлинского монархического объединения и известного политического деятеля В. В. Шульгина.

Если присутствие Климовича и Чебышева легко объяснялось их служебным положением, то приглашение Шульгину было связано с его личным делом. Фон Лампе знал, что Шульгин разыскивал своего любимого сына Вениамина, пропавшего без вести при отступлении армии Врангеля из Крыма в октябре 1920 года. У Шульгина были непроверенные сведения о том, что сын его жив и находится в психиатрической больнице одного из городов центральной России. В поисках сына Шульгин был готов тайно проникнуть в СССР, поэтому фон Лампе и свел его с Якушевым.

Собравшимся у фон Лампе деятелям белого движения, удобно устроившись на диване, Якушев спокойно и уверенно, без лишних жестов, докладывал о положении в России. Перед слушателями разворачивалась панорама крепнувшего и разраставшегося монархического движения. Благополучно протекает организационная работа, монархисты собираются на тайные съезды, выносятся решения, составляется программа. Упрекая эмиграцию в бездеятельности, Якушев настойчиво подчеркивал вред иностранной интервенции, нежелательность террора против власти и необходимость осторожности в действиях. В России происходит естественный процесс перерождения страны в неясные еще национальные формы, нужно не мешать, а содействовать этому процессу.