Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции - Прянишников Борис Витальевич - Страница 14

26 марта 1922 года в Берлине вышел первый номер газеты «Накануне» под редакцией Ключникова. Программная статья с вопросами, куда идти, что делать, что готовит завтрашний день — совершенно ясно говорила о преклонении этих интеллигентов перед советским строем. Они прияли октябрьскую революцию и были готовы следовать за большевиками, провозгласившими необходимость и неизбежность мировой социальной революции. В понимании сменовеховцев советская Россия стала Россией просто, и интернациональные задачи коммунистической партии слились с русскими национальными интересами. Утверждая тождество интернационального СССР и национальной России и идеализируя положение в стране, «Накануне» занималось уловлением эмигрантских душ в сети большевизма.

Конечно, среди сменовеховцев были наивные люди и честные мечтатели, клюнувшие на большевистскую удочку. Но руководили ими оппортунисты и сознательные слуги большевиков, занятые разложением эмиграции, особенно ее молодежи, остро переживавшей крах белого движения.

Сердцу большевиков сменовеховство было милым. Побывавшим в Москве профессорам Ключникову и Потехину советские власти оказали ласковый и любезный прием. 19 июля 1922 года «перед судом Москвы» состоялось публичное выступление этих двух сменовеховцев. На их речи правительственные «Известия» откликнулись положительно: «Мы приветствуем всякого приходящего к нам не с камнем за пазухой, а с жертвенной готовностью отдать свои силы родному народу». А партийная «Правда» назидательно поучала: «Пусть они скорее изберут прямой путь и под шаткое строение слов подведут прочный фундамент дел. Тогда, и только тогда, Россия будет их любить и жаловать как своих действительных граждан».

С радостью «Накануне» воспроизвело отклики ведущих советских газет. Затем, один за другим, потянулись сменовеховцы в советскую Россию.

В 1924 году «Накануне» кончило свое недолгое существование. В Каноссу ушли Ключников, журналисты Г. Кирдецов, Я. Лившиц, Устрялов, писатели А. Дроздов, А. Белый, А. Толстой, И. Эренбург и другие. Карьеры в СССР они не сделали, хотя и пытались подвести под себя прочный фундамент дел. Лишь Алексей Толстой и Илья Эренбург, не только оппортунисты, но и подлинные таланты, преуспели в СССР. Оба они удостоились сталинских премий по литературе и были избраны в Верховный Совет СССР.

Кое-кто из сменовеховцев вовремя одумался и в Россию не поехал. Сменовеховство большой пользы большевикам не принесло. И эмиграция не понесла значительного ущерба. Остались лишь неприятные воспоминания о капитуляции небольшой кучки интеллигентов.

Большевистская революция нещадно уничтожала все препятствия на своем пути. Разлагая уставшую от трехлетней войны царскую армию, Ленин и его сподвижники натравливали солдат на верных воинскому долгу генералов и офицеров. Многие из них были подняты на штыки. Матросы, «краса и гордость революции», сбрасывали своих адмиралов и офицеров в воду или сжигали их в топках кораблей.

Октябрь 1917 года нанес окончательный удар по старой армии. Царские генералы знали, как их ненавидел Ленин. Все же за колесницей победителя побежали те генералы, которым было все равно — кому служить. Знали себе цену эти генералы и офицеры старого русского Генерального штаба. Знали, что и большевистский строй не сможет обойтись без собственных вооруженных сил.

Еще не было Красной армии, но первые ее организаторы уже предоставили себя в распоряжение новых властителей. Генерал-лейтенант М. Д. Бонч-Бруевич, брат первого управляющего делами ленинского совнаркома, расформировывал ставку Верховного Главнокомандующего в Могилеве. Примкнули к режиму генералы Потапов, Парский, Гутор, Клембовский, Зайончковский, полковники Каменев, Вацетис, Егоров, Шапошников. И многие другие. Из 1400 генералов и офицеров царского Генерального штаба 13 полных генералов, 30 генерал-лейтенантов, 113 генерал-майоров и 127 штаб- и обер-офицеров пошли на службу к большевикам добровольно, или были вынуждены, подобно бывшему военному министру Временного правительства генералу Верховскому, следовать за ними под угрозой расстрела.

Это они, под руководством наркомвоена Льва Троцкого, организовали Красную армию и дали победу большевикам над разрозненно действовавшими белыми армиями своих былых братьев по оружию и товарищей по Николаевской академии Генерального штаба.

Не все было благополучно в зарубежном стане белых. Были генералы, осознавшие, что их ставка на белого коня была грубой ошибкой. Оставшись не у дел, с завистью взирали они на своих удачливых противников, нанесших им сокрушительное поражение. Протянулись к Москве невидимые нити к прежним друзьям по Генеральному штабу.

В 1922 году в Берлине собралась кучка сменивших вехи офицеров Генерального штаба. Порвав с белыми, они основали военно-научный журнал «Война и мир». Сначала редактором был генерал-лейтенант М. И. Тимонов, выпустивший первые три номера. Затем во главе редакции стал бывший профессор Николаевской академии генерал-лейтенант А. К. Кельчевский. К сменовеховцам присоединились генералы Е. И. Достовалов, В. Борисов, А. Носков, Залесский, Добророльский.

Прияв октябрьскую революцию, эти былые белые генералы уповали на карьеру в СССР. Их журнал, с разрешения советских властей, был допущен к свободному распространению на всем пространстве советской России.

В 1924 году, выпустивши в свет последний 15-й номер журнала, переметнувшиеся к красным генштабисты уехали на родину. Подобно своим штатским коллегам из «Накануне», эти генералы никакой карьеры в СССР не сделали. Как военные специалисты, они большевикам уже не были нужны.

Но генеральское сменовеховство было полезно Ленину, делавшему все для разложения эмиграции. Переход видных генералов на сторону красных наносил моральный удар по белым эмигрантам. Ведь Кельчевский в 1919–1920 годах был начальником штаба Донской армии, а Достовалов — начальником штаба лучшего в Добровольческой армии 1-го корпуса генерала Кутепова.

К счастью для белых эмигрантов, как Кельчевский, так и Достовалов в армии не были ни любимыми, ни популярными.

При наступлении корпуса на Москву Достовалов неизменно разбрасывал полки веером, подставляя их по частям под удары красных. В корпусе ходили слухи, что Достовалов работал на большевиков. Его оперативная деятельность была не по душе начальникам дивизий. Один из них, начальник Марковской пехотной дивизии генерал Тимановский, при встрече с Кутеповым, в присутствии своего начальника штаба полковника А. Г. Биттенбиндера, сказал:

— Если твой начальник штаба Достовалов появится в расположении моей дивизии, я прикажу повесить его.

Недолюбливал Достовалова и Кутепов. Но избавиться от него не мог — Достовалов пользовался доверием генерала Ивана Павловича Романовского, начальника штаба армий генерала Деникина.

В один прекрасный день в штаб Марковской дивизии явилась девица-курсистка в сопровождении офицера, вручившего полковнику Биттенбиндеру приказание Достовалова перебросить ее в тыл красных. Офицеры штаба угостили девицу обедом. Подвыпив, девица разоткровенничалась и поведала офицерам, что она точно знает расположение и численность всех частей корпуса, нанесенных на оперативной карте Достовалова. Ее откровения вызвали тревогу штабных офицеров. Подозревая недоброе, полковник Биттенбиндер задержал ее и о случившемся донес Достовалову. Но начальник штаба Кутепова еще раз письменно приказал пропустить девицу в красный тыл.

В дни отступления добровольцев от Орла к Ростову, когда у всех было на сердце тяжело, Достовалов сиял словно именинник, отступление и неудачи его не огорчали. После высадки корпуса Кутепова в Галлиполи он открыто перешел на сторону красных.

16 апреля 1922 года Германия и советская Россия заключили в Рапалло мирный договор. В Берлин прибыли советские дипломаты, и Достовалов был принят на службу в полпредство.

Вместе с полпредством в Берлин приехали агенты ОГПУ. Берлин стал важнейшим центром советской разведки в Западной Европе.