Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Муравейник

Подводный Авессалом

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Муравейник - Подводный Авессалом - Страница 3

Изменить размер шрифта:

НА ГРАНИ ВЗРОСЛЕНИЯ

Заканчивая жизненный сюжет,

никак его не подвожу итоги,

о старости совсем не хлопочу.

Я не умнею с протяженьем лет,

красоток искушаю на восторги

и менее обычного ворчу.

* * *

Впечатления раннего детства

стерла добрая память моя,

и теперь разыскиваю я

средство для успешнозабывания

отрочества мутного наследства,

юности позорного кокетства,

зрелости умелого злодейства,

старости бессильного раскаянья.

* * *

То, что меня в юности волновало

было скоро свергнуто с пьедестала,

а свершенья мои взрослые разные

оборачивались глупыми проказами;

и теперь на четырех своих конечностях

я смещаюсь в направлении Вечности.

* * *

Старость подкрадывается, как вечер,

сумерки жизни перестают быть метафорой,

в книгах пленяешься содержанием,

и вдруг понимаешь, что Бог человечен,

не предавая тебя анафеме

и не настаивая на расставании.

* * *

Старение это время, когда начинаешь любить природу,

ценишь в женщинах красоту, а не общедоступность,

не стремишься называть своими именами вещи,

головою не прыгнешь вниз ни в любовь, ни в воду,

присматриваешься к известной даме с косой или в ступе,

и смотришь на жизнь, как на поместье его помещик.

* * *

В зрелости время катится биллиардным шаром,

изредка попадая в лузу Большой Удачи,

хотя природа кия еще не вполне ясна;

уже не осталось надежд получить кое-что задаром,

виден удел, которому ты предназначен,

и снится ночами Божественная Тишина.

* * *

Подкравшаяся усталость

закрывает надежд горизонты,

приклеивает к подушке

голову по утрам. Умчалась

в прошлое юность, и дама с болонкой

снится гуляющей на опушке.

* * *

На стадии полуготовности

переверни котлету:

убавь отчасти огонь;

воспоминания молодости

поверяй по брегету,

а лучше вовсе не тронь.

* * *

Мудрость является не ко времени,

а к тому, кто ее неустанно ищет,

забывая про все остальное. Так рыба

ходит по океану с видом рассеянным,

в поисках свойственной ей пищи

Божественный исполняя верлибр.

* * *

Кипенье ума заменяется поиском смысла.

Кровь пока что течет, но с шампанским ее не сравнишь,

и сверканье удач головы уже не воскружит.

Необъятная память, что туча с громами, повисла,

но сознанье бежит ее, словно проворная мышь

и рисует, и грезит, и чудо себе ворожит.

* * *

Сковывая в области движений,

старость прибавляет нам сомнений

в смысле и достоинстве жизни.

Облетает клен широколистный,

властелин прощается с отчизной,

цепь колодезная вниз виснет.

* * *

Человек умнеет, не замечая того.

Собственные ошибки скорее выходят боком.

Поводы для печали выглядят легковесно.

Чудо узрев, скажешь себе: «Ого!»,

видишь места, где прорастаешь мохом,

но не стремишься ввысь по скале отвесной.

* * *

.. и по мере приближения старости

улетают от меня всякие разности;

вижу смыслы на месте радостей,

замечаю приход усталости,

умиляюсь природы шалостям,

и любовь уступаю жалости.

ВОСПОМИНАНИЯ

Волшебные звуки чарующих лет

пригрезились мне в одночасье —

то юности слышался дивный кларнет,

и праздником было ненастье,

и струны души не повисли,

и Смысл отступал перед Жизнью.

* * *

Девушки, которые волнуют,

в прошлое уходят постепенно,

в платьицах с немодною длиною,

танцы позабытые танцуют

и не ждут большую перемену,

щеголяя толстою косою.

* * *

Шестидесятые, наивные

семидесятые, обманутые,

восьмидесятые, отравленные, —

вы были ясною картиною

лжи, на весь мир распахнутой,

корыстью хорошо приправленной.

* * *

Мне «оттепель» шестидесятых

была как в горле ком, как вата.

Временщики на месте палачей

полслова правды вымолвить не смеют,

страна, простершаяся у мощей,

и манекены на трибуне мавзолея.

* * *

Трудно поверить, но прошлое скрывается навсегда.

Растворившийся кофе не выпадет вновь в осадок,

и стареющий донжуан не вспомнит свою невинность.

И так странно думать, что уж не скажет «да»

или «нет» общественный разум, и цвет помады

не подорвет устоев отечества половины.