Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон - Страница 53

— Да, я служу ему, хотя и не принадлежу к культу. Его последователи хорошо платят мне за морские рейды и отправку им добычи.

— Почему же так?

— У культа нет моряков, — фыркнул Шасаров. — Поэтому один из них и придумал такой способ добывания денег, хотя я и не знаю, зачем им деньги, и обратился ко мне. — Он поднялся на ноги. — Идемте поднимемся на палубу. Будет забавно посмотреть, что вы станете делать.

Д’Аверк кивнул остальным, и они прошли в темноту трюма и принесли длинные незажженные факелы, по одному на каждого. Д’Аверк подтолкнул Шасарова, чтобы тот поднимался вслед за Оладаном.

Они медленно поднялись на палубу, появившись, наконец, на ярком солнце, и увидели стоящее рядом с ними большое красивое судно.

Люди на борту судна сразу же поняли, что произошло, и двинулись было вперед, но Хокмун ткнул мечом в ребра Шасарова и крикнул:

— Не двигаться или мы убьем вашего капитана!

— Убейте меня и они убьют вас! — загремел Шасаров. — Кто выиграет?

— Молчать! — приказал Хокмун. — Оладан, зажигай факелы.

Оладан стукнул кресалом о кремень над первым факелом, и тот вспыхнул ярким пламенем. От него он зажег остальные и вручил каждому из своих спутников по факелу.

— Итак, — заговорил Хокмун, — этот корабль облит оливковым маслом. Как только мы коснемся палубы факелом, она запылает. Все судно будет мгновенно охвачено огнем, ваше, кстати, тоже. Так что мы рекомендуем вам не предпринимать никаких действий для спасения вашего капитана.

— Так значит, все мы сгорим, — заметил Шасаров. — Вы также безумцы, как и те, кого вы перебили.

— Оладан, приготовь ялик, — покачал головой Хокмун.

Оладан отправился на корму к самому дальнему люку, развернул над ним лебедку, откинул крышку люка и исчез внутри, прихватив с собой канат.

Хокмун заметил, что на втором корабле люди угрожающе зашевелились, и качнул факелом… Жар от него придавал его лицу вид темно-красной маски, пламя свирепо отражалось в глазах.

Оладан появился на палубе и начал работать одной рукой с лебедкой, держа в другой факел. Из люка стало что-то медленно выползать, с трудом проходя в широкое отверстие.

Шасаров удивленно хмыкнул, увидев огромный ялик, в котором стояли три лошади, выглядевшие испуганными и ошеломленными, когда их сначала подняли на палубу, а потом оставили качаться над морем.

Оладан закончил работу и прислонился к мачте, вспотевший и тяжело отдувающийся, но сначала удостоверился, что факел на достаточном расстоянии от палубы.

— Хитроумный план, — нахмурился Шасаров. — Все продумано, но вас всего лишь трое. Что вы намерены делать теперь?

— Повесить вас, — ответил Хокмун. — На глазах вашего экипажа. У меня было две причины расставить вам капкан. Первая — мне нужны были сведения. Вторая — должно свершиться правосудие.

— Чье правосудие? — взревел Шасаров, глаза его наполнились ужасом. — Зачем впутываться в дела других? Мы не причинили вам никакого вреда. Чье правосудие?

— Правосудие Хокмуна, — ответил побледневший герцог Кельнский. Лучи солнца попали на Черный Камень, и тот, казалось, ожил.

— Воины! — пронзительно закричал Шасаров. — Воины! Атакуйте их! Спасите меня!

— Если вы придете ему на помощь, — крикнул в ответ Д’Аверк, — мы убьем его и подожжем корабль. Вы ничего не добьетесь. Если хотите спасти собственные жизни и свой корабль, отваливайте от нашего борта и оставьте нас. Мы ссорились только с этим человеком.

Как он и ожидал, экипаж не питал особой привязанности к Шасарову и, когда под угрозой оказались их собственные шкуры, не испытывал большого желания броситься ему на помощь. И все-таки они не обрубили абордажные крючья, а ждали и смотрели, что будут делать дальше эти трое, захватившие в плен их капитана.

Хокмун поднялся на салинг. С собой он нес веревку с завязанной петлей. Достигнув верха, он перекинул ее через рею, так что она закачалась над самой водой, крепко привязал ее и вернулся на палубу.

Наступила тишина. Шасаров понял, что ждать от своих людей помощи он не может. За кормой раскачивался ялик с лошадьми и грузом провизии. При полном отсутствии ветра чуть слышно скрипели тали. Факелы горели в руках троих путешественников.

Шасаров закричал и попытался вырваться, но три меча остановили его, ткнувшись остриями в горло, грудь и живот.

— Вы не сможете… — начал было он, но осекся, увидев на их лицах непреклонную решимость.

Оладан поднял меч и, зацепив им петлю, подтянул ее наверх. Д’Аверк подтолкнул вперед Шасарова, а Хокмун, взяв петлю в руки, расширил ее, чтобы надеть на шею Шасарова. Когда петля обвила его шею, Шасаров взревел и нанес удар Оладану, сидевшему на борту. С криком удивления маленький зверочеловек опрокинулся и полетел в воду. Хокмун охнул и бросился посмотреть, не нужна ли Оладану помощь. Шасаров повернулся к Д’Аверку и выбил у него из руки факел, но Д’Аверк помахал мечом под носом у Шасарова, отступив на шаг.

Пиратский капитан плюнул ему в лицо и прыгнул на борт, лягнув при этом Хокмуна, пытавшегося его остановить, а затем прыгнул вниз.

Петля затянулась, а нок-рея согнулась под тяжестью тела, потом выпрямилась, и тело капитана Шасарова дико заплясало вверх вниз. Шея его сломалась, и он умер.

Д’Аверк бросился к горящему факелу, но было поздно: палуба, пропитанная маслом, загорелась. Тогда он стал затаптывать пламя.

Хокмун бросился за канатом, чтобы сбросить его Оладану, но тот, насквозь промокший, уже влезал на корабль, ничуть, похоже, не пострадав от вынужденного купания.

Экипаж другого корабля зароптал и стал продвигаться ближе. Хокмун недоумевал, почему они не отваливают.

— Отваливайте! — крикнул он. — Спасти своего капитана вы уже не можете и вам угрожает пожар!

Но они не двинулись.

— Пожар, идиоты! — Оладан указал туда, где Д’Аверк отступал от пламени, которое взвилось вверх и лизало мачты и надстройку.

— Давайте перебираться в нашу лодочку, — усмехнулся Д’Аверк.

Хокмун бросил в воду свой факел и повернулся к нему:

— Почему они не отваливают?

— Сокровища, — засмеялся Д’Аверк, когда они спустили ялик на воду, а испуганные лошади зафыркали, учуяв огонь. — Они думают, что на борту остались сокровища.

Как только ялик оказался на воде, они опустились в него по канатам и обрубили конец, связывавший их с объятым черным пламенем кораблем. Он казался сплошной массой пламени и маслянистого дыма. На фоне огня четким контуром качалось тело Шасарова, дергаясь то в одну, то в другую сторону, словно стараясь избежать пламени.

Они подняли на ялике парус, и бриз наполнил его, унося прочь от горящего судна. Позади него они увидели пиратский корабль с загоревшимся парусом. Видимо, на него попали искры с горящего судна. Кое-кто из экипажа занимался тушением огня, в то время, как другие обрубали концы абордажных крючьев. Трудно было сказать, захватит ли пожар и это судно.

Вскоре ялик был уже на таком расстоянии, что разглядеть что-либо было невозможно. Прямо по курсу ялика была видна земля. Земля Крымии, а за ней — Укрании.

И где-то на Укрании они найдут Безумного Бога, его последователей, а возможно, и Ийссельду.

Книга вторая