Чудак. Искатель неприятностей - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 35

– И как это касается меня?

– Возможно, напрямую, а может быть, и косвенно, но проверить, я думаю, стоит.

– Поточнее.

– Клан Черные Пики собирает рейд на Драконью гору…

– Кому-то неймется заполучить славу убийцы драконов?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответила Парда, – но суть не в этом. Бойцы клана будут штурмовать главный вход. Дело непростое, поэтому кланлидер обратился к нам.

– С каких это пор миуры научились ходить в строю?..

– Думаю, этого не случится никогда, – парировала Парда, – но желтенькие кругляшки нужны всем, даже таким, как миуры. Вольные братья пойдут как разведчики, потому что до главного входа нужно еще добраться. В Сэкаи хватает психов, которые будут защищать этих летающих ящериц даже с уроном для опыта.

– Оказывается, ты с трудом переносишь не только обезьянок, но и драконов. Это личное или миурское?

– Скорее игровая фобия. Как и в отношении твоего питомца, но там еще сказалась детская травма. Когда-то меня в зоопарке сильно испугала мартышка, внезапно прыгнувшая на прутья клетки. Терапия, конечно, помогла, но неприязнь осталась.

– Понятно, – решил я не углубляться в тему. – И что вольным братьям и сестрам нужно от меня? Следопыт из меня никакой.

– Наш отряд не пойдет в охранении. Мы зайдем с другой стороны горы.

– Ага: «нормальные герои всегда идут в обход»…

– Не поняла.

– Не обращай внимания. Это советский народно-киношный фольклор, – отмахнулся я, абсолютно не желая пересказывать ей сюжет «Айболита-66».

– Хорошо… в общем, нам нужно попасть, так сказать, к черному входу, и здесь очень пригодятся твои умения. За участие в походе дают по пятьдесят золотых, а вот тем, кто доберется первым до… – Парда чуть запнулась, но быстро подобрала нужное слово, – основной пещеры, выдадут тысячу на группу.

– Не слабо. – Цифра меня впечатлила. – И сколько нас пойдет?

– Вместе с тобой будет пятеро. Вижу, ты уже согласился?

– А почему бы и нет? Я в Сэкаи пришел не в кабаках штаны протирать.

– Чудесно, – непонятно чему обрадовалась Парда. – Да, кстати, ты по скалам лазить умеешь?

– Даже не знаю… По идее, прокачанной ловкости и «акробатики» должно хватить.

– Не факт, – с сомнением покачала головой миура, – мои расовые умения пришлось дополнять «альпинистом». Так что, возможно, тебя придется тащить.

– Не придется, – тут же вспомнил я наш с Крутом договор. – На всякий случай возьму с собой одну штучку для плана «Б».

– Прекрасно! – опять слишком бурно обрадовалась Парда и тут же сменила тему, приподняв одну бровь. На кошачьем лице это получилось довольно провокационно. – А теперь перейдем к более приятному разговору. И, кстати, где мои мясные шарики?

– Это вопрос не ко мне, а к официантке, вот к ней и обращайся, – вернул я миуре такую же похабную улыбочку и тут вспомнил о моих недавних страхах: – Да, у меня есть вопрос по твоей профессии.

– Какой это?

– Психиатрической.

– Не бойся, малыш, это не грезы, ты действительно нравишься такой шикарной даме.

– Ты права, это не грезы, а кошмары, но я не об этом. В общем, я в последнее время начал ловить себя на том, что залипаю в игре. Мне здесь становится интереснее, чем в реале. Только давай без твоих шуточек. Мне действительно не по себе.

– Ладно, давай поговорим серьезно. Как и сам, наверное, догадываешься, ничего нового ты мне не рассказал. Есть такая вещь, как гратуал. Это, так сказать, положительная сторона виртуальной жизни. Своеобразное состояние счастья. Состояние гратуала можно пережить и в константной реальности. Любой нормальный человек хоть раз замирал, глядя на потрясающе прекрасный цветок или удивительной сложности сплетение облаков. А ведь на самом деле это простое растение и клубы пара, но некое возвышенное состояние дополняет картинку, делая ее поистине волшебной… Но сейчас мы не об этом. Для многих поход в Сэкаи становится погружением в собь, то есть собственную виртуальную реальность, посредством которой люди самоидентифицируются. Это уже не просто игра, а частичная трансформация личности… – Наверное, заметив мой остекленевший взгляд, Парда уточнила: – Ты следишь за мыслью?

– С трудом.

– Ничего, сейчас дойдем до сути. Если коротко, то, проходя личностную трансформацию, игрок в Сэкаи находит значительно больше возможностей достичь гратуала. В жизни у нас для равновесия имеется куча неприятных ощущений в виде так называемого ингратуала, а здесь таких противовесов значительно меньше. По большому счету, это и является одной из причин зависимости от виртуального мира.

– То, что мне здесь лучше, чем в реальности, и так понятно, как и то, чем мне грозит игровая зависимость.

– И чем же она тебе грозит? – с неподдельным интересом спросила Парда.

– Ну как, это же почти наркомания!..

Парда снисходительно улыбнулась:

– Все дело в том, мой милый Зацеп, что тут мы упираемся в обычные социальные клише. Что есть добро, а что зло? Ведь вредом мы привыкли считать то, что приводит человека в состояние дискомфорта и, так сказать, делает несчастным. Ты не счастлив в Сэкаи?

– Но это счастье отрывает от реальной жизни… – попытался возразить я, но явно неубедительно.

– Ты не задумывался над тем, почему практически никто не осуждает йогов и последователей духовных практик, которые, кстати, оторваны от обывателей и привычной жизни намного больше, чем игроманы?

– Ну… они ведь возвысились духовно, а не залипли в игрушке.

Парда еще раз покровительственно улыбнулась. Этот образ многомудрого психиатра разительно отличался от ее привычного поведения.

– Так принято считать, но, как мне кажется, они просто нашли свой гратуал. Не краткое мгновение, а перманентное состояние души – пребывание в недостижимом для потребительского общества состоянии счастья. Чистого и незамутненного. Так чем наслаждающийся своей игрой человек отличается от уплывшего в нирвану йога?

– Если посмотреть на это с такой точки, то ничем особым, – кивнул я, пытаясь уложить в голове все сказанное. – Но все равно моей проблемы это не решает. В реальном мире остаются люди, которых я люблю и хочу с ними быть.

– Поэтому у тебя намного меньше шансов стать жертвой аддикции, то есть пагубной привычки возвращаться к чему-то с маниакальной настойчивостью. Обычно причиной аддикции становится именно отсутствие возможности достигать гратуала в константной реальности. Отсюда мы можем сделать вывод: нужно стараться найти гратуал в реальности – радость от общения с близкими, созерцание реальной природы… путешествия, в конце концов. Можно, конечно, добавить ингратуала в игре, но это путь для мазохистов.

– Таких как миуры?

– Отчасти, но не всегда. Обычно мы находим пациентам замену их собственному выдуманному миру. Так называемый принцип меланжевой нити соби.

– Так, все… у меня уже голова пухнет от этой зауми. Сеанс закончен, – решительно свернул я тему, действительно чувствуя легкую головную боль.

– Ты считаешь это сеансом психотерапии?

– А ты нет?

– Скорее это передача мудрости от учителя к ученику.

– Тоже мне училка…

Уже чуть подрастеряв образ солидной ученой, Парда добавила:

– Ты слышал девиз Всемирной организации здравоохранения?

– Стыдно, но нет.

– «Если мы вас лечим, то помогаем сейчас, а если мы вас учим, то помогаем всегда».

– Действительно сильно сказано, – задумчиво произнес я, но тут же вновь был выбит из колеи очередной метаморфозой миуры:

– А насчет училки – это ты верно подметил. Я могу научить тебя о-очень многому.

– Вот только не начинай… – обреченно закатил я глаза.

Дальнейший вечер прошел в приятной обстановке, и если не учитывать попытки охмурить меня, Парда была очень милым и умным собеседником. А насчет ее флирта – меня по-прежнему не отпускало странное ощущение неправильности. Впрочем, чему удивляться – ведь рядом со мной красивая, игривая и явно опытная кошка. Я уже успел привыкнуть к ее игровой расе, но по-прежнему меня постоянно тревожило ощущение, что со мной играются как с мышкой.