В цель Канонир из будущего - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 17

Я исхитрился, отбивая саблей атаку разбойника, вытащить нож из ножен и бросить его в противника. Враг мой вскрикнул, остановился, и я проткнул его саблей. Фрол добивал своего врага. Теперь перед нами не было ни одного живого разбойника – только трупы.

Я бросился на корму. Здесь здоровенный бугай из чужих наседал на кормчего, с трудом отбивавшегося абордажной саблей. В пылу драки меня никто не заметил, и я ударил врага в спину, когда же он со стоном обернулся, вонзил клинок ему в грудь. Наступила тишина. Неужели все?

Кормчий без сил опустился на палубу.

Мы с Фролом обошли корабль. Трупы разбойников сбросили за борт. Пусть их всех рыбы сожрут, мерзавцев!

Из всей команды на судне остались только мы втроем – я, Фрол и кормчий. Такого в своей жизни я еще не видел. Не проснись я вовремя – никто бы не уцелел, а разбойникам достался бы корабль вместе с грузом и деньгами.

Осмотревшись, мы решили до утра ничего не делать, а посветлу определиться. Спать мы уже не ложились – да, собственно, до рассвета и оставалось часа два.

Я ходил по палубе, собирал оружие. Фрол с кормчим складывали у борта трупы членов нашей команды.

Как только встало солнце, мы в полной мере смогли увидеть масштабы побоища. Зрелище – не для слабонервных. Вся палуба была залита кровью, даже низ парусов забрызган.

Фрол с кормчим принялись переносить трупы на берег. Я же взялся отмывать палубу от крови. Непростое это дело – кровь уже запеклась и смывалась плохо. Я вылил не один десяток ведер воды, пока удалось привести палубу в относительный порядок.

За это время Фрол с кормчим вырыли большую братскую могилу. Кормчий достал из трюма старый парус, что лежал там на всякий случай, мы его порезали на большие куски, обернули каждое тело и уложили в могилу. Фрол прочел короткую молитву, и мы скорбно взялись за лопаты.

Вскоре могила была зарыта. Я сходил с топором в лес, срубил деревце, сколотил крест и воткнул его в рыхлую землю могилы. Фрол развел костер, сварил кулеш с мясом, кормчий принес с судна небольшой бочонок вина, и мы помянули погибших.

Солнце уже стояло в зените, а мы все еще сидели у догоравшего костра, подавленные. Настроение было – хуже некуда.

– Что делать будем? – подал наконец голос Фрол.

Я пожал плечами – мне было все равно.

– Думаю, в Муром вертаться надо, – высказал свое мнение кормчий. – Груз раздадим семьям купцов, обскажем, где могилка.

– А ты знаешь, у кого какой груз был? – задал резонный вопрос Фрол.

Повисла тягостная тишина.

– Вот что, – сказал я. – Нам до Москвы ближе, чем до Мурома. Давайте двигать в Москву. Сдадим товар оптом тамошним купцам, вернемся в Муром и все поделим поровну между семьями купцов.

– И из выручки наш заработок удержать надо, – внес предложение кормчий.

– Принимается, – подытожил Фрол. – Только вот в чем закавыка – как мы с судном управимся, когда нас только трое осталось?

Кормчий ответил почти сразу:

– Я за рулевым веслом буду – реку знаю, как свою комнату. Поставим малый парус. С ним ход, конечно, невелик, зато вам двоим управиться можно будет, сил хватит.

На том и порешили. В итоге вместо недели мы добирались до Москвы пятнадцать дней. Когда ветер стихал, стояли у берега. Грести вдвоем было бы безумием – все-таки ушкуй не лодка. Но тем не менее пришел тот день, когда мы добрались до столицы и ошвартовались у причала на Москве-реке.

Кормчий отправился на торг, подыскать оптового покупателя, Фрол занялся приготовлением нехитрого ужина – у него были к этому неплохие способности. Я же лениво лежал под навесом на носу судна, размышляя о своем будущем. Вот удастся кормчему найти купца, продадим оптом весь товар – а что дальше? Фрол и кормчий могут вернуться в Муром – у них там дома и семьи, в конце концов – родная земля. Они же привезут семьям купцов выручку от товаров и горестную весть о гибели мужей и отцов. А что мне делать в Муроме?

Не остаться ли мне в Москве? Ищут ли меня кромешники или уже забыли? Может быть, получить свою зарплату после продажи товара и перебраться в другой город – чем плох Новгород или Тверь? Нет-нет, Новгород отпадает – там в прошлом году полютовал Иван Грозный с Малютой Скуратовым, значительно уменьшив население казнями. Город сейчас разорен, и не скоро еще оправится.

Пожалуй, лучше в Тверь. А чем плох Псков? Я начал вспоминать все, что помнил об этих городах. Взвешивал все – от количества жителей до торгового оборота. Ведь если торговля бойкая, город богат. Жителей мало, как в Муроме, – мне не прокормиться: я должен был работать для заработка и для того, чтобы не утрачивать навыки, а может быть – даже и отшлифовывать их.

В итоге я решил – Псков. Расположен он поближе к границе, иностранцы часто бывают, торговля бойкая, да и не переселял Иван Грозный бояр, как в Твери. Пустил маленько крови Пскову – не без этого, но не так, как вольному Великому Новгороду. Вот уж кому досталось, так это Новгороду, причем фактически без повода, по подложной грамоте. Государь и обвинил новгородцев в измене. Остальное уже известно – скора и тяжела на расправу длань царева, и месть царя ужасна.

Кормчий явился, когда уже стемнело, довольный и слегка пьяный.

– Удалось купца найти богатого, завтра с утречка приедет на корабль – товар осмотрит, оценит. Коли по нраву придется, все оптом и скупит, – хвастался кормчий.

Ну, слава богу, от души отлегло. А то ведь не бросишь судно с ценным грузом – сидишь, охраняя, как пес на привязи. Мы с Фролом спали по очереди, сторожа судно.

Кормчему дали выспаться – ему завтра вести дела с купцом, свежую голову иметь надо. Я ведь даже приблизительно не знаю, сколько стоит медный кумган или маленький горшочек с ароматным маслом. А ведь были и другие товары – скажем, пряности и специи.

Утром встали рано, сварили из запасов гречневую кашу с мясом, развели сыто. Кормчий припасов не жалел: деньги будут не сегодня, так завтра, тогда же – и в обратную дорогу. А учитывая, что из всей команды нас осталось только трое, еды было с лихвой.

Купец заявился на тарантасе, с ним, судя по одежде, приказчик. Оба спустились в трюм, сопровождаемые кормчим. Купец оценивал качество товара, прикидывал цену, а приказчик записывал все на вощеную дощечку для дальнейшего подсчета.

На дальний колокольный звон я вначале и внимания не обратил, но тут вдруг насторожился Фрол:

– Чего это они звонят? Служба уже закончилась. Не случилось ли чего?

– Ежели случилось – узнаем скоро.

Чего брать в голову постороннее? Наша забота – чтобы купец товар купил, да разойтись.

Но начали звонить колокола других церквей, вдали показался дым. Все-таки что-то случилось. Не пожар ли? Тогда колокольным звоном подают тревогу, и жители бегут со своими ведрами тушить пожар. Города, села и деревни – почти сплошь из деревянных домов, пристройки и конюшни – тоже, как и заборы. Не смогут потушить пожар, перекинется огонь на соседские постройки – беда, весь город может выгореть.

Через час купец с приказчиком вылезли из трюма и уселись на корме считать стоимость товара. В это время по набережной, вдоль которой стояли суда у причалов, проскакал всадник. Во все горло он кричал:

– Татары на Москву напали, город жгут! Войска и государя в Москве нет! Спасайся, кто может!

Тут меня как обухом по голове ударили. Конечно же, как я мог забыть историю! Воспользовавшись тем, что Иван Грозный с войском ведет войну с Ливонией, крымские татары нарушили договор и напали на столицу. И помнил ведь я, что столица, подожженная татарами, выгорит вся. Погибнет множество жителей и много татар, занимавшихся в городе грабежом. Пожар в городе будет столь велик, что люди будут гибнуть от жара и от удушья.

Пока мы на корабле и улицы не забиты паникующим народом, надо сматываться – сниматься со швартовых и уходить, причем не медля ни минуты.

Купец с приказчиком, услышав слова верхового, кинулись к тарантасу и умчались, нахлестывая коня. Писало и вощеная дощечка сиротливо валялись на палубе.