В цель Канонир из будущего - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 10

– Надо же, попал! – удивились матросы. Двое самых ретивых побежали на берег и вскоре вернулись: – Готов! Прямо в спину!

Команда с уважением смотрела на Фрола.

Стычка с татарами унесла жизни трех наших товарищей – матроса команды и двух охранников-амбалов. Схоронили погибших утром в лесу, прочли молитву и продолжили плавание.

Дальнейший путь проходил спокойно. По обеим сторонам реки леса постепенно становились все реже, и наконец глазу представилась одна ровная степь, кое-где изрезанная оврагами.

Через неделю корабль ткнулся носом в берег. Я удивился:

– На ночевку еще рано, тогда чего встали?

Фрол объяснил:

– Волок здесь, будем ждать казаков с волами.

Ждали почти сутки, а поутру я увидел абсолютно бредовую картину – по степи к нам приближалось судно. Неужели галлюцинация? Но нет, видение видел не я один, матросы громко закричали:

– Судно волокут, скоро нашей стоянке конец.

Когда корабль приблизился, я разглядел впереди него десяток волов, подгоняемых погонщиками. От берега Волги тянулись в глубь степи гладко обструганные бревна, обильно смазанные дегтем. Я понял: судно килем ставили на бревно и, влекомое волами, перетаскивали из Волги в Дон или наоборот. В этом месте обе великие реки сходились наиболее близко.

Судно подтащили к берегу, отцепили волов и дружными усилиями команды и погонщиков столкнули в воду.

Затем пришла наша очередь. Судно развернули в воде, направив носом на импровизированный бревенчатый желоб, зацепили канат, и флегматичные волы медленно вытянули корабль на сушу. Зрелище было впечатляющее. Вся команда глазела с берега на действо. Поскольку дело близилось к вечеру, то на этом на сегодня все и закончилось. Волов пустили пастись, а команда отдыхала.

Рано утром волов снова запрягли, и они потянули корабль в степь. Конечно, наша посудина – не «Титаник», но и на ее перетаскивание ушло три дня.

Вскоре судно закачалось на волнах Дона.

Мы плыли по течению. Ветер надувал паруса, течение реки помогало, и на третий день слева показался турецкий Азов.

Мы выбрались в мелководное и теплое Азовское море. Солнце, теплынь, зеленые берега настраивали прямо-таки на курортный лад.

Прошли пролив, оставив слева Тамань. Место запомнилось по тучам комаров, которые на стоянке не давали спать. Зудящий рой висел над каждым человеком, и только порывы ветерка сносили в сторону этих маленьких вампиров.

К исходу следующего дня мы ошвартовались на пристани Кафы. Это уже была земля Османской империи, широко раскинувшей свои крылья над причерноморскими землями – от Балкан до Малой Азии.

Переночевав, купцы отправились на местный базар. Я тоже направился с ними. Восточные базары – это нечто неописуемое. Гвалт, крик торгующихся, жара, крики муэдзинов – все сливалось в какофонию. Прибавьте к этому яркие цветные одежды и экзотические товары, которых не было на Руси – и это будет лишь скромная тень от существующего в реальности.

Торговали медными кувшинами и золотыми ювелирными изделиями, не виданными мною раньше африканскими фруктами и крупами, названия которых я не знал, целебными порошками и китайским шелком, дорогим оружием и невольниками со всех сторон света. Продолжать можно долго.

Наши купцы даже сначала растерялись: продавать товар здесь или вести дальше – в Трапезунд, Синоп или Стамбул? Почем продавать? Какие товары покупать в обратную дорогу? Слава богу, нашлись здесь и русские купцы – из Пскова и Новгорода. Зашел нескончаемый разговор о ценах и товарах на разных рынках. Мне же это было неинтересно, и я пошел осматривать базар.

Удивила лавка с кальянами. Когда еще табак придет на Русь, насаждаемый Петром Великим, а тут уже курится дымок, булькает кальян, неспешно беседуют на коврах турки в красных фесках. Турецкий язык отличается от татарского, но понять вполне можно, так же как украинец поймет русского.

Что не понравилось, так это зазывалы у всех лавок. Они оглушительно орали, нахваливая свой товар, хватали за руки, тянули в лавки. Людишки прилипчивые, назойливые, горластые.

А что понравилось, так это оружие. Свою саблю я оставил на корабле: чужой город – чужие порядки. На Руси с саблями на торг не ходили, думаю, и здесь также.

В оружейной лавке был такой выбор холодного оружия, какого я не видел вообще. Поистине – оружие со всего света, прямо-таки музей, но в котором все можно трогать и понравившееся купить. Не устоял я, купил метательные ножи. В свое время они меня здорово выручали. Приглядел и мушкет испанской выделки, да денег не хватило.

Утомленный, с гудящими ногами и полный впечатлений, к вечеру вернулся я на корабль. Купцы уже были тут – сидели на палубе и спорили, обсуждая, где и почем продавать товар. Мнения разделились. Двое – в их числе и Федор – хотели плыть, резонно полагая, что чем дальше от Руси, тем дороже русские товары и дешевле турецкие.

Я не стал прислушиваться, а тем более вмешиваться в разговор, поел остывшей каши с сушеным мясом и улегся под навес на носу судна – нашем с Фролом временном жилище.

– Ну, как тебе Кафа? – лениво спросил Фрол.

– Базар отменный, есть все. Глянь-ка, какие ножи я купил, – не удержался прихвастнуть я.

Фрол приподнялся, взял в руки ножи.

– Сталь хорошая, да неудобные, рукояти маленькие, в руке держать неловко.

– Так ведь они не для ближнего боя, их метать удобно.

Я взял нож и кинул в мачту. А потом с пулеметной скоростью всадил рядом еще три лезвия. У Фрола от удивления чуть глаза на лоб не вылезли.

– Здорово, ты где так научился?

– Пришлось постранствовать, – туманно ответил я.

С трудом вытащил клинки из бревна мачты, уложил в чехол.

До самой ночи купцы-пайщики так и не договорились и продолжили спор утром. Все-таки решили идти в Трапезунд.

Тут же вышли в море. Шли вдоль берега – так плыть было дольше, однако это не требовало штурманских приборов и познаний, а кроме того, в случае шторма, можно было укрыться в многочисленных бухточках.

С борта корабля отлично были видны горы, покрытые лесом небольшие горские селения, ставшие в мое время курортными городами Геленджиком, Туапсе, Сочи.

К исходу второго дня мы ошвартовались и переночевали в Сухум-кале, а следующим вечером, когда уже смеркалось, вошли в гавань Трапезунда. Город лежал на склонах гор, спускавшихся уступами к морю.

Утром после завтрака купцы дружно направились на базар, я же стал искать местных лекарей, расспрашивая прохожих. Таковых в городе было немало, но, посетив троих, я сделал вывод, что все их умение заключалось в лечении травами. Похоже, хирургическим лечением здесь не занимался никто.

Я приуныл. Мое дело сложное – не товаром торговать. Чтобы набрать пациентов, нужно длительное время, которого у меня не было, или сделать редкую операцию известному в городе человеку, каковую мне пришлось делать в Венеции. Тогда я стал известен чуть ли не за один день, обеспечив себя надолго работой. Похоже, Трапезунд для моей хирургической практики не подходит.

Купцы заявились на корабль тоже расстроенные. Русские купцы на торге были, даже не единицы – на базаре был «русский» угол. И товаров из России было полно. Составлять землякам конкуренцию было бы неразумно – могли упасть цены. Решили плыть дальше, в Стамбул. Не откладывая, отплыли.

Море было спокойным, теплым, дул попутный ветер.

Следующим днем мы оставили слева Синоп. В далеком будущем у этого курортного города, в Синопской бухте, турецкий флот потерпит от русской эскадры адмирала Нахимова сокрушительное поражение.

Но, однако, любая дорога когда-нибудь кончается. Впередсмотрящий прокричал: «Вижу золотые купола!» Все бросились к борту. И впрямь – диво. Вдали виднелись городские постройки, и над ними высились золотые купола Софийского храма, а ныне мечети Айя-София. Да и сам Стамбул – не что иное, как бывший Царьград-Византия, а затем – Константинополь.

Мы вошли в бухту, тесную от многочисленных кораблей, и едва нашли место у причала.