Феноменологическое познание - Свасьян Карен Араевич - Страница 17

Как таковая, очевидность сущностно принадлежит к интенциональности и, более того, представляет собою универсальный способ интенциональной соотнесенности сознания. "Категория предметности, — подчеркивает Гуссерль, — и категория очевидности суть корреляты. К каждому основному роду предметностей… принадлежит основной род "опыта", очевидности" [43]. Отсюда вытекает необходимость феноменологического построения иерархии очевидностей. Гуссерль различает множество типов очевидности: абсолютную, адекватную, неадекватную, аподиктическую, конституирующую, негативную, предикативную и допредикативную, относительную, потенциальную и т. д. Они охватывают как сферу внешнего (чувственного) опыта, так и сферу внутреннего опыта, включая и внутреннее сознание времени. Эта дифференциация, являющаяся априорной структурной формой сознания, служит, по Гуссерлю, "всеобщим принципом обоснования" [44].

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОНТОЛОГИИ — Феноменологическая реформа наук, по замыслу Гуссерля, осуществляется путем эйдетической коммутации между феноменологией как "единственной абсолютно самостоятельной наукой" [45] и различными эмпирическими науками. Взятые сами по себе, эти науки обнаруживают принципиальную методологическую наивность, которая отличается от обыденной наивности лишь тем, что является "наивностью более высокого ранга" [46], оперирующей понятиями без интенциональной экспликации их смысла. "Возможно, — пишет Гуссерль, — что именно и этом проявляется глубокая и чреватая последствиями трагика современной научной культуры, на которую обычно сетуют в научных кругах, так велико количество специальных наук, что никто уже не в состоянии извлечь пользу из всего этого богатства… Наука в ее специально научной форме превратилась в некоего рода теоретическую технику, которая, как и всякая техника в обычном смысле, чаще держится на самовзращенном в многосторонней и многоопытной практической деятельности "практическом опыте"…, чем на вникании в ratio осуществленного действия" [47]. Освободить ее от этой наивности способна, как полагает Гуссерль, только феноменология, но для того чтобы приобщиться к феноменологии опытные науки должны предварительно рационализировать некритически используемые ими априорные категории. Поэтому каждой опытной науке должна соответствовать предваряющая ее эйдетическая наука, предметом исследования к

Это приводит к тому, что научные методы определяются: 1) категориями исследуемых ими предметов, так что каждой категории соответствует специфический вид конститутивного рассмотрения, 2) сущностью предметности как таковой, изучаемой в соответствующих онтологиях. Регион охватывает эмпирические предметности, по отношению к которым он является высшим конкретным родом, или априорной категорией. Поэтому, по Гуссерлю, априорно должно быть столько же онтологий, сколько региональных категорий [48]. Региональная онтология — априорная эйдетическая наука, подчиняющаяся региональному эйдосу, который, в свою очередь, проясняет предпосылки и структуры соответствующей опытной науки, помещая ее в ряд феноменологически коррелятивных дисциплин.

РЕДУКЦИЯ — Основной метод феноменологической философии, от понимания которого, по словам Гуссерля, "зависит понимание всей феноменологии" [49]. Называется также эпохé (греч.  — (воздержание от суждений). Гуссерль считал редукцию "наиболее трудной задачей философии" [50], определяющей, в конечном счете, не только подлинность философской рефлексии, но и смысл всей человеческой жизни.

Трудности редукции связаны, в первую очередь, с ее противоестественностью. Если обычная естественная установка, характерная для повседневного и научного опыта, осуществляется в полном согласии с данными чувств (или с гипотетическими примышлениями), то феноменологическая установка, достигаемая путем редукции, представляет собою полную противоположность природе ("Ein Widerspiel der Natur", говорит Гуссерль). Природа, весь естественный мир заключается здесь в скобки, чтобы дать сознанию возможность обратиться (наконец!) к самому себе. "Когда я действую так, — поясняет Гуссерль, — а я вполне свободен действовать так, я не отрицаю этот "мир", как если бы я был софистом, я не сомневаюсь в его существовании, как если бы я был скептиком; я просто практикую феноменологическое эпохé… Я исключаю также все относящиеся к этому естественному миру науки, какими бы прочными они мне ни казались, как бы ни восторгался я ими, как бы ни был далек от мысли, хоть в малейшей степени выступать против них. Я просто отключаюсь от них, я совершенно не использую их значимостей. Я не использую ни одно из их положений, сколь бы очевидными они ни были. Ни одного из них я не принимаю, ни одно не кладу в основу, поскольку каждое положение, сообразно с данными науки, мыслится как истинное относительно действительностей "этого мира" [51]. Редукция, стало быть, не есть отрицание мира или сомнение в его существовании; она есть просто радикальное сведение сознания к самому себе, к своим изначальным данностям. Мир не перестает быть существующим, он лишь становится феноменом мира; режим редукции не допускает никаких данностей, кроме ноэтически–ноэматических структур сознания. Это легко сказать, но это чрезвычайно трудно осуществить, "так как глаз привык только к объективному" [51], и обратить его, так сказать, вовнутрь сопряжено с бесконечными препятствиями в форме привычек объективистского и эмпирически–субъективистского мышления.

Гуссерль различал три типа редукции: психологический, эйдетический и трансцендентальный. Каждому из этих типов соответствует особый уровень феноменологического исследования: психологическая редукция охватывает сферу дескриптивной феноменологии, эйдетическая редукция очерчена рамками сущностной, или эйдетической, феноменологии, и, наконец, трансцендентальная редукция осуществляется в универсальной трансцендентальной феноменологии. Рассмотрим вкратце все три типа.

   1. Психологическая редукция. Здесь речь идет пока о возвращении к собственному непосредственному опыту, или к чистым данным психического самоисследования. Исследователь с самого начала сталкивается с тем трудным обстоятельством, что его психическая жизнь повсеместно смешана с данными "внешнего" опыта и, следовательно, обусловлена внепсихической реальностью. Между тем внешне воспринятая реальность не принадлежит к интенциональному сознанию, хотя к нему принадлежит само наше восприятие этой внешней реальности. Отсюда возникает необходимость осуществления эпохé. Феноменолог исключает всякую объективную "установку" и вместе с ней все суждения относительно объективного мира. Остается только опыт в своей интуитивной самоданности: опыт этого дерева, этого дома, мира вообще. И этот опыт обнаруживает себя как смысл самого предмета. Таким образом, психологическая редукция означена двумя стадиями: "во–первых, это — систематическое и радикальное эпохé над всякой объективирующей "позицией" в опыте, практикуемое как при рассмотрении отдельных объектов, так и в отношении всей установки сознания, и во–вторых, это — опытное усмотрение, анализ и описание различных "явлений": того, что суть уже не "объекты", а "смысловые единства" [53]. При этом само феноменологическое описание состоит из описания поэтических актов и ноэматических предметностей (различные способы "явления" ноэмы в ноэзисе).