Дежурный по апрелю - Черепанов Максим - Страница 2

— Мастер, почему вы его отпустили? На нем можно было отменно потренироваться! — очень похоже передразнивая интонации Алика, прогнусавил Валдис и тут же схлопотал по загривку.

— Хана туристу, — задумчиво сказала Лина и посмотрела на Алика. Тот, дожевав котлету, встал, промокнул губы салфеткой и, не оборачиваясь, вышел в соседнюю комнату. Лина незамедлительно отправилась за ним. Щелкнул шпингалет, и за дверью послышались хихиканье и аппетитная возня.

Валдис шмыгнул носом и легким, но быстрым шагом сбежал вниз по лестнице. Лешка, несмотря на эйфорию, тоже ощутил некоторую неловкость и медленно стал спускаться. Солнце на крыльце неожиданно сильно ударило в глаза, так что Лешка тихо зашипел и прикрыл лицо рукой. Скорее бы по-настоящему наступил вечер и вместе с ним — мягкий приятный полумрак.

— Вал! — позвал он, из-под ладони пытаясь рассмотреть приятеля в саду дома, несимметрично поросшем полуодичавшими яблонями.

— Тут я, — глухо донеслось справа, из кустов, — погоди, отолью.

Лешка зашел за угол дома, в спасительную тень. Тонкий слух юного вампира тут же различил в нескольких метрах, в поленнице, писк и еле слышный шорох. Закрыв глаза, Лешка мысленно потянулся вперед, нашел среди холодных дров несколько ярких пятен — мышиное семейство, выбрал самое крупное пятнышко и шепнул, едва шевельнув губами:

— И-ди ко мне. И-ди ко мне…

Когда он открыл глаза, одурманенный мышонок переступал лапками возле носков его кроссовок. Лешка протянул к нему руки, переплетя пальцы в сложном узоре, и сконцентрировался. Удар «распадом» требует полного сосредоточения и отдачи.

Короткая фиолетовая вспышка, и писк смолк. Лешка перевернул носком уже начавший разлагаться трупик — энергии вложил слишком много, и «распад» дал существенно более сильный эффект, чем просто мгновенный некроз тканей. Надо стараться экономить, Сиг за перерасход сил по голове не погладит…

Валдис распахнул дверь туалета — из старых, облупившихся досок, — шагнул наружу, застегивая ремень. Поднял голову и увидел перед собой двух человек. Привычно попытался просканировать ауру и тут же ощутил себя так, словно по голове ему от души врезали огромным ватным молотком. «Пуммм» — и все вокруг поплыло…

Нет, не люди, понял Валдис секунду спустя — от них веяло Силой, незнакомой и опасной. Одетые одинаково, в белые брюки и красные рубашки, двое парней, один лысый, второй брюнет, изучали его — без ненависти, без какого-либо выражения на лицах вообще, но внимательно и отстраненно, как муху под микроскопом.

Но Валдис не смотрел им в глаза — его ввел в ступор вид узора, любовно, вручную, разноцветными нитками вышитого на нагрудных карманах красных рубашек — рукоять белого меча с ярко-алым рубином в торце, начало лезвия и гарда в виде двух белых крыльев. Сигмар однажды нарисовал этот знак и еще несколько других на листе бумаги, показал им, тогда еще совсем детям, и процедил:

— Если когда-нибудь увидите любую из этих картинок на одежде или на коже…

— Нужно будет зарррычать? — пошутил Алик. Сигмар тяжело посмотрел на него, вздрагивая вертикальными зрачками, и наступила тишина.

— Убежать? — пискнула Лина.

— Ничего не нужно, — сказал Сигмар, — сидеть тихо. Вести себя как обычно. Тогда есть шанс, что вас не заметят…

— А если заметили? — спросил Лешка.

Сигмар оскалился, показывая клыки — длинные, острые, белые.

— Тогда без разницы. Нанести удар и бежать. Или просто бежать. Но исход скорее всего будет один.

— Какой? — не удержался Валдис.

— Достойно умереть, — сказал Сигмар, и у всех по спине пробежал холодок. Умирать не хотелось, даже героически.

Сейчас Валдис стоял, ощущая холодные струйки пота на своей спине и отчетливо понимая, что прятаться уже безнадежно поздно. Пальцы побелели и намертво вцепились в ремень, который он так и не успел окончательно застегнуть.

— Маллтшык, — протянул наконец лысый, — такой юный маллтшык. И уже с такой черрной душшой.

— Неужели ребенку нельзя помочь, Дем? — вторил ему брюнет.

Названный Демом в притворном смущении погладил себя по лысине.

— Ну, не знаю… Думаю, маллтшыка спасет только огонь, очишшающий огонь. Та-а, юный херо? Как нащщет немножко огня?

Надо тянуть время, понял Валдис. Надо предупредить своих. Любой ценой.

— Не надо огня, — сказал он. Голос прозвучал тонко и жалко.

Второй этаж, лихорадочно думал Валдис. Метров двадцать до них по прямой. Трудно, очень трудно для ментального контакта. Но попробовать можно… Лина чувствительнее, надо попробовать достучаться до нее. Но тихо, осторожно, не выдать себя!

— Можно и без него, — неожиданно легко согласился брюнет, — жизнь — это выбор, кровососик. Вот, например, сейчас перед тобой есть выбор… прямо-таки выбор жизни и смерти. — И он улыбнулся.

— Вы о чем? — выдавил Валдис, пытаясь мысленно дотянуться до спальни второго этажа и чувствуя, как слабеет контакт с каждым метром. Еще немного, еще чуть… Есть!

В других обстоятельствах он покраснел бы от кончиков волос до пяток, оказавшись в такой момент в голове Лины, но сейчас ситуация была совершенно особой. «Ли!» — «Вал! Какого черта!!!» — «Ли, у нас гости, рисунок с белым мечом, помнишь? Я уже на крючке, бегите! Спаса…»

— Да вот как раз об этом, — продолжая улыбаться, брюнет развел руки в стороны, — ты свой выбор уже сделал.

— Сик деворабет еум игнис, — хором сказали двое в красных рубашках, и мир для Валдиса стал огнем и болью. Он закричал, дико и страшно, давясь закипающей кровью, и эхом ему ответил вопль Лины, не успевшей разорвать с ним ментальный контакт. Белые мечи обошли бьющийся на земле огненный комок и не спеша направились к дому. Брюнет пару раз сглотнул — он не первый год носил на себе фирменный знак, но вид заживо горящего подростка даже для него был тяжеловат. Не оборачиваясь, он рубанул правой ладонью воздух назад, и крик оборвался.

— Не трать силы, — прорычал Дем, — они тебе еще пригодятся.

В этот момент на них выскочил Лешка. Увидел знаки на одежде, увидел обугленное тело Валдиса, издал горлом неясный хрип и попятился назад.

— Стоять, — сказал Дем, и ноги юного вампира приросли к земле.

— «Отрицание неживого»? — спросил брюнет, поднимая руку.

— Не спеши…

Лысый рассматривал Лешку, как раздавленного таракана.

— Мне как раз нужен был вампиреныш для опытов, — процедил он.

«Надо попробовать врезать по ним “распадом”, — подумал Лешка. — Конечно, ничего не выйдет, но тогда они меня сожгут или развоплотят. И никаких опытов. Ну же, давай».

Ладони стали неожиданно тяжелыми и отказывались повиноваться.

— Взрослые дома есть? — спросил Дем.

Чтоб ты сдох, светляк…

— Нет, — ответили его губы, — только Сигмар. Но он ушел.

При звуке имени мастера Светлые поморщились, как от зубной боли. Брюнет повел в воздухе рукой.

— Сомнум иммортуи, — сказал он, и Лешка упал на колени, а потом на бок и на спину.

Вечерело.

«Кажется, — подумал он, — все это мне только кажется. Я сплю. Сейчас придет Сиг и скажет, что пора вставать…»

Руки и ноги налились свинцом. Грудь сдавило — если бы Лешке нужно было дышать, он бы задохнулся. Оставалось только лежать на спине и смотреть в небо.

— До скорой встречи, малыш, — обронил лысый, проходя мимо.

У дверей они встретились с другой парой в красных рубашках.

Четверо вошли в дом.

На верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, стояла фигура в черном с седой головой.

— Тц-тц-тц, — сказал Дем, — какая встреча. Сам хозяин лягушатника.

— Сейчас я скажу «кровавый туман», — ровно произнес Сигмар, — и вы все здесь ляжете.

Брюнет побледнел.

— Не скажешь, — парировал лысый, — здесь ведь еще парочка твоих выкормышей, я их чувствую… и они — не нежить, а значит, «туман» не переживут. Детки, выходите! Поддержите папочку!

Скрипнула дверь, Лина сунулась в коридор.

— Уходите! — рявкнул Сигмар.