Образцовые броненосцы Франции. Часть III. “Шарль Мартель” - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 27

В мае отметим упражнения на рейде Салин с пребыванием на Корсике с 18 по 23-е, в Аяччо, а потом в Порто-Векьо 24-го; броненосец присоединится к эскадре в Гольф Жуан и после новых учений 31 мая последует общая съёмка с якоря для возвращения в Тулон.

21 июня состоялся общий выход эскадры на большие маневры. В этот год эскадра Севера соединилась с эскадрой Средиземного моря и вся Морская армия 23-го сделала заход в Алжир.

Не повторяя содержания маневров, уже известного читателю по книге о "Карно", подробно расскажем лишь об одном эпизоде этих маневров, главным действующим лицом которого был непосредственно "Шарль-Мартэль".

2 июля после различных упражнений 2-й дивизион, а по условиям маневров эскадра С, под командованием контр-адмирала Обри дё ля Ноэ в составе броненосцев "Шарль-Мартэль" (флаг) и "Жорегибери", крейсеров "Лавуазье", "Дюнуа" и миноносцев пришел на рейд Аяччо в первом часу дня. Бросив якорь, корабли тотчас начали грузить уголь и пополнять запасы пресной воды с целью скорого и долгого пребывания в море. Наутро маневры возобновились с участием первой настоящей подводной лодки, которой обладала Франция, а именно "Гюстав Зэдэ".

"Гюстав Зэдэ", вторая французская подводная лодка после "Жимнот", была кораблём, имеющим водоизмещение в подводном положении 266 т. Она построена по чертежам инженера Ромазотти (Romazotti) и снабжена одним электрическим двигателем. Лодка принадлежала к типу, который позднее назовут "настоящие подводные лодки" в отличие от "погружающихся миноносцев" гениального инженера Лобёф (Laubeuf). Сторонники этих двух концепций теряли годы на бесплодные дискуссии и продолжали параллельно строить их, отвечающие каждой из этих концепций. Идеи Лобёф дошли даже до того, что добились признания, но годы были потеряны и превосходство Франции в этой области будет поколеблено.

"Гюстав Зэдэ" совершила переход из Тулона в Аяччо за 24 часа. 3 июля в 8 часов утра эскадра начала выходить в море, чтобы начать "враждебные" действия. Хотя адмиралом Жэрвэ все суда были предупреждены о возможности иметь дело с подводными лодками, но на этой эскадре никто не подозревал о её близости. Имея на поверхности воды только конец трубы, с лодки видели всё происходившее у противника; сильное же волнение способствовало её скрытию от взоров. Лодка была вынуждена поспешно погрузиться, чтобы избежать тарана одного из миноносцев, следовавших впереди эскадры. Пропустив всю эскадру, лодка, с расстояния 200 метров, выпустила мину под корму броненосца "Шарль-Мартэль", на котором обнаружили по своей корме странный водоворот, потом белёсый кильватер, прочертивший гладь воды и все узнали торпеду и затем, приблизительно в двухстах метрах, всплыл черноватый колышек, подозрительно перемещающийся, который был ничем иным как оптической трубой "Гюстав Зэдэ". Некоторые свидетели вдобавок говорили о странном звуке из-под воды.

Тотчас суда открыли в этом направлении учащённую стрельбу, миноносцы бросились разыскивать лодку, но тщетно. Эта внезапная и непредвиденная атака, настолько искусно проведённая лейтенантом Жобар, стала причиной всеобщего энтузиазма. "Гюстав Зэдэ" оказался не оружием обороны, действие которого ограничено незначительным радиусом вокруг места, которое надо защищать, но морским, чтобы наносить разрушение у вражеских берегов. Лодка появилась на поверхности несколько минут спустя, приветствуемая залпом лёгкой артиллерии "Шарль-Мартэль" и "Жорегибери". Она погрузилась снова, но пересекая курс "Жорегибери" очень близко от этого броненосца, подвергалась риску быть им раздавленной. "Жорегибери" должен был резко отвернуть влево, чтобы избежать этого. Когда затем эскадра С отплыла на достаточное расстояние, лодка показалась на поверхности на месте её бывшей якорной стоянки.

Броненосец "Шарль Мартель". 1900 г.

Позднее, на месте атаки найдут учебный конус торпеды. Конус был с абсолютно расплющенной вершиной, что вне всякого сомнения говорило об удачном дебюте нового рода морских сил.

Интересно, что поначалу газеты писали о торпедировании "Жорегибери", так как командир лодки льётэнан дё вэсо Жобар (Jobard) головной броненосец опознал как "Жорегибери", о чём и донёс командованию. Ошибка газетчиков была исправлена только 8 июля, с повторным заходом эскадры в Аяччо.

Однако интересно узнать, как атака представлялась на самой лодке. Второй офицер "Гюстав Зэдэ" А. Томази (Auguste Thomazi) вспоминал: "Слава нашего корабля достигла своей вершины, когда три месяца спустя, он совершает подвиг первого пуска торпеды, осуществленного подводной лодкой в условиях, аналогичных боевым условиям, таким, какими они были тогда.

Большие морские маневры начались в ночь со 2 на 3 июля. Вечером 2-го мы вышли из арсенала. Только командир и я знали, куда мы идём. Выйдя с рейда, мы нашли буксир "Йутиль", который нас потащил на Корсику со скоростью 9 узлов. Стояла прекрасная погода. Посреди ночи в пятидесяти милях от берега мы почувствовали сильный запах леса. 3-го, ранним утром, буксир был отпущен, мы перешли в подводное положение и проникли в бухту Аяччо. Эскадра собиралась сниматься с якоря. Командир Жобар выпустил торпеду, зарядное отделение которой разбилось о корпус броненосца "Шарль-Мартэль", и мы всплыли посреди общего изумления, изумления такого, что корабли, начавшие маневр выхода, продолжали его, как если бы мы не существовали, и что у нас было едва хватило времени на аварийное погружение, чтобы пройти под килем следующего броненосца, "Жорегибери", который без этого нас бы безжалостно утопил.

Адмирал, командующий эскадрой, был однако официально уведомлён, что он может быть атакован подводной лодкой, но он не принял всерьёз это предупреждение. Впрочем, он также вынес решение по торпедированию; броненосцу, признавшему, что это "не было игрой", было приказано продолжать маневры. Но это было только его мнением. Атака "Зэдэ" получила огромное внимание во Франции и за границей, она принесла решающий аргумент сторонникам подводных лодок, и за нею последовали многочисленные закладки лодок во всех странах".

Действительно, атака лодки главным арбитром маневров, адмиралом Жэрвэ, не была засчитана в силу формального условия, согласно которому порт Аяччо считался неприступным портом, а потому, корабли также считались неприкосновенными. "Шарль-

Мартэль" продолжил участие в маневрах, однако данное объяснение показалось малоубедительным.

Известие об "атаке века" особенно всколыхнуло тех, по ту сторону Ла Манша, для кого торпеды предназначались. Английские репортёры, со своей стороны, поспешили успокоить публику. Так, в статье "Daily Graphic" можно было прочитать,.что "опыты с "Гюстав Зэдэ" были только подтверждением мнения, уже распространённого, что подводные лодки могут причинить много зла, если подойдут к неподвижной цели на досягаемость торпедного выстрела, но эти опыты ничего не доказывают относительно своей действенности против цели, двигающейся в незнакомых водах". На следующие тринадцать лет спокойствие было восстановлено, но англичане задумались над созданием собственных подводных сил.

После захода 8-го в Аяччо, учения возобновятся на рейде Салин и продолжатся на рейде Тулона, куда эскадра прибыла 11-го, в частности общим пополнением угля, воды и продовольствия.

Маневры продолжатся 17-го после празднеств 14 июля. Утром флот отплыл из Тулона, разделённый на три линейные эскадры (по шесть эскадренных броненосцев в каждой), лёгкую эскадру (11 броненосных крейсеров) и флотилию из 9 контрминоносцев. В этот и следующие дни прошли эскадренные эволюции и сигнализация дневная и ночная под руководством адмирала Жервэ. 19-го, проверяли действие безпроволочного телеграфа на постепенно удаляющихся друг от друга соединениях, выяснилась возможность переговариваться на расстоянии до 70 км. 23-го, корабли проводили боевую стрельбу по укреплениям и подвижным целям.