Дворник - Баррэдж Альфред Маклелланд - Страница 3

— Я чувствую себя как обычно, душечка, — ответила она. — Будьте ко мне снисходительны. Приближается самое плохое для меня время года. Если я доживу до конца ноября, значит, протяну еще один год. Но я пока не знаю… не знаю.

— Конечно, вы не умрете в этом году, — бодро возразила Тесса оптимистичным тоном, которым обычно успокаивала испуганных детей.

— Если я не умру этой осенью, значит, умру следующей или какой-нибудь другой осенью, — прошелестел старческий голос. — Я обязательно умру осенью. Я это знаю. Знаю.

— Но откуда вы можете знать? — спросила Тесса, выбрав подходящую интонацию мягкого изумления.

— Знаю, и все. Какая разница, откуда?… Много листьев уже упало?

— Почти ни одного, — ответила Тесса. — Стоит безветренная погода.

— Скоро начнут падать, — пробормотала мисс Ладгейт. — Теперь уже очень скоро…

Ее голос стих, но вскоре она овладела собой, взяла в руки карты и принялась за пасьянс.

Два дня спустя все утро и до середины дня шел сильный дождь. Перед наступлением сумерек налетел сильный ветер и подхватил желтые листья, которые, кружась, падали на землю сквозь сплошную стену дождя. Мисс Ладгейт сидела у окна и смотрела на листопад потухшими, полными отчаяния глазами, пока не зажгли свет и не закрыли шторы.

К ужину ветер стих, и дождь кончился. Тесса выглянула в щель между шторами и увидела неподвижные силуэты деревьев на фоне темного неба, на котором мерцали несколько звезд. «Видимо, ночь будет ясная», — подумала она.

Мисс Ладгейт как обычно достала карты, а Тесса взяла книгу и ждала, когда ей велят сесть за рояль. Тишину комнаты нарушал лишь шелест карт, ложившихся на полированную поверхность стола, да шорох переворачиваемых страниц.

…Тесса не могла с уверенностью сказать, когда впервые услышала этот звук. Звуки доносились из сада, постепенно доходя до ее сознания, и когда они окончательно завладели ее вниманием и заставили задуматься, откуда они взялись, она уже не могла вспомнить, сколько времени длятся эти звуки.

Тесса закрыла книгу и прислушалась. Шуршащий, протяжный и ритмичный звук. С равными промежутками. Словно женщина неторопливо расчесывает длинные волосы. Что это? Что-то гибкое и шершавое скребет по неровной поверхности? И тут Тесса поняла. Кто-то подметал упавшие листья на длинной дорожке за домом, огибавшей поместье. Подходящее время для уборки листьев!

Она продолжала прислушиваться. Теперь, когда она определила природу звука, ошибки быть не могло. Она бы и не задумывалась, если бы не темнота за окном, и поначалу она отвергла мысль о преданном делу садовнике, готовом работать в столь поздний час. Она подняла голову, собираясь поделиться своими мыслями с мисс Ладгейт, и — не произнесла ни слова.

Мисс Ладгейт напряженно вслушивалась, сидя вполоборота к окну, подняв глаза кверху. Она застыла на месте, вся ее поза свидетельствовала о страшном напряжении. Теперь Тесса не только слушала, но и смотрела.

В неестественно тихой комнате послышалось какое-то движение. Мисс Ладгейт повернула к своей компаньонке побелевшее от ужаса лицо, в ее глазах читалась покорность судьбе. И вдруг в одно мгновение выражение ее лица изменилось. Тесса поняла — мисс Ладгейт увидела, что она прислушивается к доносящимся с улицы звукам, и по какой-то причине сердится на нее за это. Но почему? И откуда это выражение ужаса на бледном старческом лице?

— Может, сыграете что-нибудь, Тесса?

Несмотря на вопросительную интонацию, ее слова означали приказ, и Тесса это понимала. Она должна заглушить звук метлы, доносящийся из сада, потому что по некой необъяснимой причине мисс Ладгейт не хочет, чтобы она его слышала. Поэтому Тесса из деликатности играла самые быстрые и бравурные пьесы.

Через полчаса мисс Ладгейт поднялась, плотнее укуталась в шаль и медленно побрела к двери. На полпути она остановилась и пожелала Тессе спокойной ночи.

Тесса решила задержаться в гостиной и вновь села за рояль. Через пару минут она принялась рассеянно наигрывать тихую мелодию. Почему мисс Ладгейт противилась тому, чтобы она услышала звук метлы на дорожке у дома? Сейчас звук прекратился, иначе она бы выглянула в окно, чтобы посмотреть, кто же работает в такой час. Может, вид опавших листьев вызывает у мисс Ладгейт странную неприязнь, и ей было стыдно за то, что она заставила садовника работать допоздна? Но мисс Ладгейт никогда не волновало, что о ней думают другие; кроме того, сегодня она проснулась поздно, и у садовника было достаточно времени для того, чтобы убрать листья, прежде чем хозяйка их увидит. Почему же мисс Ладгейт была так напугана? Может, этот страх имеет какое-то отношение к ее непонятной уверенности, что она умрет непременно осенью?

Ложась спать, Тесса мысленно посмеивалась над собой за то, что попыталась проникнуть в тайники изощренного разума, которому уже более восьмидесяти лет. Она лишь увидела еще одну сторону характера мисс Ладгейт, и все они не поддавались объяснению.

Стояла тихая ночь, и, судя по всему, никаких изменений не предвиделось.

«Сегодня уже много листьев не упадет», — раздеваясь, подумала Тесса.

Но когда наутро она перед завтраком вышла прогуляться в сад, то увидела, что длинная дорожка позади дома усыпана опавшими листьями и Той — второй садовник — сгребал их березовой метлой, на которой, как верили в Средневековье, летают ведьмы, и убирал в тачку.

— Здравствуйте! — воскликнула Тесса. — Надо же, сколько листьев нападало за ночь!

Той перестал мести и покачал головой.

— Нет, мисс. В основном листья падали во время сильного ветра еще вчера вечером.

— Но ведь их уже подмели. Я слышала, как кто-то работал здесь после девяти. Разве это были не вы?

— Попробуйте застать нас за работой после девяти часов, мисс! — широко улыбнулся садовник. — Нет, мисс, никто их не трогал. Вообще-то это неблагодарный труд. Стоит только вымести одну кучу, как тут же появляется новая. В это время года даже сотня садовников неспособна привести сад в порядок.

Тесса больше ничего не сказала и в задумчивости вернулась в дом. Листья падали и падали, и их уборка продолжалась весь день. На пустыре за огородом развели костер, и в доме пахло дымом.

Вечером мисс Ладгейт приказала разжечь камин в спальне и объявила Тессе, что они будут сидеть там до и после ужина. Но из камина повалил дым, и, кашляя, ворча и ругая миссис Финч за нерасторопность и нерадивость трубочистов, старая дама рано ушла спать.

Тесса спать не хотела. Оставшись одна, она вспомнила о книге, которую накануне оставила в гостиной, и решила немного почитать у огня в столовой. Едва перешагнув порог гостиной, она резко остановилась и прислушалась. Сомнений быть не могло. Несмотря на то, что ей говорил Той и что часы показывали уже половину десятого, кто-то подметал дорожку в саду.

Она на цыпочках подошла к окну и заглянула в щель между ставнями. Сад был залит серебристым лунным светом, но она никого не увидела. Правда, стоя у самого окна, ей удалось более точно определить место происхождения звуков — они шли от удаленной части дорожки, которую не было видно из окна. Прямо за гостиной находилась дверь, ведущая в сад, но все в ней противилось — она и сама не могла понять почему — тому, чтобы выйти и посмотреть на таинственного дворника. Испытывая необъяснимый страх, она думала, что лучше увидеть его — по крайней мере, в первый раз — на расстоянии.

Потом Тесса вспомнила об окне на лестничной площадке и после недолгого колебания тихо поднялась на второй этаж и свернула налево по коридору. Лунный свет, проникая через окно, лежал бледным голубоватым пятном на стене. Тесса с трудом открыла щеколду, осторожно подняла раму и выглянула в сад.

На дорожке под окном, в нескольких метрах слева, ближе к углу дома какой-то мужчина медленно и ритмично работал метлой. Метла взлетала и опускалась на дорожку с тихим шуршащим свистом, взмахивая через равные интервалы, словно маятник старинных часов.

Со своего наблюдательного пункта Тесса не могла как следует разглядеть стоящую внизу фигуру, но она явно принадлежала рабочему человеку — его одежда выглядела поношенной и мешковатой. При этом в сцене, которую она наблюдала, было что-то нехорошее, что-то странное и неестественное. Она чувствовала, что чего-то не хватает, она с первого взгляда это заметила, но никак не могла понять, чего именно.