Джура - Тушкан Георгий Павлович - Страница 84

– Не бей, не бей! – закричал Джура и выбежал во двор. Солнце его ослепило. Он на мгновение остановился, закрыв лицо руками, а затем поднял камень и швырнул в обидчика. – Остановись! – закричал ему пожилой киргиз. – Мы учим твою собаку. Спасибо скажешь потом. Мы сделаем из неё хорошего сторожа, а для этого отучаем брать хлеб и пищу из чужих рук… Повторить! – сказал он.

Боец, закутанный в халат, подошел к Тэке и бросил лепешку. Взбешенный Тэке бросился на него, но лепешки не тронул, а обошел её, как раскаленный уголь.

– Не надо этого, – сказал Джура. – Я прикажу, и он будет брать только от меня. А ты кто? – гордо и заносчиво спросил он. – Я? Я командир отряда – Козубай.

– Ты командир? – искренне удивился Джура.

Он представлял себе Козубая старым, седым великаном непомерной силы, с голосом громким, как выстрел, одетым в богатые меха. А оказалось, Козубай такой обыкновенный! Но, несмотря на некоторое разочарование, Джура почувствовал в Козубае большую скрытую силу и, когда Козубай позвал его к себе, послушно пошел за ним.

Они уселись в кибитке Козубая. Джура бросал косые взгляды на стены, увешанные винтовками. Оружие висело даже на потолке. «Самый богатый человек», – подумал он о Козубае.

– Как тебя зовут? – спросил Козубай.

– Джура.

– Откуда?

– Из кишлака Мин-Архар.

– Где это?

– На север от Сауксая.

Начальник вынул из сумки бумагу и разостлал её на коленях. Он долго водил по ней пальцем, потом с недоверием посмотрел на Джуру: – А ты не врешь?

Джура побагровел, жилы на его висках вздулись, и он так посмотрел на начальника, что тот улыбнулся.

Джура был взволновал тем, что ему не поверили. – Басмач Тагай увез мою Зейнеб, и я убью его. Безносый жег меня железом – я отомщу. Мой кишлак – Мин-Архар. Зимой к нам джигиты приезжали, карамультук мой забрали. Один – киргиз твой, Муса, другой – высокий такой, молодой, сердитый, с голубыми глазами, Юрий.

– Да это Ивашко! Это было год назад, когда я был в Уч-Кургане с Максимовым. Так это ты хотел Ивашко ограбить? Он здесь недалеко работает. Увидишь его. Эй, позовите Мусу!

– Я хотел взять его винтовку, – сказал Джура. – Ты убил басмача Чиря, и за это ты получишь его винтовку, – сказал Козубай. – Вот она, видишь, с отметкой на прикладе. – И он показал не стену, где висели винтовки. – Ты хочешь поймать Тагая – очень хорошо. Но знай, что это опасный и большой курбаши, а Безносый – его помощник.

В кибитку плечом вперед, как он всегда ходил, вошел Муса. – Узнаёшь старого знакомого из Мин-Архара? – спросил Козубай. – Он самый, – ответил Муса, удивленно оглядывая Джуру с ног до головы. – И как это он из своего дьявольского гнезда вниз сорвался? Вот не ожидал! Отчаянный!

– А что Юрий делает? – спросил Джура.

– У каждого своя охота, – ответил Козубай. – Мы за басмачами охотимся, а Ивашко за камнями охотится. Он ищет в горах полезные камни. Летом он опять к вам в Мин-Архар ездил. Богатое урочище: и железная руда, и ртуть, и молибден – такие камни, чтобы сталь крепче была. А ты из какого рода?

– Я? Из рода Хадырша, – гордо ответил Джура. – А из какого общества, из какого колена?[35]

Этого Джура не знал; он впервые слышал о том, что род делится на общества и колена.

– Знай, что неподалеку пасет скот на осеннем джейлау род Хадырша, а в этом роду есть общества Мерим и Чокмерим, Тоз, Козике, Ингирчик.

С каждым новым именем глаза Джуры раскрывались все шире. Он никогда не предполагал, что существует такое великое множество людей. Джура разговорился. Он все больше нравился Козубаю, и Козубай думал, глядя на Джуру: «Какой поразительный случай! Человек из патриархально-родового строя попадает сразу в двадцатый век, в советский двадцатый век. Среди диких гор, всегда в борьбе с природой, очевидно, вырабатываются сильные натуры, но и нравы там, должно быть, суровые!»

– А сколько тебе лет? – спросил Козубай.

– Я родился в год дракона и прожил один мечель. Козубай знал, что по старинному летосчислению киргизов один мечель – это двенадцатилетний цикл, а год дракона – пятый по счету.

– Тебе семнадцатый год! На вид ты старше, потому что очень рослый, сильный и суровый. Да! Сколько у твоего отца скота? – Отца не помню, – ответил Джура. – У матери было десять коз. – Как же вы жили? Чтобы кочевой киргиз мог существовать, ему надо не меньше пяти баранов на каждого члена семьи, иначе он не сможет сделать себе одежду из шерсти и сбить войлок, чтобы укрывать юрты.

– Мой отец был великий охотник, он давно умер, и я один весь кишлак мясом кормил. А весь скот принадлежал главе рода Искандеру, – продолжал Джура свой рассказ.

– Ты смелый и храбрый охотник, сильный духом, – сказал Козубай. – Хочешь ходить со мной в походы, дружить, отбивать скот у баев? А ты любишь золото? – неожиданно спросил Козубай. – Зачем ты так говоришь – «любишь золото»? Оно имеет власть только над низкими душами, так говорила мне мать словами отца. Или ты смеешься надо мной?

Козубаю понравился этот ответ.

– А ты бай? – неожиданно сказал Джура.

– Он без головы! – возмутился Муса.

– Почему я бай? – заинтересовался Козубай.

– Я видел твоих лошадей, овец, кутасов, – сказал Джура. – Посмотри, какой ты богатый! – И он показал на винтовки, висевшие на стенах.

Козубай засмеялся.

– У нас все общее, – сказал Козубай. – Эти винтовки отбиты у басмачей, они – общие. А мы охраняем от басмачей всех, кто работает. Понял?

– Я знаю басмачей, к нам приезжал Тагай в горы. – Ты мне все подробно расскажешь о Тагае. Это мне очень важно, Джура.

Кибитка наполнилась народом.

– Вот, – показал на юношей Козубай, – видишь, Джура, это наши сарыкольские комсомольцы. Кто из вас принадлежит к роду Хадырша? – Я, – ответил широкоплечий, рослый юноша с темным пушком на губе.

– А-а, Уразалиев! Этот, Джура, тоже из рода Хадырша. Он спустился со снежных гор, чтобы очистить землю от басмачей. Внесли три блюда плова.

– Садитесь, – предложил Козубай.

Джура сел к самому дальнему от Козубая блюду, но Козубай окликнул его:

– Ты чего там? А ну-ка, иди сюда!