История франков - Турский Григорий - Страница 92

32. Много зла делалось в то время. Так, Домнола, вдова покойного Бурголена, дочь Виктория, епископа Ренна, на которой женился Нектарий[118], имела тяжбу с Боболеном, референдарием[119] Фредегонды, из-за виноградников. Услышав о том, что она пришла в эти виноградники, Боболен послал гонца предупредить ее, чтобы она даже и не помышляла входить в это владение. Не обратив на это внимание, она заявила, что эти виноградники были владением ее отца, и вошла туда. Тогда Боболен, подняв своих приближенных, напал на нее с вооруженными людьми. Убив ее, он завладел виноградниками, а имущество ее похитил и перебил мечом мужчин и женщин, находившихся при ней; из них в живых остались только те, кто спасся бегством.

33. И вот в те дни в городе Париже появилась женщина, говорившая жителям: «Бегите из этого города и знайте, что он должен сгореть от пожара». Так как многие над ней смеялись, думая, что она это говорит или как гадалка, или под влиянием какого-то пустого сна, или под воздействием беса полуденного[120], она им ответила: «Все, что вы говорите, – это не то. Ведь я говорю правду, ибо я видела во сне, как из святой базилики Винценция выходил муж, от которого исходило сияние, и, держа в руке свечу, поджигал подряд дома торговцев». И вот спустя три ночи после того, как женщина произнесла эти слова, с наступлением утра кто-то из горожан, зажегши свечу, вошел в кладовую и, взяв оттуда масло и прочие необходимые ему вещи, оставил возле бочки с маслом свечу. А был этот дом первым к воротам, обращенным на юг. Занявшись от той свечи, дом начал гореть, от него стали заниматься и другие дома. Тогда огонь обрушился на заключенных в темнице. Но им явился блаженный Герман и, разбив столб и цепи, которыми они были обвязаны, открыл дверь темницы и дал заключенным уйти невредимыми. Выйдя оттуда, они направились к базилике святого Винценция, где находилась могила блаженного епископа[121]. И вот когда пламя от сильного ветра распространилось по всему городу – то там, то сям, – пожар, свирепствуя со всей силой, начал приближаться к другим воротам, где находилась часовня блаженного Мартина, которая была некогда сооружена по случаю того, что он поцелуем исцелил там от проказы одного прокаженного[122]. А человек, который ее построил на высоких столбах, полагаясь на господа и в надежде на силу блаженного Мартина, сам укрылся и вещи свои укрыл за стенами часовни, говоря: «Ведь я верю и надеюсь на то, что это место защитит от пожара тот, кто не раз прекращал пожары и на этом самом месте очистил кожу прокаженного, излечив его поцелуем». Но пожар приближался и сюда, неслись сильные волны пламени[123], которые, проникая через стену часовни, тут же гасли. Народ же кричал тому человеку и его жене: «Бегите, несчастные[124], может быть, спасетесь. Вот уже вся сила огня обрушивается на вас. Вот уже вас настигает густой ливень из [горячей] золы и раскаленных углей. Выходите из часовни, чтобы не сгореть вам в этом пожаре». Но они молились и в ответ на их крики не двигались с места. И женщина ни разу не отошла от окна, через которое по временам врывалось пламя, – столь крепко чаяла она благодати блаженного предстателя. И такова была сила блаженного [239] святителя, что спасла не только эту часовню с домом своего почитателя, но и не допустила того, чтобы свирепствующее пламя повредило другие дома, находившиеся окрест. Там и кончился пожар, который начал утихать на одной стороне моста. Но на другой стороне он так сильно все сжег, что только река положила ему предел. Однако же церкви и епископские дома не сгорели. Ведь говорили, что та часть города как будто исстари была освящена, так что там пожар не имел силы и не появлялись ни змеи, ни крысы. Впрочем, недавно, когда чистили канал под мостом и выносили грязь, которой был забит канал, нашли крысу и медную змею. После того как их унесли, там появилось бесчисленное множество крыс и змей, и потом город начал подвергаться пожарам.

34. И поскольку у князя тьмы тысяча уловок[125], чтобы нам приносить вред, я расскажу о том, что произошло не так давно с затворниками и божьими угодниками. Удостоенный священнического сана, бретон Виннох, о котором мы упоминали в другой книге[126], жил в такой воздержанности, что носил одежду только из шкур, питался сырыми полевыми травами, а чашу с вином подносил к устам так, что, казалось, он скорее смачивал уста, чем пил вино. Но поскольку щедрые набожные люди часто доставляли ему сосуды, наполненные этой влагой, он постепенно привык пить и даже, что еще хуже, без меры и предавался этому так, что частенько видели его пьяным. И вот со временем он стал все больше и больше пить, им овладел диавол, и он был одержим безумием настолько, что хватал то нож, то палку или что-либо другое, могущее служить оружием, и в диком исступлении гонялся за людьми. Вот почему необходимо было связать его цепями и посадить под охраной в келью. В таком безумном состоянии он прожил два года, затем испустил дух.

Нечто подобное, как говорят, случилось с двенадцатилетним юношей Анатолием из Бордо. Он был слугой одного торговца и попросил разрешения жить затворником. Но хотя его хозяин долго противился этому, полагая, что он одумается и что в таком возрасте он не сможет выполнять то, к чему стремится, однако, побежденный наконец просьбами слуги, разрешил ему осуществить свое намерение. А было там искусно сделанное в давние времена сводчатое подземелье, в углу которого находилась небольшая келья, огороженная тесаными камнями, в которой едва мог поместиться стоя один человек. В эту келью и вошел отрок и пробыл в ней восемь или более лет, довольствуясь скудной пищей и питьем, предаваясь бдению и молитвам. Затем, мучимый сильным страхом, он начал кричать, что у него все внутри разрывается. Вот почему произошло то, что с помощью, как я думаю, диавола он отодвинул четырехугольные камни, за которыми он находился взаперти, поверг стену на землю, ломая руки и крича, что его сжигают святые божие. И так как он очень долго пребывал в этом безумии, часто произнося имя святого Мартина и говоря, что лучше быть наказанным им, чем другими святыми, его привели в Тур. Но злой дух, побежденный, как я думаю, силой и величием святого, не смог здесь причинить вреда человеку. А именно: проведя несколько лет в этом городе, он, не испытывая ничего плохого, возвратился на родину. Но там на него снова нашло то, от чего он было избавился. [240]

35. К королю Гунтрамну прибыли из Испании послы с многочисленными дарами просить мира, но они не получили никакого определенного ответа. Потому что в прошлом году, когда войско опустошило Септиманию[127], корабли, отплывшие из Галлии в Галисию, были разграблены по приказанию короля Леовигильда, товары отняты, люди избиты и умерщвлены, а некоторые уведены в плен. Лишь немногие из них спаслись каким-то образом на лодках, и они-то и возвестили стране о случившемся.

36. У короля Хильдеберта и по его приказанию был убит, по неизвестным причинам, Магновальд. Это произошло так. Когда король находился во дворце в городе Меце и смотрел на игрище, как травили обложенного сворой собак зверя, вызвали Магновальда. Когда Магновальд пришел и, не ведая о том, что будет, стал, потешаясь с остальными, смотреть на зверя, тот, кому было отдано приказание убить его, воспользовавшись тем, что Магновальд был поглощен зрелищем, метнув топор, рассек ему голову. Магновальд упал замертво, и тело его выбросили в окно[128]; и он был погребен своими. Имущество его тотчас было разграблено, а все, что нашли, было передано в государственную казну. Однако некоторые утверждали, что причина его убийства была та, что он после смерти брата жестоко избил свою жену, убил ее и вступил в связь с женой брата.