История франков - Турский Григорий - Страница 103

26. На четырнадцатом году правления Хильдеберта покинула сей свет королева Ингоберга[117], вдова покойного Хариберта, весьма разумная и набожная женщина, неустанная в бдениях, молитвах и подаянии милостыни. По божьему провидению, как я полагаю, она послала ко мне гонцов с просьбой, чтобы я явился к ней и узнал о ее последней воле, а именно о том, что она собиралась сделать для спасения души. Причем когда я приду к ней, то она, посоветовавшись со мной, составит завещание о том, что она решит сделать. Я пришел и увидел поистине богобоязненную душу. Приняв меня радушно, она позвала писца и, как я сказал, посоветовавшись со мной, распределила, что отдать церкви Тура, что базилике святого Мартина и что церкви Ле-Мана. А спустя несколько месяцев, истощенная внезапной болезнью, она покинула сей мир, дав многим грамоты на вольное житие. Она умерла, как я думаю, на семидесятом году жизни, оставив единственную дочь, которая была замужем за сыном короля в Кенте[118].

27. Герцог Амалон, отослав жену в другую виллу для наведения там порядка, воспылал любовью к одной девушке свободного происхождения. [265] И однажды ночью, захмелев от вина, он послал слуг, чтобы они похитили девушку и привели ее к нему на ложе. Она стала отбиваться, но ее силой привели к нему в дом, причем так били ее по лицу, что у нее из ноздрей струилась кровь и заливала ее. Посему и постель упомянутого герцога тоже была окровавлена этим потоком крови. Затем он схватил ее и, избив кулаками и исхлестав, заключил в свои объятья, но тотчас же, сраженный сном, заснул. А она, протянув руку, нащупала у него в головах меч и, обнажив его, крепким ударом поразила герцога в голову, как Юдифь Олоферна[119]. На его крики сбежались слуги, но когда они хотели убить девушку, герцог воскликнул: «Прошу вас, не делайте этого! Виноват я, ибо попытался силой лишить ее целомудрия. Так пусть не погибнет та, что нашла в себе силы сохранить чистоту». И, сказав сие, он испустил дух. И когда над телом покойного причитала собравшаяся челядь, девушка с божьей помощью вырвалась из дома, ночью пришла в город Шалон, расположенный от этого места в 35 милях[120], и там, войдя в базилику святого Марцелла, пала к ногам короля [Гунтрамна] и рассказала все, что она перенесла. Тогда милосерднейший король не только даровал ей жизнь, но даже повелел издать указ о том, что она находится под его покровительством и что никто из родственников умершего не имеет права причинять ей какое-либо зло. А мы узнали, что благодаря божьей помощи девушка сохранила целомудрие, несмотря на притязания ее жестокого похитителя.

28. Между тем королева Брунгильда приказала сделать из золота и драгоценных каменьев щит удивительной величины и послала его в Испанию вместе с двумя деревянными чашами, называемыми в просторечии bacchinon[121], отделанными также золотом и драгоценными каменьями. Для этого она направила Эбрегизила, который часто бывал в этой стране как посол. Как только он уехал, об этом сообщили королю Гунттрамну. Кто-то утверждал, что королева Брунгильда отправила сыновьям Гундовальда подарки. Услышав это, король приказал расставить по дорогам своего королевства сильную охрану, чтобы никто не мог миновать обыска. Проверяли даже одежду, обувь и прочие вещи людей, дабы установить, нет ли в них тайных писем. Когда же Эбрегизил с подарками приехал в Париж, он был схвачен герцогом Эбрахаром[122] и отведен к Гунтрамну. И король сказал ему: «Разве недостаточно того, о невернейший из людей, что вы, имея наглый замысел, вызвали для женитьбы[123] этого Балломера, именуемого вами Гундовальдом[124], кого победили мои воины и кто хотел завоевать наше королевство? И теперь вы посылаете его сыновьям подарки, чтобы вновь вернуть их в Галлию на мою погибель? Посему ты не доберешься туда, куда вознамерился попасть, а умрешь, ибо твое посольство гибельно для нашего рода». Но поскольку тот все отрицал, говоря, что он ничего общего не имеет с тем, о чем говорит король, и что эти подарки предназначаются Реккареду, жениху Хлодозинды[125], сестры короля Хильдеберта, король поверил его словам и отпустил его. И тот отправился с этими подарками в назначенный путь.

29. И вот король Хильдеберт по приглашению епископа города Майнца Сигимунда решил отпраздновать пасху[126] в вышеупомянутом городе. [266] В ту пору его старший сын Теодоберт сильно страдал от опухоли в горле, однако он выздоровел. Между тем король Хильдеберт набрал войско и готовился с ним выступить в Италию для покорения лангобардов. Но лангобарды, узнав об этом, направили к нему послов с дарами, говоря: «Да будет между нами дружба! И да не погибнем мы и заплатим тебе установленную дань. И если будет необходима наша помощь в борьбе с врагами, мы ее с готовностью предоставим». Услышав это, король Хильдеберт направил к королю Гунтрамну гонцов, чтобы он собственными ушами услышал, то, что они предлагают. Гунтрамн не возражал против этого условия и согласился заключить мир. Но король Хильдеберт приказал оставаться войску на месте. Он послал к лангобардам послов, с тем чтобы выяснить, подтвердят ли они все, что наобещали, и только тогда его войско уйдет домой. Но эти обещания лангобардов вовсе не были ими выполнены.

30. Король Хильдеберт по совету епископа Маровея[127] приказал ответственным за перепись, а именно Флоренциану, майордому[128] королевы, и Ромульфу, графу его дворца, отправиться в город Пуатье для того, чтобы они заново провели податную перепись[129], с тем чтобы народ после этой переписи выплачивал подать, которую он платил во времена его отца. Многие ведь уже умерли, и поэтому тяжесть налога обременяла вдов, сирот и престарелых людей. Посланцы короля расследовали все, как положено, освободили от налога бедных и немощных людей и обложили налогом тех, кто подходил под условия обложения. После этого они приехали в Тур. И когда они хотели обложить народ податью, говоря, что они располагают свитком, где записано, сколько эти жители платили во времена прежних королей, мы ответили им: «Известно, что во времена короля Хлотаря были составлены податные списки города Тура и списки эти принесли королю. Но поскольку король боялся святого Мартина, епископа, они были сожжены. А после смерти короля Хлотаря народ Тура принес клятву в верности королю Хариберту. Он им также клятвенно обещал не учреждать новых законов и сохранить те порядки, при которых они жили во времена правления его отца, а также не устанавливать для них нового порядка, ведущего к разорению. Но Гайзон, который тогда был графом, взяв податные списки, которые, как мы упомянули, были составлены прежними должностными лицами, начал требовать налоги. Но так как ему воспрепятствовал епископ Евфроннй, он отправился с незначительной суммой собранных денег к королю и показал ему списки, в которых были указаны налоги. Но король, сокрушаясь и боясь могущества святого Мартина, предал списки огню. Собранные золотые деньги он отослал базилике святого Мартина, дав клятву, что никто из жителей Тура не будет платить никакого государственного налога. После смерти Хариберта этот город перешел к королю Сигиберту, но и он не обложил его никаким налогом. Вот и теперь пошел четырнадцатый год, как правит Хильдеберт после смерти отца, но и он ничего не требовал, и этот город не стонет под тяжестью каких-либо налогов. Теперь в вашей власти, обложите ли вы город налогом или нет. Но смотрите, как бы вы не причинили вред королю, если вздумаете поступить вопреки [267] его клятве[130]». Когда я так говорил, они ответили: «Вот в наших руках свиток, где определен налог для вашего населения». Я сказал: «Свиток этот взят не из королевской казны, и он не имел силы в течение стольких лет. Нечего удивляться, что он сохранился в чьем-то доме только из-за враждебного отношения к нашим горожанам. Господь ведь накажет тех, кто принес его после столь продолжительного времени для того, чтобы грабить наших горожан».