Манипуляторы сознанием - Шиллер Герберт - Страница 58

Аналогичные шаги по пропаганде доктрины свободного потока предпринимались в ООН с первых дней создания этой организации. Комитет ООН по экономическим и социальным вопросам создал в феврале 1946 г. Комиссию по правам человека, а в июне 1946 г. уполномочил эту комиссию создать подкомиссию по свободе печати и информации[22].

Еще раньше делегация Филиппин предложила Подготовительной комиссии ООН включить в программу первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции, в которой предлагалось провести международную конференцию по проблемам печати, имея в виду «обеспечить создание, деятельность и распространение свободной прессы во всем мире» [23]. При всем уважении к национальным чувствам невозможно представить себе филиппинскую инициативу без поддержки, если не поощрения и наставления со стороны Соединенных Штатов.

Новый проект был представлен Генеральной Ассамблее делегацией Филиппин в ходе второй части первой сессии (октябрь — декабрь 1946 г.). В этом проекте предлагалось расширить программу международной конференции и включить в нее также и другие средства информации, такие, как радиовещание и кино. 14 декабря 1946 г. Генеральная Ассамблея приняла резолюцию № 59 (1), в которой провозглашалось, что «свобода информации является одним из основных прав человека, пробным камнем всех других свобод, на которых основана Организация Объединенных Наций», и что эта свобода «подразумевает право беспрепятственно собирать, передавать и публиковать новости повсюду»[24]. Ассамблея также постановила созвать конференцию всех стран — членов ООН по вопросам свободы информации.

Такая конференция проходила в Женеве с 25 марта по 21 апреля 1948 г. Она продемонстрировала международную идеологическую поляризацию, на которую и рассчитывали творцы американской политики. Уильям Бентон, глава делегации Соединенных Штатов на конференции, заявил: «Наша конференция в Женеве, как и следовало ожидать (курсив мой. — Г. Ш.), резко разделилась... Сторонники свободы столкнулись лицом к лицу с теми, чья идеология ведет их к уничтожению свободы». Но, продолжал Бентон, «мы находимся в Женеве не для того, чтобы заниматься пропагандой. Мы находимся здесь для того, чтобы сделать все возможное для преодоления барьеров на пути потока информации между странами и народами». И тем не менее, как указал тот же Бентон, одной из основных целей американской делегации, трудно совместимой с его утверждениями об объективности, была «задача обеспечить соглашение о создании внутри ООН постоянно действующего механизма, который будет концентрировать внимание всего мира на важнейшем вопросе свободы выражения внутри наций и между нациями» [25].

Заключительный документ конференции, отражающий в основном американские взгляды на свободный поток информации, был принят тридцатью голосами против одного (Польша голосовала против) при пяти воздержавшихся (Белорусская ССР, Чехословакия, Украинская ССР, СССР и Югославия). Советское предложение о том, чтобы заключительный документ был подписан только президентом и ответственным секретарем конференции, а не представителями всех участвовавших правительств, не понравилось делегации Соединенных Штатов. Тем не менее советское предложение было принято единогласно, возможно из-за беспокойства, вызванного откровенно провокационным характером конференции[26].

Участники конференции также постановили передать принятые ими резолюции и проект соглашения Комитету ООН по экономическим и социальным вопросам, с тем чтобы Комитет после соответствующего рассмотрения передал их для окончательного утверждения Генеральной Ассамблее ООН. В августе 1948 г., после затянувшихся ожесточенных дебатов, Комитет по экономическим и социальным вопросам передал весь комплект — три соглашения и сорок три резолюции — без каких-либо рекомендаций Генеральной Ассамблее ООН 1948 г. Там они и увязли — никакого решения по этим резолюциям принято не было[27]. Несмотря на сильное влияние Соединенных Штатов в ООН в то время, сама структура организации затрудняла проталкивание всех вопросов через сложную систему комитетов, комиссий и механизм самой Генеральной Ассамблеи.

Конференция по вопросам свободы информации явилась, по мнению американских обозревателей, «в основном... победой американских целей... Из 45 существенных предложений делегация США голосовала только против одного и воздержалась от голосования только три раза, поддержав, таким образом, 41 решение конференции»[28]. Но были и те, кто рассматривал результаты конференции иначе. Например, лондонский журнал «Экономист», одобряя в целом работу конференции, тем не менее отметил:

«... У большинства делегатов создалось впечатление, что американцы хотели обеспечить своим агентствам новостей полную свободу на рынках сбыта информации, что является целью всех их шагов в коммерческой области. Американцы рассматривают свободу информации в первую очередь как продолжение хартии Международной организации по вопросам торговли, а не как особый вопрос, важный сам по себе. Непреклонная оппозиция, с которой они встречали все индийские и китайские усилия защитить слабые национальные агентства новостей, подтверждает это впечатление» [29].

Такая оценка положения журналом «Экономист» отражала противоречивое отношение западноевропейских союзников Соединенных Штатов к проблеме свободного потока информации. Хотя они полностью отдавали себе отчет в том, что доктрина свободного потока представляет собой коммерческую угрозу коммуникационной индустрии в их собственных странах, особенно если учесть мощь средств массовой информации Соединенных Штатов, тем не менее западные государства с рыночной экономикой, в частности Великобритания, поддерживали принцип свободного потока как наносящий ущерб социалистическим странам и ставящий их в идеологическую оборону. Объединенная западная позиция по этому вопросу, защищающая частную собственность на средства массовой информации, в данном случае взяла верх над внутренними конфликтами в западном мире по вопросу о том, кто должен господствовать в области коммуникаций на международной арене.

Хотя усилия, направленные на то, чтобы добиться широкой международной поддержки концепции свободного потока, оказались малоэффективными, за период, прошедший после конференции, эта доктрина воплотилась на практике. Новые технологические достижения в области коммуникации — компьютеры, спутники связи, телевидение — в сочетании с мощной и постоянно расширяющейся системой корпоративного бизнеса способствовали тому, что Соединенные Штаты оказались в центре мировой экономики.

Изготовленные американским частным сектором продукты средств массовой информации распространились по всему земному шару. Особенно важным был экспорт американских фильмов[30], американских коммерческих Телевизионных программ[31] и распространение по всему миру американских периодических изданий. «Ридерс дайджест», «Тайм», «Ньюсуик», «Плейбой» и продукция «Уолт Дисней корпорейшн» доходили до миллионов читателей и зрителей за пределами Соединенных Штатов. Кроме того, многие иностранные издательства были поглощены американскими конгломератами. Наряду с таким более или менее обычным проникновением средств массовой информации многие новые виды коммуникационной деятельности сопровождали глобальную экспансию частного американского капитала. Возможно, наиболее важным в этом смысле было распространение за границей опросов общественного мнения и исследований потребительских привычек и склонностей, которые теперь проводятся по всему миру, часто под эгидой американских исследовательских компаний[32].

В результате того, что поток американских культурных материалов заполонил остальной мир и узурпировал национальные системы коммуникаций (которые были вынуждены распространять эти материалы), международное общественное мнение в конце 60-х — начале 70-х гг. начало занимать новую позицию по отношению к свободному потоку информации. Все чаще стали раздаваться голоса в защиту культурного суверенитета и культурной автономии, против внешнего вмешательства в культуру других стран, против возможности культурного империализма.