Манипуляторы сознанием - Шиллер Герберт - Страница 52

Рассмотрим для примера деловую (статистически) практику типичной многонациональной корпорации. Корпорация имеет средства производства в двух десятках стран. Процесс принятия решений, либо в высшей степени централизованный в стране местопребывания штаб-квартиры (обычно в Соединенных Штатах), либо предоставленный более или менее автономным менеджерам в филиалах на трех или четырех континентах, нуждается в координации. Но еще важнее то, что они должны следовать философии и общей линии, выработанной на высшем уровне корпорации, где бы она ни находилась. Как достигается подобное единообразие? Главным образом, как выразился один автор, путем «трансмиссии культуры бизнеса».

Несколько элементов участвуют в этом процессе: перевод руководящего аппарата на работу в филиалы; подготовка бизнесменов как внутри фирмы, так и в специальных школах бизнеса за границей, специально созданных для подготовки управляющих и рабочих международных компаний из числа местных жителей; внедрение английского как общего языка международного бизнеса (например, «Филипс», гигантская голландская многонациональная корпорация, в настоящее время использует английский как единственный язык для всей внутренней переписки); использование опыта и ресурсов (главным образом) американских рекламных агентств, компаний по исследованию рынков сбыта и институтов по изучению общественного мнения.

Результатом этих разнообразных, но взаимосвязанных действий является так называемый культурный захват общества. Деятельность, которая приводит к господству в области культуры, начинается с экономических акций, но это обстоятельство ни в коей мере не уменьшает воздействия на культурный ландшафт страны проникновения. Более того, если эта страна решит производить свою собственную культурно-коммуникационную продукцию, она не может избежать первоначального стремления к прибыльности, свойственного корпоративному капитализму.

После того как процесс захвата начался, он распространяется на все институты страны проникновения. Социальные процессы тесно взаимосвязаны, и развитие из одного канала может переключаться на другой. Кроме того, современная мировая система безжалостна в своих потребностях. С того момента, как тот или иной регион или нация полностью включается в систему американского империализма, они вынуждены — с учетом уровня развития и степени политической независимости — приспосабливать свое производство, занятость трудовых ресурсов, характер специализации и распределения капиталовложений к нуждам мировой капиталистической экономики.

Разумеется, международная система господства существовала сотни лет. В данном случае мы рассматриваем трансформацию этой системы — перераспределение центров власти, изменение источников эксплуатации, современные методы организации и контроля.

В этом смысле концепция культурного империализма, существующая в настоящее время, лучше всего объясняет сумму процессов, в результате которых общество превращается в современную мировую систему, и то, как его правящая верхушка привлекается и иногда подкупается для перестройки социальных институтов, с тем чтобы они соответствовали ценностям и структуре господствующего центра американского империализма.

Для успешного проникновения держава, стремящаяся к господству, должна захватить общественные средства информации[11]. Это достигается главным образом путем кооперирования теле- и радиовещания. (Печать неизменно является коммерческой с самого начала.)

Например, Латинская Америка представляет собой периферийный регион, в котором (за исключением Кубы) телеи радиовещание полностью коммерциализированы и обслуживают потребности многонациональных корпораций и их пособников на местах. Два исследователя сообщают, что, в частности, передачи коммерческого телевидения Венесуэлы «состоят главным образом из рекламы, насилия и импортируемых фильмов» [4].

Западная Европа, которая сама находится в центре мировой капиталистической экономики, также движется в направлении коммерциализации телеи радиовещания, удовлетворяя ненасытные рыночные нужды своего собственного бизнеса, не говоря уже о существенном американском. Становясь коммерческими, телеи радиовещание повсюду будут передавать культурные материалы, производимые в ключевых районах (Соединенных Штатах, Великобритании, Федеративной Республике Германии и некоторых других). В тех случаях, когда телекинопечатные отрасли промышленности будут требовать своей доли на национальных рынках, могут появляться имитации таких материалов. Прямо или косвенно результат оказывается одинаковым. Содержание и стиль программ, как бы их ни приспосабливали к местным условиям, несут на себе идеологический отпечаток основных центров мировой капиталистической экономики.

В этом плане продукция Диснея является типичной: сейчас она распространяется на 18 языках. В Латинской Америке Дисней говорит на испанском и португальском со страниц журналов, которые слегка отличаются от издаваемых в других районах и в Соединенных Штатах. Более того, существует по крайней мере четыре различных издания комиксов Диснея только на испанском языке. Разница между ними не касается существа содержания.

Точно так же характер и организация образования и научных исследований как в ведущих, так и в периферийных странах вынуждены приспосабливаться к потребностям многонациональной корпоративной экономики. Система образования в развитых капиталистических странах готовит менеджеров, администраторов и высококвалифицированных рабочих для многонациональных корпораций и государственной бюрократии. Аналогичные, хотя, возможно, и менее эффективные системы образования созданы за пределами ведущих районов.

Одна из важнейших задач Агентства международного развития заключается в организации школ и институтов, скопированных с североамериканской модели, в странах третьего мира. Иногда ведущие американские университеты под видом филантропии в области образования помогают создавать учебные центры за пределами Соединенных Штатов. Школы журналистики, например, растут как грибы по всей Латинской Америке. Многие из них были созданы и субсидируются из года в год на средства американских фондов[5], причем средства эти иногда поступают из весьма темных источников.

На высшем уровне подготовки — менеджеров и директоров корпораций — наиболее престижные школы бизнеса американских университетов принимают активное участие в распространении за рубежом своих методов обучения. Школа бизнеса Гарвардского университета создала филиал — школу управляющих в Лозанне (Швейцария); другая школа управляющих в Лозанне в интеллектуальном отношении также связана с Гарвардом. Нью-Йоркский университет совместно с лондонской школой бизнеса и коммерческой школой во Франции организовали нечто вроде кооперативного института. «Выпускники первых двух лет,— говорилось в его отчете,— легко нашли себе работу. Их наняли такие концерны, как «Фёрст нэшнл сити бэнк», «Морган гаранти траст», «Ирвинг траст», «Фёрст Филадельфия бэнк», «Аллен энд Гамильтон», «Ай-си-ай» и Французское агентство промышленного развития» [6].

В других европейских институтах «преподаватели и выпускники Гарварда и Уартона составляют влиятельную, если не господствующую группу среди профессорско-преподавательского состава, и в большинстве случаев лекции и рекомендуемая для изучения литература явно отражают характерные черты американского бизнеса». Все это неизбежно приводит к выводу о том, что «следующее поколение ведущих менеджеров Европы, более или менее одинаково подготовленное для того, чтобы рассматривать коммерческие интересы своих корпораций превыше любых других соображений, все более отрывается от своих национальных структур и отражает философию ведущих школ бизнеса Соединенных Штатов» [7].

Это влияние ни в коем случае не ограничивается Европой. Так, «Файнэншл таймс» (3 октября 1973 г.) описывает факультет бизнесменов-управляющих Американского университета в Бейруте как «Гарвард Ближнего Востока... который снабжает весь район интеллектуальными сливками».