Неправильная женщина (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 56

И начал разговор издалека.

— Наденька, я тут слышал, Вы очень удачно выпутались из истории с госпожой Корн…

— Да, с ней все закончилось благополучно.

— И Вы встречались с Егоровым по этому вопросу?

Ой, как интересно. Он эту фамилию произносил только под большим секретом, а тут такой открытый текст?! Ну-ну…

— Да, мы встречались с Виктором Андреевичем. Даже дважды.

Съел?

— И о чем Вы договорились?

— Григорий Константинович, я понимаю, конечно, Ваше любопытство, но Вы и сами понимаете…

— Да, дорогая моя Надежда Николаевна, я все понимаю, но мне очень, очень интересно. Я уверен, на Вас оказывалось давление. Но, судя по тому, как он ругался после разговора с Вами, Вы не согласились на его предложение.

— Григорий Константинович, можно нескромный вопрос?

Листвянский оживился:

— Пожалуйста, дорогая моя.

— А откуда Вы знаете про то, что Егоров ругался? Что у Вас за источник в этом болоте?

Он замялся. Видно, вопрос и впрямь нескромный.

— Я могу быть уверен, что это не пойдет дальше Вас?

— Григорий Константинович, я Вас никогда не подводила. На мою скромность Вы можете рассчитывать всегда.

— Я довольно близко общаюсь с референтом Виктора Андреевича. Вы знаете, мой бизнес от него зависит напрямую, и информация о нем для меня бесценна. Он тоже пользуется этим каналом, когда ему нужно что-то узнать через меня, но не подозревает, что связь тут, как бы сказать, двухсторонняя. Или, лучше сказать, игнорирует это обстоятельство.

Эта солидная дама в приемной Егорова… Теперь понятно. Листвянский думает, что использует ее, но у таких теток это не прокатывает. Скорее всего, это она им пользуется. Тут мне стало нехорошо. Я отхлебнула пива, чтобы успокоиться, и спросила для очистки совести:

— А Вы давно с ним виделись? С референтом?

Я нарочно не стала говорить в женском роде, чтобы Григорий не нервничал.

— В четверг на прошлой неделе. Я раньше хотел с Вами связаться, но Вас не было на работе в пятницу, а беспокоить Вас на отдыхе как-то неловко.

Значит, информация старая. Ругался Егоров до четверга. А встретились мы с ним в пятницу, когда меня на работе не было. То есть, про мою дочь и разговора быть не могло. Уф, а я уже думала, что Листвянского заслали по горячим следам. Какое облегчение!

Тут у меня появился аппетит, и я стала есть роллы. Мне хотелось смеяться и петь. Григорий, увиделв, что мое настроение коренным образом улучшилось, прямо весь засветился.

— Наденька, Вы действительно сегодня прелестны. Я так рад, что Вы согласились со мной посидеть. Ведь не так часто в нашей жизни бывают приятные моменты.

— Да, Григорий Константинович, соглашусь, приятные моменты случаются нечасто, тем больше чести для того, кто их доставляет, — я имела в виду, что ему удалось меня успокоить, но дала возможность Листвянскому понять по-своему. После чего мне целовали руки и говорили разные разности. А я, после пива, была настроена благодушно, и не особенно возражала против ухаживаний. Особенно против таких, не имеющих продолжения. Все равно потом я поеду к себе домой, а он — к себе.

И вот когда я совсем расслабилась и почти утратила бдительность, Григорий Константинович спросил, как бы между прочим:

— А Вы когда в отпуск собираетесь?

— Да вот, в конце этой недели ухожу.

— У Вас, естественно, уже решено, куда поедете? И путевки куплены?

— Естественно, — я ответила, даже не пытаясь подумать, зачем меня спрашивают. И хорошо, что от лени не стала рассказывать подробно. Потому что следующий вопрос заставил меня собраться.

— А куда, если не секрет?

Я напряглась. Поняла, что нужно сделать то, что я делать не умею и не люблю. Соврать. Но так, чтобы это было максимально близко к правде.

— Мы с детьми уезжаем к друзьям в Европу. Собираемся попутешествовать на машине. Бельгия, Франция, Швейцария, Италия… Будем осматривать достопримечательности. В субботу улетим на две недели.

— А потом?

— Потом вернемся. А зачем Вы спрашиваете?

Листвянский замялся.

— Ну, вообще-то я хотел пригласить Вас съездить в Италию на озеро Комо. Я собираюсь к детям в Штаты в конце года, а в августе у меня будет свободная неделя. Я мечтал провести ее в Вашем обществе.

— Григорий Константинович, спасибо Вам за приглашение, но Вы и сами знаете: ничего из этого не выйдет.

— Вы уверены?

— На все сто! Если было бы иначе, я не стала бы выжидать пять лет.

Григорий Константинович не стал продолжать, перевел разговор на другое. А я сидела и мучилась: он спросил меня про отпуск действительно потому, что хотел пригласить? Или имел задание от мадам референтши? Ох, конспирология доведет меня до могилы.

С горя я позволила себе третью кружку пива, которая, вместо того, чтобы меня развеселить, подействовала наоборот. Я вспомнила все плохое, что было со мной, начиная с нежного детства, и впала в мрачность.

На этом наша с Григорием вечеринка завершилась. Меня в плохом настроении я сама выношу с трудом. Листвянский почел за лучшее доставить меня к дверям моего дома раньше, чем я заплачу или начну буянить, и, слава Богу, больше никаких вопросов не задавал. А то я бы себя выдала. Нельзя мне много пива пить: оно на меня действует быстро и сильно, хорошо только, что ненадолго.

Дома никого не было. Я разделась и легла в горячую ванну. Какое блаженство! Я чувствовала, что растворяюсь в пене вся без остатка, и растворялась так минут сорок, пока вода не стала прохладной. Когда вылезла, оказалось, что хмель из меня практически выветрился. Ну и отлично. Можно пока заняться подготовкой к Таниной свадьбе. Например, достать платье и привести его в порядок. У меня два вечерних платья, черное и розовое, которые я надеваю очень редко. Я вытащила оба, повесила на дверцу шкафа и стала разглядывать. Черное на свадьбу — нехорошо, значит, остается серо-розовое, «пепел розы». Я его сшила давным-давно, лет десять назад. Надо бы примерить. Классический фасон, оно не вышло из моды, но я могла перестать в него вписываться. Оказалось, что за эти годы у меня не увеличился объем груди и бедер, а в талии я даже похудела. Платье сидело прекрасно, лучше, чем раньше. Надо его постирать, а то столько в шкафу провисело, стало пахнуть затхлым.

Когда я разводила в тазу порошок, послышался скрежет ключа в замочной скважине. Кого еще несет нелегкая? Я выглянула в коридор — Катька приехала с Мананой.

— Мам, мы в Инете пошарить. На даче все в порядке.

И тут же сунула нос в мою работу.

— К тети-Таниной свадьбе готовишься? Розовое платье стираешь? А у тебя есть туфли к этому платью?

В самую точку. Туфель-то подходящих у меня нет. Ни черные, ни белые, ни синие, ни даже вишневые не подходят. Не босоножки же надеть, в самом деле? Завтра надо будет в обувной слетать. Я закончила постирушку, вывесила платье на балкон и присоединилась к моим девочкам.

Катя писала ответ своему Эрику, а Манана сидела на диване молча.

— Ты что, зачем Катьку вперед пустила? Она тут до полуночи проболтается, а тебе с Мишей поговорить надо.

— Миши пока нет на месте, детей тоже. У них компьютер выключен. Я жду.

— Нечего сидеть, как изваяние, пошли на кухню, чаю попьем. Да ты с дороги и поешь, наверное?

Мы перебрались на кухню. В холодильнике, как водится, ничего не было, но мы пошуровали в морозилке, достали замороженные овощи, грибы, и быстренько поставили тушиться. Через полчаса по квартире уже распространялся аппетитный запах. Такое чувство, что мужчины чуют вкусненькое за тысячи километров: первыми на связь вышли Мананин муж с сыновьями. Позвонил с дачи Сережка. Женька в который раз попробовал реанимировать отношения, и даже Димка звякнул, чтобы спросить, как я поживаю. Последним позвонил Листвянский и попробовал набиться в гости. Это уже что-то запредельное. Ненаучная фантастика.

***.

Утром я попыталась выдворить дочь на дачу. Не тут то было! Она твердо стояла на том, что должна помочь нам приготовить все к тети-Таниной свадьбе. Манана ее поддержала: они вместе будут закупать продукты и делать заготовки. Пусть девочка учится. А мне предстоит еще сходить на работу по меньшей мере сегодня и завтра, так что помощи от меня немного. А я даже не могла им объяснить, почему так настойчиво выпроваживаю дочь. Оставалось только надеяться, что господин Егоров не вынырнет из какого-нибудь гардероба в ближайшие несколько часов.