Неправильная женщина (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 33

Когда я вылезла из ванной, было еще не поздно. Катерина висела на телефоне, сговариваясь погулять не то с подругой, не то с молодым человеком. Пусть гуляет, сессия позади. Сережка завалился на диван с учебником, завтра у него консультация. Я села за стол и попыталась провести анализ ситуации. Рисовала схемы, крутила их и так, и этак, но ничего путного в голову не приходило.

Тогда я все бросила, достала с антресолей чемоданы и стала разбирать вещи: что на выброс. Два раза в год выбрасываю старье, и что-то конца этому не видно. Откуда берется столько барахла?

Дело оказалось полезным. Я убрала остатки зимних вещей, нашла в чемодане летние кофточки, купальник и любимые полотняные брюки, выбросила, наконец, ядовито-зеленый шелковый костюм, который терпеть не могу. Катька к этому времени убежала, так что остановить меня было некому. Она у нас барахольщица и скопидомка.

А Сережка, посланный с мешком на помойку, так же как я, любит всякое старье выкидывать.

Разборка шкафов и чемоданов заняла меня допоздна. И около двенадцати я провалилась в сон, не дождавшись Катерину. И даже не слышала, как она пришла.

А утром получила по мозгам: моя красотка, проходя около помойки, видела, как бомжиха рассматривала знакомый костюмчик. Катька не стала приставать к чужой тетке, а отыгралась на родной матери. Верещала так, что уши закладывало.

Я подождала, когда она выдохнется, а потом сказала:

— Я тебя не понимаю. Костюм мой, я с ним что хочу, то и делаю. Ты его носить не будешь никогда, не твой размер. Я тоже. Так пусть бедная тетка прибарахлится. Тебе что, жалко?

Катерина не выносит обвинения в жадности. Она тут же заткнулась.

Сережка высовывался из-за двери, мимикой выражая мне всяческую поддержку.

Чувствуя, что поле битвы осталось за мной, я отправилась на работу.

На работе меня встретила тишь да гладь. Шла обычная работа, в которую я с удовольствием погрузилась. Дома меня удивила дочь, но скорее приятным образом. Катя договорилась выйти на практику со вторника, хотя до ее начала оставалось еще около месяца. Практика у нее в банке, ее там уже знают, и берут с удовольствием. Когда я удивилась, она мне напомнила об Эрике: приедет, и надо будет проводить время с ним. Приедет он 14 июля, в день взятия Бастилии. Нечего смеяться, это французский, а не бельгийский национальный праздник. А практику все равно надо пройти. Я не стала спорить. Девочка права.

А так до самой пятницы не происходило ничего незапланированного. Наоборот, все катилось, как по маслу. С утра в понедельник Валера отзвонился, что все материалы по торговым точкам у него на руках. Я вовремя закончила предварительную работу по питерскому проекту, а шеф договорился с питерцами о встрече на среду следующей недели. Все шло по плану.

Шеф расслабился, а я начала беспокоиться. Слишком все гладко. Так не бывает. Действительно, в пятницу началось. С утра заявился Валерка с результатами бухгалтерского аудита. Мне не показал, понес его прямо Сергею Ивановичу. И из-за стеклянных дверей понеслись сердитые вскрики. Это наш Сергей Иванович читает и комментирует. Судя по его голосу, все очень плохо.

Я не стала торопиться, пусть сначала спустит пар. Налила себе чаю и залезла в почту. Тут прозвенел телефон: Игорь Анатольевич.

— Надежда Николаевна, Вы почту уже смотрели?

— Вот, смотрю. А что?

— Я Вам переслал письмо из компании «СпецБанкМонтаж». Пришло на корпоративный ящик. Посмотрите, пожалуйста. А я Вам через полчасика скину свои комментарии.

— Спасибо, Игорь Анатольевич, сейчас посмотрю, — поблагодарила я, и заволновалась. Нам регулярно приходят письма из разных компаний. Обычно Игорь скидывает их мне и шефу без комментариев. Да его никто никогда ни во что не посвящает, а он и не спрашивает! Работает себе, не в свое дело не лезет.

Но я давно убедилась: несмотря на то, что Игорь сидит в своей стеклянной клетке и, кажется, ничем, кроме компьютеров, не интересуется, он знает все, что происходит в компании и вокруг нее. Если прислал, значит важное. Я бросилась открывать письмо.

Послание оказалось вполне обычным. Компания «СпецБанкМонтаж» хотела провести полный аудит и предлагала нам поучаствовать в тендере. Не люблю я эти тендеры. Очень часто они проводятся для виду, победитель известен заранее, все затевается для того, чтобы инвесторам или учредителям мозги запудрить. Условия тендера не были оговорены в письме, о них предлагалось запрашивать. Если бы Игорь не обратил мое внимание, возможно, я просто послала бы это письмо в корзину. Сейчас у нас хлопот полон рот, незачем встревать в этот дурацкий тендер. Но Игорь меня заинтриговал, и я с нетерпением стала ждать его комментариев. Они воспоследовали незамедлительно.

Игорь прислал справку. ЗАО «СпецБанкМонтаж», компания по монтажу и обслуживанию банковского оборудования, входила в холдинг господина Егорова и принадлежала ему единолично. В списке акционеров никто более не значился. Интересно, в присутствии Игоря имя господина Егорова не звучало ни разу. По крайней мере, при мне.

«Так вот ты какой, северный олень!»

Я-то думала, каким образом Егоров на нас выйдет, но и представить себе не могла, что он изобретет такой простой способ, позволяющий ему при желании остаться в стороне. Но мы можем от тендера отказаться. Даже условий не запрашивать. Хотя в любом случае придется ответить. Мол, спасибо, очень тронуты, но от участия отказываемся. Или сначала все-таки запросить условия?

Ладно, придет шеф, надо будет обсудить.

Тут я заметила, что голос Сергея Ивановича стих. Так, он все прочитал, пора выяснить, из-за чего был шум., и я пошла к нему.

Он с порога огорошил мне фразой:

— Ваша Корн совсем с ума сошла, или просто дура набитая?

— Хороший вопрос. Надо подумать. А в чем дело-то?

— Такое чувство, что она подписывает документы, не читая. А если читает, то не понимает, что там написано. Столько нарушений! Приди хоть одна проверка, и готово дело! Да ее можно сажать в тюрьму хоть сегодня.

— За неуплату налогов?

— За нее, родимую. Причем неуплату злостную, намеренную. Вон, иди посмотри.

Я села за компьютер, просмотрела файл, и ужаснулась. Все было гораздо хуже, чем я предполагала. Все начало рушиться год назад, сначала шло довольно тихо, потом поехало по нарастающей. И это не были управленческие просчеты, виден был злой умысел. Это я и так знала. Но то, что мне открылось сейчас, признаюсь, пугало.

В последние четыре недели началась просто какая-то вакханалия. То есть, как только мы начали, еще не работу, а просто переговоры, наши злодеи заспешили так, что даже перестали заметать следы. А Лариса Корн, как доверчивая овечка, шла на поводу у своих губителей, подписывая платежные поручения и счета-фактуры, за которые могла получить срок.

Думаю, сажать ее никто не собирался. Но угроза тюрьмы — сильное оружие.

Лариса мне не нравилась, я ничего не имела против ее разорения: дураков надо учить. Но эти полууголовные интриги мне были отвратительны, и я твердо вознамерилась вывести мерзавцев на чистую воду. Они не должны получить выгоду из своей подлости.

Видно, у меня на лице все было написано, потому что Сергей Иванович спросил:

— И что Вы намерены делать, дорогая моя Надежда Николаевна?

— Пока не знаю. Но верьте мне, Сергей Иванович, с рук им это не сойдет.

— Кому?

— А то Вы сами не знаете. Нашему общему знакомому Кинг-Конгу и этому их бухгалтеру. Я не я буду, а они свое получат.

— А эта Ваша Корн?

— Если честно, на нее мне плевать. Таким в бизнесе не место. Но глупость — не преступление, а то у нас на свободе народу бы не осталось.

— Да уж. А что делать будете?

— Многого тут не сделаешь. Но помочь ей выйти из этой истории с минимальными потерями я постараюсь. Просто потому, что она наш клиент. А мы ведь с Вами профессионалы?

— Да, — со вздохом подтвердил Сергей Иванович, — мы — профессионалы. А она почему Вам так не нравится?